Может ли гостиница под названием «Райский уголок» стать похожей на ад? Едва ли. Однако для Эйприл Морган этот день начался даже хуже, чем в аду.
– Что значит «оба уволились»?
Прижимая к уху сотовый телефон, Эйприл вышла из боковых дверей на террасу, залитую жарким мексиканским солнцем. Часы в холле еще не пробили девять, и в воздухе висел сырой утренний туман, обычный для этого времени года.
Помощница Эйприл терпеливо повторила дурную новость, но хозяйка гостиницы никак не могла поверить своим ушам.
– Кармен, ты хочешь сказать, что и главный бармен, и единственный в гостинице фотограф уволились… – Эйприл вздернула рукав блузки и взглянула на ручные часики —…за сутки до бракосочетания единственной дочери сенатора Смитсона? Но почему?!
Кармен объяснила почему. Вчера вечером, распив вместе бутылочку, Стив и Бернардо поняли, что жизнь не удалась и нужно срочно ее менять. И отправились на поиски приключений.
Эйприл шумно вздохнула и потрясла головой:
– И все это после бутылки кьянти на двоих? Неужели они не могли подождать до завтрашней свадьбы?
Вопрос был чисто риторический, это понимала и сама Эйприл. Однако Кармен терпеливо объяснила, что беглецы не стали ждать, а собрали вещички и были таковы.
В голове у Эйприл вертелось еще много разных «как» и «почему», но она понимала, что сейчас не время выяснять, кто виноват. Сначала надо решить, что делать.
– Значит, так, – начала она, – для начала найди Паоло и попроси его поработать в баре сегодня после полудня. Потом отправляйся в «Клуб-Мед» и вымоли, одолжи, наконец, укради у них фотографа! Сегодня они никого прислать не смогут, но, может быть, завтра, на свадьбу… И позвони мне, как только получишь ответ.
Эйприл выключила телефон, убрала его в карман пышной цветастой юбки и невидящим взором уставилась вдаль. Она размышляла о том, что же ей делать, если у Кармен ничего не выйдет.
Десять лет назад, сбежав из Вашингтона в этот богом забытый уголок Тихоокеанского побережья, Эйприл полагала, что именно удаленность от цивилизации позволит ее гостинице процветать и благоденствовать. Так оно и вышло, но во многих случаях – как, например, сегодня – это достоинство оборачивалось дурной стороной. Но Эйприл не боялась проблем. В трудных случаях она вспоминала совет деда: «Эйприл Мария, – говаривал он, – помни, без труда ничего не дается. Если ты чего-то хочешь – засучи рукава и принимайся за работу, и не жди, что удача придет к тебе сама».
Эйприл как будто наяву слышала дребезжащий голос деда. Она оглянулась вокруг и невольно улыбнулась при мысли о том, каких высот сумела достичь тяжким трудом и упорством.
– Дедушка, у меня все хорошо, – прошептала она, вдыхая пряный запах его любимой бугенвиллеи. – Жаль только, что тебя нет рядом. Может быть, ты дал бы мне еще один мудрый совет: где в этой глуши найти фотографа?
На террасе показались несколько гостей – «ранних пташек», и Эйприл приветливо улыбнулась им. Но улыбка тут же померкла: со стороны автостоянки донеслись громкие раздраженные голоса.
Разговаривали двое мужчин. Один употреблял певучий местный говор, родной для большинства гостиничных служащих. Другой – глубокий, звучный и отнюдь не такой вежливый – отвечал по-английски, и весьма бегло.
– Что там еще стряслось?
Обычно Эйприл не вмешивалась в мелкие гостиничные недоразумения, предоставляя своим служащим самим восстанавливать справедливость и утешать недовольных. Но сегодня она почувствовала, что должна вмешаться. Может быть, это была та самая «последняя капля», переполнившая чашу ее терпения. А скорее всего после неприятности с фотографом Эйприл хотела доказать себе, что на что-то еще способна.
Обойдя большой неотесанный камень, подпирающий навес над стоянкой, Эйприл увидела двоих мужчин. В одном из них она узнала Мигеля – служащего со стажем, лучшего в гостинице сторожа.
Вид другого – очевидно, только что прибывшего – заставил Эйприл остановиться.
Высокий – на полголовы выше Мигеля. Густая копна взъерошенных каштановых волос. Закатанные рукава полосатой рубашки обнажают мускулистые руки, а вытертые до белизны джинсы сидят как влитые и нисколько не скрывают великолепных ног. Со своего места Эйприл не видела лица гостя, но фигура у него была что надо!
Эйприл отвела взгляд от незнакомца – как ни странно, сделать это оказалось нелегко – и обратила внимание на предмет, вызвавший разногласия между улыбчивым, но твердым, как кремень, сторожем и раздраженным приезжим. На земле у их ног стоял блестящий серебристый кофр. Очень похожий на тот, в котором сбежавший фотограф Стив носил свою камеру!
Ну нет, подумала Эйприл. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ей еще никогда и ничего не доставалось без труда.
«Если ты чего-то хочешь, засучи рукава и принимайся за работу…» – опять всплыл из глубин памяти старый дедовский совет. «Ладно, дедуля», – кивнула Эйприл, и смело двинулась вперед, к спорщикам.
Вблизи незнакомец выглядел необычно и немало ее удивил. Во-первых, лицо гостя украшала двухдневная, а может, и трехдневная щетина, придававшая ему разбойничий вид. Во-вторых, волосы у него были не каштановые, как ей показалось сначала, а темно-русые, с выгоревшими на солнце белокурыми прядями. В-третьих, с ног до головы незнакомец был покрыт таким слоем пыли… Короче говоря, Эйприл уже начала удивляться, с чего его занесло в гостиницу.
Заглянув в припаркованный рядом изрядно потрепанный джип, Эйприл разглядела на заднем сиденье две сумки: одну – ковровую, в каких обычно возят одежду, другую – кожаную, из которой высовывался какой-то ремешок. Очень напоминающий ремень от фотоаппарата.
Эйприл снова перевела взгляд на гостя. Конечно, сейчас он страшно далек от обычных ухоженных и утонченных гостей «Райского уголка». Но что за беда! Если в кофре у него действительно камера, Эйприл примет его с распростертыми объятиями, будь он даже в костюме Адама!..
Отогнав непрошеное видение, Эйприл подошла к незнакомцу и прикоснулась к его руке. Кожа у него была гладкая, горячая от солнца, и Эйприл почувствовала, как под ее пальцами пульсирует кровь.
– Простите, не могу ли я вам чем-нибудь помочь? – спросила она, поспешно отдернув руку.
Незнакомец обернулся, окинул ее миниатюрную фигурку быстрым пронзительным взглядом и снова повернулся к сторожу. Эйприл хотела сделать шаг вперед и предложить свою помощь более решительно, как вдруг он заговорил:
– Можете. Скажите этому парню, чтобы он, во-первых, перестал улыбаться и кивать, а во-вторых, оставил в покое мою камеру!
