Пока я сидела в одиночестве и ждала его возвращения, я приняла решение. Никакой консультант не сможет совершить чудо — наивно полагать, что есть какой-нибудь простой способ поправить наши отношения. Мы слишком поторопились с браком, это было, возможно, глупо, но мы это сделали. И у нас еще все может получиться. Мне просто нужно набраться терпения. Я всю жизнь слишком много от всех и всего ждала, а теперь я слишком многого жду от Троя. У него только что появилась жена, он только что поселился с ней в одной квартире, только что столкнулся с совершенно новыми обязанностями, а тут я со своими разговорами о ребенке. Ничего странного, что он был так огорошен.
Я закрыла глаза и снова предалась фантазиям, где мы с Троем — постаревшие, но близкие и любящие супруги. На этот раз, правда, дети в мечтах отсутствовали.
Я сказала себе, что пора начинать учиться.
Я подхожу к тому моменту, начиная с которого не хочу ничего вспоминать. Большую часть времени это как будто под замком, но иногда, особенно во сне, вся сцена предстает передо мной снова — бледное лицо, улыбка, смятые простыни.
Сегодня у меня плохой день. Я без конца все это вижу. Оно не отпускает меня ни на миг.
Телефонный звонок. Так это началось. Звонила мама, которая меня разбудила.
— Папе что-то очень плохо. Ты можешь приехать?
— Приеду сегодня вечером.
— Ты поедешь со мной? — спросила я Троя. — Я знаю, тебе трудно с папой, но мы могли бы пожить в отеле, например в «Мариотте». Будет как второй медовый месяц.
Он улыбнулся, но помотал головой:
— Ты поезжай, — и поцеловал меня.
Папа был так слаб, что не смог встать с постели. Я два дня просидела около него, держа его за руку, пока мы смотрели всякие телешоу.
В доме появилась новая женщина. Кейт, опытная медсестра, помогала по дому. Я видела, как неприятно маме ее присутствие. С Милли все было иначе — она была подругой, приехавшей погостить. Кейт же словно все время напоминала, насколько близок папин конец.
Я все время звонила Трою, но ни разу не застала его дома.
В воскресенье вечером я решила прокатиться по Палм-Спрингс. Проезжая знакомые места, я думала, как сложилась бы моя жизнь, останься я здесь. Занималась бы недвижимостью, и, возможно, все получилось бы гораздо лучше для меня?
И сама себе ответила — нет. Тогда я не встретила бы Троя. Передо мной промелькнули картины из прошлого. Как все у нас было в самом начале. Долгие часы в постели, его руки, такие теплые и решительные. Его лицо во сне, улыбка, изгиб его бедер, шуточки. Как он смотрел на меня, как плакал, показывая фотографию Фанни.
Это и есть Трой. Это то, что я любила, чего хотела. Я внезапно так затосковала по нему, что развернула машину и, приехав к родителям, сказала, что мне нужно домой.
Я примчалась в Лос-Анджелес незадолго до полуночи. Когда я добралась до дома, там было совершенно темно. Я долго не могла найти ключи. Я много раз потом вспоминала эту минуту — не окажись я столь нетерпеливой, если бы мне пришлось постучать, а Трою — открыть дверь, все могло бы обернуться по-другому. Но я нашла ключи и тихо вошла в квартиру. Думала сделать ему сюрприз.
Он лежал на кровати в спальне. Глаза закрыты, мягкий рот приоткрыт. Таким я его особенно любила. Я не могла оторвать от него глаз и даже не посмотрела, что за фигура свернулась у него под боком. Светловолосая, бледная, размытая. Но тут она шевельнулась, и мне пришлось на нее взглянуть.
— Трой, — пробормотала она.
Глаза его открылись, а рот крепко сжался.
Я не очень помню, что происходило в течение следующих недель. Я вернулась в Палм-Спрингс. Наверное, большую часть времени я спала. Это бледное лицо и смятые простыни все время возникали передо мной, во сне и наяву.
Мама, папа, Стеф — все уверяли меня, что лучше было узнать всю правду. Они ошибались. Пока я не знала ее, я была счастлива.
Поначалу Трой пытался дозвониться мне. Я не брала трубку. Он оставлял сообщения — это ничего не значило для него, он любит только меня, я единственная женщина, которую он когда-либо любил. Однажды ночью я все-таки ответила на звонок:
— Я хочу, чтобы ты исчез. За пределы вселенной.
Мне надо было собраться с силами и в какой-то момент уехать из Палм-Спрингс. Синтия уверяла, что я могу не спешить, что в агентстве все идет своим чередом. Она сказала, что Гари заходит почти каждый день и помогает ей. Надо было поблагодарить его, но у меня не хватало сил позвонить.
Как-то, когда все во мне просто кричало на крик, я зашла в комнату отца.
— Ты думаешь, когда-нибудь это пройдет?
— Я не знаю, Пандора, — ответил он.
Глаза его были полны отчаяния. Я понимала, что своим эгоизмом просто убиваю его, думая только о своем горе.
Я позвонила Синтии и сказала, что возвращаюсь в Лос-Анджелес сегодня же вечером.
— Пожалуйста, съезди ко мне в квартиру. Хозяйка даст тебе ключ. Проверь, что его там нет.
Синтия вскоре перезвонила мне и сказала, что он уехал.
Я вернулась в город, приехала домой. В квартире было так хорошо и уютно, просто не верилось, что здесь могло случиться что-нибудь плохое. Я зашла в спальню и посмотрела на кровать. Все безукоризненно застелено, зубчатые края взбитых подушек разглажены. Никаких следов не осталось.
Я закрыла дверь в спальню и легла спать на диване в гостиной.
Утром я поехала в агентство. Синтия держалась великолепно, выглядела совершенно спокойной. Мы обсудили все дела. К счастью, там не оказалось Гари. Я, конечно, хотела его поблагодарить, но без него мне сейчас было легче.
Весь день я не отрывалась от работы. Проверка чеков, рассылка фотографий, телефонные звонки. Хорошо, что вся эта рутина могла уже делаться автоматически. В шесть часов я закончила и собралась уходить. И тут раздался стук в дверь. На пороге стоял Джон Брэдшоу.
— Я слышал, вы сегодня вернулись. Все поджидал удачного момента, чтобы с вами поговорить.
Он был сама доброта. Ни слова о Трое. Он только надеется, что я останусь в городе и продолжу руководить агентством.
— И если вам понадобится моя помощь, не забывайте, что я нахожусь этажом выше.
— Спасибо, — сказала я. — Не забуду.
Его лицо просто озарилось. Как ужасно, думала я, и как странно, что после всего случившегося я все еще могу вызвать этот свет.
Я вернулась в квартиру. Через спальню прошла в кладовку, где лежала одежда Троя, и уселась на пол. Там не осталось ни одной его вещи, но его запах все еще сохранился.
Закрыв глаза, я вдыхала и вдыхала его.
Мне позвонила Синтия и рассказала, что произошло. Я не слишком удивился. Трой никогда не казался мне человеком, способным долго хранить верность.
— А где сейчас Пандора?
— У родителей, в Палм-Спрингс.
Очень разумно. Сейчас ей просто необходимо оказаться среди людей, которые по-настоящему любят ее, которые даже мысли не допускают, что она способна на дурной поступок.
Я думал позвонить ей, но решил не делать этого. Она знала, что Трой мне никогда не нравился. И что бы я сейчас ни сказал, все отдавало бы лицемерием.
Но все, что мог, я для нее сделал. Я приходил в офис, как только у меня появлялась возможность, и помогал Синтии в работе. Помимо телефонных звонков и рассылки портретов, я, осмелев, занялся работой со сценарными планами и подбором фотографий возможных кандидатов на роли. Должен признаться, это удавалось мне все лучше и лучше, и несколько моих протеже получили приглашение на просмотр.
Синтия по нескольку раз в день говорила с Пандорой по телефону. Мне не было сказано ни слова. Лишь однажды оставила сообщение на моем автоответчике со словами благодарности за все, что я сделал.
Но когда она вернулась в город, я перестал приезжать в агентство. Мне казалось, что при таких обстоятельствах это самое мудрое решение.
В то время у нас с Сарой часто возникали размолвки, она очень болезненно реагировала на мою работу в офисе. Я знал, как ее напрягало все, что касалось Пандоры, но тогда искренне не мог понять, в чем загвоздка.
— Пандоры даже нет в городе. Я ее несколько недель не видел.
— Еще хуже, ты работаешь бесплатно даже в ее отсутствие. Это лишний раз доказывает, какую власть она имеет над тобой.
Я засмеялся и сказал, что сделал бы то же самое для любого близкого друга.
— Неужели? Ты стал бы откладывать неделю за неделей собственную работу? Ты бы сделал это для любого близкого друга?
В конце концов я пообещал Саре, что перестану ходить в офис, как только Пандора вернется в город.
Слово я сдержал, но это ничего не решило. Правда заключалась в том, пусть мне и не хотелось это признавать, что в наших отношениях с Сарой довольно давно появились трещины.
Причину этого я знал и виноват в этом был сам. Мы встречались уже почти год, и Сара ожидала от меня каких-то конкретных обязательств. Обязательств, на которые имела полное право рассчитывать.
