— Так оно и было, — мягко заверил ее мужчина. — Однако теперь это не имеет значения. А почему я вернулся… я никогда не доверяю первому впечатлению о человеке. Даже если бы вы тогда не извинились, скорее всего, я все-таки привез бы к вам племянницу еще раз. Понимаете, мне очень нужно как можно скорее найти Линди воспитательницу… — Он осекся и нахмурился. — Признаться, для меня это был удар, и еще какой. Я уже практически нашел нужного человека, и вдруг оказывается, что вы легкомысленны и безответственны. Потому-то я и взбесился. Но я даже предположить не мог, что из-за меня вас выгонят с работы. Я просто сказал мистеру Грину, что в следующий раз, когда я приведу племянницу в школу, пусть за ней присматривает кто-нибудь другой. Вот и все. Так что можете не смотреть на меня так! И если я счел вас некомпетентной, то это целиком ваша вина. Мне очень жаль, что вы лишились работы, и я приношу вам свои извинения, но это не меняет того факта, что вина за случившееся лежит целиком на вас.
Не очень-то деликатный способ извиняться, подумала Клэр. К ее удивлению и радости, мужчина вновь улыбнулся и добродушно произнес:
— Давайте забудем этот эпизод, мисс Харрис. Вы согласны жить здесь и присматривать за моей племянницей?
На какую-то долю секунды Клэр знала, что должна отказаться. Что, согласившись, она окажется в очень сложном положении, из которого трудно выбраться. И тем не менее согласилась.
— Спасибо, — просто сказал он в ответ на ее согласие. — Надеюсь, вам здесь понравится.
Она с любопытством огляделась. Толстые ковры на полу, у окна — огромный письменный стол, заваленный бумагами, у другой стены — стеклянная витрина с дорогим английским фарфором. На противоположной стене — старинные полотна. На одном из них изображен человек в придворной одежде. У него те же тонкие, изысканные черты лица, как у человека, стоящего перед ней, и те же холодные голубые глаза и темно-каштановые волосы, решительный подбородок и вид лощеной неприступности вплоть до утонченных, артистических пальцев, обнимающих рукоять старинного меча.
Наверное, его отец, решила Клэр. Она с любопытством перевела взгляд на руки своего нового хозяина и вдруг вспомнила, как он крепко схватил ее, поднимая с земли. Вновь ощутила странное, незнакомое чувство… смесь возбуждения, и страха, и почему-то беспокойства. Клэр услышала вздох Саймона. Ему, вероятно, наскучило ее молчание.
— Да, уверена, что мне здесь понравится, мистер Кондлифф, — смущенно произнесла девушка. — Когда приступать к работе?
— Как можно скорее.
— В воскресенье?
Она снова зарделась. Было понятно, что ей не терпится сюда переехать. Конечно, это из-за ребенка, твердила себе Клэр. Вообще-то в воскресенье странно выходить на работу, но Саймон одобрил эту идею. Затем они обсудили, вернее, девушка выслушала условия найма, размер зарплаты, отпуска и прочее. Обо всем наниматель сообщил в своей безапелляционно-деловой манере. Потом вкратце посвятил новую работницу в трудности, с которыми он столкнулся за последний год, и она с изумлением поняла, что поначалу составила о нем совершенно неверное представление.
Саймон ни словом не обмолвился о том, что Линди была непослушной или капризной. Сказал только, что поначалу он совсем не мог уделять ей время. У него было очень много дел в поместье и других обязанностей. Однако недавно его будто осенило — племянница не только трясется от страха, завидев его, но просто начинает ненавидеть. Тогда Саймон решил проводить с ней больше времени, заниматься, чтобы у девочки было ощущение, что о ней заботятся и ее любят.
— Я организовал свое время так, чтобы самому отвозить ее в школу и забирать оттуда, — она ходит в школу в Эмблсайде. Раньше ее возил туда Томас, наш шофер. Я возил Линди сам везде, где было нужно, и всегда старался провести с ней по крайней мере час, прежде чем она ляжет спать. Однако это не особенно помогло, — с горечью прибавил мужчина. — Скорее наоборот. Для нас обоих это было мучительно и трудно. — Он не стал вдаваться в подробности. И действительно, в этом не было нужды, потому что остальное Клэр вполне могла вообразить сама. — В последнее время у меня опять трудности со свободным временем. Но теперь просто гора с плеч, — с нескрываемым облегчением добавил он, — когда я увидел, что Линди привязалась к своей новой учительнице.
Решив, видимо, что сказал достаточно, он замолчал, время от времени поглядывая на дверь, словно в нетерпении дожидаясь возвращения экономки.
Войдя с подносом в гостиную, мисс Доусон поинтересовалась у Клэр, как та себя чувствует, после чего решительно заявила Саймону, что он непременно должен отвезти Клэр домой на машине, потому что бедняжка в таком состоянии не может, просто не может ехать на велосипеде.
Саймон улыбнулся:
— Я и не думал отпускать Клэр домой на велосипеде. Тем более, что тот нуждается в основательном ремонте.
Ответ успокоил Тильду, и она вышла, на прощание посоветовав Клэр немедленно по возвращении домой лечь в постель.
Саймон сам разлил чай, протянул чашку девушке, потом предложил ей тонко, как бумага, нарезанный хлеб с прозрачным слоем свежего масла. Она неторопливо потягивала чай, глядя, как он задергивает штору. Догадавшись, зачем он это делает, Клэр от изумления чуть не поперхнулась. Какая забота! Ни один мужчина на свете не обратил бы внимания, что солнце бьет ей прямо в глаза. Да, она очень и очень ошибалась на его счет. От этой мысли в душе ее возникло странное чувство покоя и довольства, что сильно ее озадачило. Однако, если на самом деле Саймон совсем не монстр, каким она его воображала со слов Линди, почему тогда девочка его боится? Дядя любит ее и хочет, чтобы она тоже его любила. Так в чем же дело? Клэр недоумевала.
Она взглянула на Саймона — тот в задумчивости смотрел в огонь камина, словно тоже пытался отыскать причину неприязни своей племянницы.
Клэр поняла вдруг, что все с самого начала было против него. Пытаясь исправить поведение избалованной девочки, он лишился ее доверия и привязанности, даже не успев их толком завоевать. Его подход к воспитанию был в корне неверен. Саймон пытался исправить характер воспитанницы для ее же блага, но совершенно неправильными способами. Клэр уже успела осознать, что этот человек не терпит неповиновения. Если ему не подчиняются молча, не рассуждая, он готов сделать жизнь невыносимой для любого, кто посмеет его ослушаться.
В тот день, когда Линди впервые привезли в школу верховой езды, она спросила Клэр, кричал ли на нее дядя. Значит, на нее он кричал часто, не думая на деле исполнять свои угрозы. Но разве маленький ребенок может это понять, особенно страшно избалованный и изнеженный матерью, души в ней не чаявшей?
Для Линди, вероятно, было страшным шоком, выйдя из больницы, вместо любви и ласки матери оказаться под строгим надзором дядюшки. А для Саймона тоже, наверное, немалым шоком было узнать, какая у него племянница. Однако ему все же надо было постараться получше узнать девочку, завоевать ее доверие, а не срываться всякий раз и не отсылать ее наверх. Ведь он наверняка так делал. А если бы имел хоть немного опыта общения с детьми, понял бы, что даже полчаса могут показаться маленькому ребенку вечностью, если малыш один и удручен, как его племянница.
Размышления Клэр прервал звук открываемой двери. В комнату ввалился самый жирный, самый уродливый пес, какого она видела в жизни, — мопс. Он вальяжно прошел к белому коврику из овечьей шерсти и уселся на нем. За ним следом вошла Линди и застыла у двери. Потом глаза ее словно вспыхнули. Девочка радостно влетела в комнату и плюхнулась на ковер у ног Клэр.
— Мисс Харрис, — выдохнула она восторженно. — Как вы здесь оказались? Я так без вас скучала. Ох, что это у вас с головой?.. Вы ушиблись?
Клэр рассказала ей о происшествии и уверила, что с ней все в порядке, если не считать нескольких мелких царапин.
— Точно? — серьезно спросила Линди. — А вид у вас какой-то больной.
— О нет, со мной все в порядке, — рассмеялась Клэр. — Сначала, правда, у меня немного кружилась голова, но сейчас все прошло.
— Я хотела вам сказать… мне очень жаль… Простите меня… — шепнула ей Линди на ухо, бросив украдкой взгляд на Саймона. И вдруг из ее глаз полились слезы. Линди дрожащей ручкой сжала руку Клэр. Господи, какой же у нее несчастный, отчаянно несчастный вид! Клэр почувствовала, как у нее словно сжимается сердце. Но тут же чувство безысходности сменилось радостным предвкушением. Сейчас она порадует малышку. Пожалуй, не стоит откладывать.
— Ничего, не огорчайся, милая, — тихо произнесла Клэр. — Просто ты еще маленькая и глупенькая. Надо было сразу обо всем рассказать дяде. Пойди скажи ему сейчас. Пожалуйста, Линди, мне будет приятно.
— Нет, ни за что! — перепугалась девочка. — Он рассердится, станет на меня кричать. Он даже может застрелить Десмонда. — Она указала на наглого толстого пса, привольно развалившегося на коврике. — А он такой красивый, такой милый, я не переживу, если его убьют.
