- Смотрите, - объявил он, - как Лазарь, шатаясь и щурясь, выходит на свет.
Истерика у Фиби постепенно прошла, оставив после себя оцепенение. Прошла неделя, другая, но нигде на острове не было найдено и следа Дункана. Это, конечно, не удивило ее, поскольку она точно знала, что с ним случилось. Она оставалась на Райском острове, жила в том же самом номере, который занимали они с Дунканом, ждала, размышляла и частенько плакала. Иногда она заходила в бар и болтала со Снежком, но все равно она была одинока, если не считать ее неродившегося ребенка. Последнего, разумеется, нельзя было считать интересной компанией.
Однажды, дождливым днем, когда ее деньги подходили к концу, а настроение было мрачным, как никогда, Фиби нашла книгу с биографией Дункана, лежащую на металлическом столике на веранде. Ее сердце заколотилось, когда она узнала знакомый «матерчатый» переплет.
Книга как будто возникла из пустоты.
И вот она, перед ее глазами. Конец истории, ответы на вопросы, над которыми она размышляла. Прожил ли Дункан долгую жизнь, или был схвачен и повешен англичанами? Изменил ли ее визит в прошлое историю, и, если изменил, отразится ли он на заплесневелых страницах тоненькой и потрепанной книжки?
Фиби прикусила губу, на мгновение прижав биографию к груди.
За поржавевшими ставнями повисла густая серая пелена дождя, закрыв вид на экзотические цветы и яркую зелень, заставив умолкнуть пестрых, крикливых птиц. «Зная, что случилось с Дунканом, я могу обречь себя на ужасную, нескончаемую боль, - рассуждала Фиби. - Допустим, его схватили и казнили британцы, или он был убит в бою?»
Фиби положила книгу обратно, даже положила ее обложкой вниз, намереваясь уйти прочь, но у нее не хватило сил. Она должна узнать, что случилось с Дунканом, к лучшему или к худшему.
Она опустилась в одно из мягких виниловых кресел, взяла принадлежавшую профессору Беннингу книгу «Дункан Рурк - пират или патриот?» и открыла ее на первой странице. Рассказ с первых же строчек поглотил ее, и она забыла об окружающем. Были фразы, заставлявшие ее улыбнуться, или же, наоборот, запрокинув на несколько секунд голову, закрыть глаза, чтобы сдержать нахлынувшие слезы.
Автор упоминал, что Дункан взял в жены таинственную женщину, про которую думали, что она сбежала из тюрьмы или сумасшедшего дома, но однажды ночью, после боя, она пропала, и никто никогда больше ее не видел, Чувствуя, как у нее заныло сердце, Фиби всхлипнула и заставила себя читать дальше. До последней главы она добралась за какой-нибудь час, потому что повествование было коротким и очень сжатым, почти без лирических отступлений и поэтических излишеств. Усевшись прямо, чувствуя, как сердце бьется в горле, и подумав, что странно так волноваться из-за событий, случившихся двести лет назад, Фиби, мысленно подобрав юбки, ринулась в море правды.
Факты были просто чудовищны.
Через три недели после пленения Морно и его команды, напавшей на его дом, Дункан отвез всех, связанных по рукам и ногам, в некое место к югу от Куинстауна. Он использовал в своих целях бывший корабль Морно, переименованный в «Фиби Энн», и переправил пленников своим друзьям, которые, в свою очередь, должны были передать их британским властям.
Миссия была успешной до этого момента. Жак Морно и его команда предстали перед английским судом один лишь список их преступлений занимал половину печатной страницы и были приговорены к расстрелу.
Дункан отплыл на Райский остров и наткнулся там на отряд английских солдат под командой капитана Лоуренса. Его и всю команду немедленно арестовали, а также Лукаса и Алекса, но только после того, как Лукас был тяжело ранен, пытаясь спасти брата.
Слезы катились по щекам Фиби, пока рассказ приближался к неминуемой развязке.
Капитан Лоуренс без сомнения, тот же самый человек, который служил в Куинстауне и жестоко высек мистера Биллингтона, вступившегося за Фиби в таверне, на примере Дункана Рурка решил преподать урок всем бунтовщикам. К тому же, Лоуренс, вероятно, слышал об истории с Франческой Шеффилд, хотя автор не освещал эту часть биографии Дункана, и чувствовал себя обязанным содрать лишний фунт мяса в пользу своего товарища.
Дункан был привязан к дереву и зверски высечен, но на этот раз не было Джона Рурка, чтобы освободить его, отвезти домой и залечить его раны. Лукас был ранен в предшествующей стычке, Алекс и остальные связаны и вынуждены лицезреть судьбу, которая ожидала их самих утром. Нет, во второй раз Дункан испил полную чашу страданий, не смягченных ни милосердием, ни правосудием.
Его оставили привязанным к дереву на всю ночь, чтобы предоставить ему возможность, по словам Лоуренса, поразмыслить над своими грехами. К утру Дункан был мертв.
Фиби закрыла книгу, шатаясь, вышла под тропический ливень и ее вывернуло наизнанку. Она не могла вообразить более жестокой смерти для Дункана. Она вернулась бы на два столетия назад и перенесла бы все мучения вместо него, если бы это было возможно. Все, что угодно, она сделает все, что угодно, лишь бы изменить историю!
Когда ее желудок опустел, она осталась стоять под дождем, беременная от человека, который был мертв больше двухсот лет, с разбитым сердцем и измученная до мозга костей. Она и в самом деле не знала, как вынести остаток жизни, мысленным взором видя картину казни Дункана. Но ради Джона Александра Рурка, своего сына, она не должна сдаваться.
Снежок нашел ее во дворе, промокшую до костей, с волосами, прилипшими к лицу, поднятому навстречу дождевым струям. Он взял ее за руку и отвел в бар, дал ей чашку горячего кофе и отправился на поиски полотенец и сухой одежды.
Фиби сидела на табурете у стойки, не притронувшись к кофе, и глядела в высокое зеркало за стойкой. Но вместо своего собственного жалкого отражения она видела Дункана. Он стоял на коленях перед деревом, служившим позорным столбом, со связанными и высоко поднятыми над головой руками, с волосами, покрытыми кровью и потом, с лицом, ободранным о грубую кору. Его спина была исполосована. Она видела, как Дункан умирает, и была не в силах помочь ему или хотя бы утешить. Тогда она издала непроизвольный крик отчаяния и упала без чувств.
Снежок, вернувшись, обнаружил ее на полу. Она шевелилась, пытаясь встать, и издавала звуки, похожие на всхлипывания.
- Фиби... - сказал он. - Бедная маленькая Фиби.
Он вызвал «скорую помощь», и, несмотря на протесты Фиби, ее увезли в больницу. По иронии судьбы ее положили на ту же самую кровать, которую занимал Дункан во время своего визита в двадцатый век.
Открыв на следующее утро глаза, она увидела Шарон сестру, которая напоминала Симону, стоявшую у кровати.
- Вы хотите потерять своего ребенка, миссис Рурк? - спросила сестра, и ее голос был одновременно резкам и дружелюбным. - Именно это случится, если вы не успокоитесь.
Фиби уже лишилась мужа, единственного человека, которого она любила, и потеря ребенка была бы окончательным ударом.
- Хороший совет, - согласилась она, - если бы я только знала, как им воспользоваться. Может быть, нужно сходить к психоаналитику.
Шарон нахмурилась и пододвинула стул.
- Что случилось с вашим симпатичным мужем?
Объяснять было бессмысленно: любая попытка, вероятно, закончится тем, что ее отправят в какой-нибудь сумасшедший дом на материке.
- Он пропал, - ответила Фиби.
Эти два слова означали все и ничего. Дункан не просто пропал он был героем во всех смыслах слова, и судьба наградила его ужасной смертью.
Сестра вздохнула: - Значит, вы остались одна с ребенком. Многие женщины в наши дни находятся в такой ситуации. Я, например.
Фиби с радостью приветствовала попытку отвлечь ее от созерцания собственной жалкой участи. Кроме того, она действительно заинтересовалась.
- Вы мать-одиночка? Шарон улыбнулась.
- У меня двое сыновей Линдер и Мартин. Иногда приходится туго, но мы всегда как-то выкручиваемся. - Ее лицо на мгновение омрачилось. - Их отец был убит в Персидском заливе.
- Мне очень жаль, - пробормотала Фиби. Она подумала, страдал ли муж Шарон так же, как Дункан, или его смерть была быстрой и милосердной. Но, разумеется, ей и в голову ни пришло спрашивать.
- Да, - сказала Шарон с тоскливой улыбкой. - Мне тоже жаль. Мой Бен был хорошим человеком. Но разве слезы и терзания могут что-нибудь изменить? В один прекрасный день понимаешь, что нужно жить дальше. Чем скорее вы поймете это, миссис Рурк, тем лучше будет для вас и вашего будущего малыша.
Фиби кивнула. - Я знаю, что вы правы, - сказала она, и ей на глаза снова навернулись слезы. - Я попытаюсь собраться с силами.
Шарон погладила Фиби по руке:
- Отдохните немножко, ладно? Закройте глаза и попытайтесь думать о чем-нибудь хорошем...
В этот момент Фиби на ум пришло имя Старухи, якобы обладающее магической силой. Она почувствовала первую неуверенную, хрупкую надежду и начала про себя повторять это слово.
