- Хорошо, я поеду, - устало согласилась Маргарет. - Я сделаю все, чтобы им помочь.
Дверца вновь прибывшей кареты отворилась, и оттуда спрыгнул молодой человек. Весело улыбаясь, он направился к их экипажу. Джорджина взглянула на Джастина, и ее поразило выражение нежности на его лице. Джастин распахнул дверь кареты и вышел. При виде брата лицо Генри озарилось радостью. Они горячо обнялись.
Джорджина с любопытством рассматривала Генри. Он не очень походил на старшего брата. Его волосы были гораздо светлее, черты лица мягче, ростом и силой Генри явно уступал Джастину. Младший брат был симпатичным молодым человеком, но ему не хватало выразительности, которая делала лицо Джастина таким запоминающимся.
Джастин оглядел экипаж, в котором приехал его брат, и одобрительно усмехнулся.
- Ты точно выполнил мои инструкции. Где, интересно, ты откопал такую развалину?
Генри тоже улыбнулся.
- Экипаж был спрятан в дальнем углу конюшен в Лоуэр-Фремптоне. Его обычно использовали только во время похорон. Когда я увидел его, то сразу понял, что это то, что нам нужно.
- Он просто великолепен.
Джастин сказал еще что-то своему брату, чего Джорджина не расслышала, и Генри сразу же направился в гостиницу. Джастин же обменивался радостными приветствиями с кучером и слугой, сидящими на облучке старой кареты. Он называл их Монсон и Крэй.
- Как я рад, что вы оба будете со мной сегодня, - сказал Джастин.
Круглое лицо Монсона расплылось в улыбке.
- Надеемся, что будем вам полезны, милорд.
Вернувшись к своей карете, Джастин помог выйти Джорджине и Маргарет.
- Мой брат пошел снять отдельную комнату, где вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок перед тем, как мы тронемся в путь.
Он повел женщин к двери, за которой исчез Генри.
Когда они вошли, хозяйка провела их по узкому коридору в скромно меблированную комнату, в центре которой располагался круглый деревянный стол с сильно поцарапанной крышкой и четыре стула. У окна стоял бордовый диван, и Джастин подвел к нему тетушку Маргарет.
- Мне кажется, - вам здесь будет удобнее, - сказал он.
- Я заказал обед. Скоро все будет готово, - обратился Генри к обеим дамам.
- Пойдем, Генри. - Джастин кивнул брату на дверь. - Просим нас извинить, леди, мы скоро вернемся. Если обед подадут раньше, то не ждите нас.
Беспокоясь, что Джастин уедет без нее, Джорджина встала и пошла за ними. В коридоре Джастин обернулся и нахмурился.
- Я же пообещал, что возьму вас с собой, и сдержу слово. Мне просто нужно дать указания Монсону и Краю. Вам не кажется, что сейчас как раз время продемонстрировать хоть часть того доверия ко мне, о котором вы говорили вашей тетушке?
Она это заслужила.
- Да, конечно, - признала она с улыбкой, нежно дотронувшись до его рукава.
Вернувшись в комнату и взглянув в окно, Джорджина увидела Джастина, его брата, Монсона и Края увлеченно беседующими. Потом Джастин вытащил из кармана лист бумаги и стал водить по нему пальцем, что-то объясняя. Ей не терпелось узнать, о чем они беседуют.
Через несколько минут хозяйка вошла в комнату и застелила стол чистой льняной скатертью. Следом за ней двое слуг внесли подносы с едой и напитками. Увидев еду, Джорджина вспомнила, что не завтракала сегодня из-за приступа тошноты, и теперь умирала от голода.
После ухода прислуги Джорджина сначала предложила поесть тетушке, а затем сама села за стол. Через несколько минут вернулись Джастин с Генри и присоединились к дамам. Джорджина надеялась, что Джастин сядет рядом с ней, но вместо этого он устроился рядом с тетушкой Маргарет на диване. Генри же уселся за стол.
Джорджина улыбнулась ему.
- Надеюсь, моя тетя и ее дети не очень нарушат ваше уединение в Вудхэвене. Вы, должно быть, очень удивились, что ваш брат принял такое участие в судьбе незнакомых людей.
- Нисколько. - Генри посмотрел на брата взглядом, в котором читались любовь и восхищение. - Джастин никогда бы не отвернулся от беспомощного ребенка, которому нужна защита. У него доброе сердце.
Джорджину тронула эта искренняя похвала.
- Судя по всему, вы очень любите своего брата.
Генри улыбнулся.
- Да, люблю. Мне страшно подумать, что бы, случилось со мной, если б не Джастин. Он был мне отцом в гораздо большей степени, чем наш настоящий отец.
- В каком смысле?
- Наши родители обращали на нас мало внимания. Они с раннего детства оставляли нас в Рэвенкресте, а сами проводили время в Лондоне.
"Я не знал мою мать достаточно близко, чтобы переживать", - вспомнилось Джорджине. Она была поражена, что родители могут так пренебрегать своими детьми.
- Джастина воспитывал наш дед по отцовской линии. А моим опекуном был сам Джастин. - Генри улыбнулся и в этот момент напомнил Джорджине старшего брата. - Дед решил, что его внук не должен быть таким, как его безответственный, ленивый сын. Старик винил нашу мать, что она сбила отца с пути истинного. Он не очень-то любил женщин. Дед был фанатиком во всем, что касалось чести и долга, и воспитывал моего брата в строгости. Но он очень многому его научил. Он по-настоящему гордился Джастином. Мне кажется, он по-своему любил его.
- Вам кажется? - переспросила Джорджина. Генри кивнул.
- Дед был одним из тех суровых людей, которые считают, что выказывать какие-либо эмоции - не по-мужски. Он умер, когда Джастину было тринадцать. Это был единственный раз, когда я видел своего брата плачущим.
Голос Генри дрогнул при этом воспоминании, и он замолчал, глядя в окно, у которого, тихо беседуя, сидели Джастин с Маргарет. Джорджина тоже молчала. Рассказ Генри дал ей слишком много пищи для размышлений.
Через минуту Генри продолжил:
- Когда дед умер, отцу пришлось вернуться в Рэвенкрест. Спустя четыре месяца умерла наша мать, а отец, так обожавший ее, уехал насовсем, чтобы развеять свое горе в Лондоне. Мы же с братом остались на попечении нерадивых слуг.
- Как это ужасно! - воскликнула Джорджина, потрясенная, что осиротевшие дети, младшему из которых было только четыре года, были оставлены практически без присмотра и заботы.
- Но только не для меня, - с улыбкой сказал Генри. - У меня был Джастин. Он стал моим утешителем, моим защитником, даже моей нянькой. Я рос слабым, болезненным, и он заботился обо мне, как наседка. Мне кажется, что я бы умер без него и его любви ко мне. Во всех отношениях он был как бы моим отцом, и я не мог бы желать себе лучшего отца. Разве удивительно, что я люблю его?
- Нет. - Джорджина еле выдавила это слово, потому что в горле у нее стоял ком. Когда она достаточно овладела собой, то сказала: - Я надеюсь, что ваш отец оставил Рэвенкрест в руках хорошего управляющего.
- Нет, мой отец был равнодушен ко всем своим обязанностям, - с горечью ответил Генри.
- Вы так говорите, как будто ненавидите его.
- Да, это так.
Джорджина, настолько трепетно относившаяся к своему отцу, просто не могла представить, чтобы отца можно было ненавидеть.
- Почему? Потому что он не заботился о вас?
- Нет, я ненавижу его за то, что он сделал с Джастином. Он украл у него детство, украл счастье. Джастин оберегал меня, но о нем-то никто не заботился!
Джорджина отставила тарелку, совершенно потеряв аппетит от рассказа Генри.
- Рэвенкрест был в полном запустении, пока Джастин не взял на себя все бремя хозяйственных забот. Он хотел поступить в Итон или Оксфорд, чтобы изучать естественные науки, а вместо этого вынужден был оставаться в имении, исполняя обязанности хозяина, хотя был для этого еще слишком молод.
Генри допил свой эль.
- Вы с мисс Пенфорд, кажется, нашли общий язык, Генри?
Джорджина вздрогнула. Она была под таким впечатлением от рассказа Генри, что не заметила, как Джастин и ее тетушка встали с дивана.
- Если вы закончили, то пора ехать, - сказал Джастин. Она быстро поднялась.
- Конечно.
Когда они вышли, солнце наконец проглянуло сквозь тучи. Двор гостиницы был пустым, если не считать их двух экипажей и вороной оседланной лошади, привязанной к столбу. Когда они приехали, этой лошади здесь не было.
Джорджина повернулась к тетке.
- Не беспокойся, тетя Маргарет, мы сразу же доставим детей к тебе.
Женщины обнялись на прощание.
- Будь осторожнее, - прошептала Маргарет. - Я так волнуюсь. Я бы хотела, чтобы ты поехала со мной, но я понимаю, что детям будет гораздо лучше, если рядом будешь ты.
- Самое главное - забрать их, пока Себастьян не вернулся из Лондона, сказала Джорджина.
- Пора ехать! - Джастин взял Маргарет под руку и проводил к своей карете. - Мы с Генри и я поменялись каретами. Я заберу свою потом, когда приеду в Вудхэвен с вашими детьми. - Он подсадил ее в карету.
Усевшись, Маргарет сказала:
- Да хранит вас Господь!
Генри взобрался в карету вслед за ней, и Джастин махнул кучеру, чтобы тот отправлялся. Когда их экипаж тронулся, Джастин повернулся, взял Джорджину под руку и подвел ее к потрепанному экипажу, который нанял его брат. Очутившись в карете, она невольно поморщилась от застоявшегося запаха табака. Внутри, как и снаружи, карета была вся черная. Даже тяжелые занавески на окнах были черными.
