Она так увлеклась игрой, что не заметила, как со всего разбегу налетела на Алис. От толчка темноволосая хрупкая девчушка кубарем полетела в траву. Ее горестный вопль мигом остановил игру: дети столпились вокруг жалобно причитавшей Алис, до крови ободравшей колено.
- Прости, Алис! - горячо воскликнула Кейдре. - Я...
- Ты меня толкнула!
- Я же не нарочно!
- Ты гадкая!
- Алис, - вмешался Редрик, которому вот-вот должно было исполниться тринадцать, - это получилось случайно! Давай я помогу тебе встать!
- Кто ее вообще сюда звал? - взвизгнула Алис, обливаясь слезами. Кейдре, уже наученная горьким опытом, моментально догадалась, что будет дальше, и попятилась.
- Пойду позову бабушку! - предложила она, всем своим маленьким сердечком желая исцелить ободранную коленку и сделать так, чтобы между ними снова воцарился мир. Вот только проблема была в том, что все ее попытки сблизиться с Алис пропадали втуне, разбиваясь о глухую стену ненависти и зависти.
- Нет! - еще пронзительнее заверещала Алис. - Мамочка сказала, что она ведьма! Не хочу, чтобы меня трогала ведьма!
Это было то самое ужасное слово, от которого все цепенело у Кейдре внутри. Слишком часто оно проскальзывало в зловещем шепоте, шелестевшем у нее за спиной. Охваченная смятением и страхом, она всякий раз зажимала уши и старалась спастись бегством.
- Нет, не ведьма!
- А мамочка говорит, что ведьма, и все тебя так зовут! - выкрикнула Алис, с ненавистью глядя на сводную сестру.
- Моя мама тоже так говорит! - подтвердила белокурая Джоселин.
- Уходи сейчас же! - решительно заявила Алис, вскочив на ноги. - Тебе нельзя с нами играть!
Кейдре почувствовала, что краснеет, и растерянно оглянулась на остальных.
- А по-моему, можно! - рассудительно возразил Редрик. - Давайте начнем сначала!
Но дети уже были напуганы и в нерешительности стояли поодаль.
- Не буду я играть с ведьмой! - кричала Алис. Кейдре остолбенела. Неужели сестра действительно считает ее ведьмой?
- Ведьма! Ведьма!
- Нет! - вырвалось у Кейдре. Она дрожала от обиды и страха.
- Ведьма! Это все знают! Ты ведьма! - Алис злорадно осклабилась.
В глазах у Кейдре стояли слезы. Алис нарочно старалась ее раздразнить! Все это неправда! Она сдерживалась из последних сил. Младшие дети глазели на них с обычным любопытством, но и Редрик, и Бет явно чувствовали себя неловко.
Наконец Редрик прервал затянувшееся молчание.
- Ты врешь! - решительно произнес он.
- А я вот тоже это слышала! - возразила Бет. - Может, ей действительно нельзя с нами играть?
- Я не ведьма! - растерянно бубнила Кейдре, уставившись себе под ноги.
Наконец она подняла взгляд, смахнула рукавом слезы... И тогда это случилось.
- Вот! - заверещала Алис. - Вот! Вот! Видали? Я же говорила, она ведьма!
Кейдре в ужасе огляделась. Почему дети смотрят на нее так испуганно?
- Ухты! - удивилась Бет. - Дьявольский глаз! Никогда такого не видела!
Они все смотрели на нее, смотрели, смотрели...
Кейдре очнулась.
Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, а лицо нестерпимо горело. Оно было мокрым от слез - горьких не пролитых слез, порожденных первой встречей детской души с жестокой реальностью. Ведь это не просто кошмар, а случилось тогда наяву... После дети больше не принимали ее в свои игры, а Алис никогда не упускала случая лишний раз обозвать сестру ведьмой.
Кейдре уселась на постели. В такие минуты ей ужасно не хватало отца, чтобы прибежать к нему, как в детстве, прижаться к широкой груди и спросить:
- Папа, я ведь не ведьма? Не ведьма?
Тогда он ответил не сразу, и Кейдре в ужасе приникла к нему. Неужели Алис права?
- Конечно, нет, милая, - наконец проговорил он, осторожно приподнимая зареванную мордашку. - Ты хорошая девочка, и пусть только кто-нибудь попробует сказать о тебе что-то дурное!
Однако детское ухо слишком чутко улавливает малейшие интонации. От Кейдре не укрылась его неуверенность, и в душе ее снова зашевелились смятение и страх. Ей некуда было деваться от гнусного шепота и перемигиваний за спиной. Она больше не сомневалась: все в замке считают ее ведьмой!
Стараясь обрести опору, Кейдре отдалилась от своих сверстников, следом за Алис с детской жестокостью повторявших обидные слова, и предпочитала проводить время с бабушкой, учась у нее целительскому искусству, или гуляла по лесу вдвоем с Тором, огромным волкодавом, принадлежавшим Эдвину.
Время лечит любые раны, и со временем Кейдре смирилась со своей долей. Дразнившие ее когда-то сверстники подросли, обзавелись семьями, и прежняя ненависть постепенно ослабла. Благодаря целительским способностям Кейдре к ней стали относиться с уважением и с охотой принимали у себя в домах, пока отец не решил, что пришло время подыскать ей жениха.
Неудачное сватовство привело к новому столкновению с жестокой реальностью, окончательно разбившему девичьи мечты о счастье, но Кейдре стойко пережила и этот удар, как надеялась пережить то, что случилось с ней сейчас.
Она встала и откинула полог шатра, впуская внутрь первые утренние лучи, потом быстро умылась водой, оставленной ей с вечера в кувшине, и вышла наружу.
Часовой возле входа в шатер испуганно покосился в ее сторону, но она постаралась не обращать на него внимания. Норманны споро сворачивали свой лагерь, и в этой суете ее взгляд моментально выделил Рольфа, который беседовал о чем-то с Гаем.
В ее душе мгновенно ожили воспоминания об их вчерашних стычках, а вместе с ними ярость и обида. Он скрутил ее, словно беспомощную крольчиху! Пусть только попробует снова к ней сунуться - на этот раз она не растеряется и мигом выцарапает его наглые глаза. Кейдре передернуло от отвращения. Больше он не удивит ее своей наглостью и равнодушным отношением к "дьявольскому оку"!
Неожиданно оборвав разговор, Рольф двинулся в ее сторону. Только этого не хватало!
Кейдре застыла в нерешительности. Отсюда было рукой подать до Эльфгара, до сих пор служившего для нее надежным убежищем от всех невзгод; но там их встретит Алис, и норманн узнает о том, что его водили за нос. Такой, как он, наверняка сочтет себя оскорбленным. Конечно, рано или поздно его гнев иссякнет, ведь в итоге он женится на настоящей Алис, а не на полукровке, но что ей придется пережить до этого! И как, ради всего святого, Кейдре может помочь своей сестре избежать союза с проклятым захватчиком?
Что стало с ее братьями? Неужели норманнам все известно? Рольф наверняка что-то знает, раз ходит в приближенных у их ублюдочного Завоевателя! Вот бы заставить его разговориться! Но нет, он слишком умен, и как только поймет, что пленница умирает от тревоги за братьев, не постесняется использовать это преимущество в своих интересах. И все же она попытается его расспросить - а там будь что будет!
Рольф, заложив руки за спину, остановился перед пленницей.
- Хорошо спалось, миледи?
- Д-да, кажется.
- Вы отвечаете не совсем уверенно. Неужели вас что-то беспокоило? А может, вам кто-нибудь приснился?
- Я просто чудесно выспалась! - выпалила Кейдре. Черт побери, она скорее умрет, но не задаст ему ни одного вопроса!
- Что ж, могу лишь позавидовать, - усмехнулся Рольф, раздевая ее глазами. Заметив, что Кейдре покраснела, он круто повернулся и бросил через плечо: - Через полчаса мы выступаем!
Она недоуменно посмотрела ему вслед. Нет, он не мог намекать на то, о чем ей подумалось! Или мог?
Глава 7
Рольф то и дело поглядывал на пленницу, восседавшую на своей смирной кобылке с такой грацией и достоинством, будто она была королевой на чистокровном арабском скакуне. Что греха таить - ему оставалось лишь еще раз поблагодарить госпожу Удачу, ведь это такая редкость: по-настоящему хотеть женщину, которую берешь в жены! Прошлой ночью он так и не сомкнул глаз. Замок Эльфгар и его хозяйка в придачу - самая соблазнительная, самая дивная добыча в мире! Рольф самодовольно улыбнулся, подумав о том, как кстати пришлось повеление короля Вильгельма сыграть свадьбу как можно скорее.
Они ехали не спеша, наслаждаясь утренней прохладой, и рыцарь по-хозяйски осматривал пологие каменистые холмы, как нельзя лучше подходящие для овцеводства. Он уже успел выяснить, что источником благосостояния Эльфгара были именно овцы, их мясо и шерсть.
Однако гораздо чаще его взгляд останавливался на Алис, державшейся все утро надменно и холодно. Черт бы ее побрал! Рольф уже успел почувствовать, что девушка неравнодушна к его ласкам, так какого дьявола она строит из себя недотрогу?
Несмотря на то что он считал себя солдатом, а не дамским угодником, Рольф все же сделал попытку завести светский разговор:
- Утро выдалось довольно прохладным. Вы не озябли, миледи?
- Нет. - Она сердито покосилась на него. - Но все равно - спасибо.
Его неприятно поразила ее нарочитая небрежность. Попробовал бы кто-то из его людей обратиться к нему не по чину! Неужели она не боится? Вчера это сошло ей с рук, но сегодня самое время расставить все по местам!
