Элизабет Питерс - Обнаженная дважды

— Это так?

Жаклин не спросила, что он имел в виду.

— Почему ты спрашиваешь меня? Собираются делать аутопсию…

— Это может ни к чему не привести. У Дарси были сняты отпечатки пальцев? У большинства законопослушных граждан не снимают отпечатки.

— Я знаю. Кроме того, могут возникнуть проблемы с записями дантиста; Джан Уилсон побывала в серьезной аварии, ее лицо изборождено шрамами. Должна быть реконструкция ее челюстей и зубов. Пустяки, не обращай внимания на это сейчас. Уже поздно, и вам нужно поспать. — О’Брайен выругался, и Жаклин продолжила: — Повторяю тебе, что я не знала о твоем местопребывании. А теперь мне надо кое-что спросить у Сары.

— Да, было, — ответила Сара. — В сегодняшней почте. Я потратила чертовски много времени, чтобы найти его, Жаклин. Бутс сказал своей секретарше… Что? Папка? Не то чтобы я могла, но у меня нет шанса сделать полный осмотр, эта сука в офисе…

— Хорошо, попытайся, — прервала ее Жаклин. — Бутон собирается скоро вернуться. Сомневаюсь, что он продолжает держать их — во всяком случае, не там, но я хочу убедиться. И пошли мне это письмо — с конвертом. Срочно, с этого и начни завтрашний день.

Несмотря на ярость из-за того, что его побеспокоили, застав на месте преступления, подумала Жаклин, О’Брайен не хотел слезать с телефона:

— Просто ответь мне на один вопрос, Джейк. Какого дьявола ты звонишь в этот час? Разве письма, о которых ты просишь Сару, так важны?

— Да, — сухо сказала Жаклин. — Они важны, как и время. Я не предвидела такого развития событий, Патрик; если бы у меня были… Очевидно, я постаралась бы предотвратить это. Для Джан уже слишком поздно; все, на что я могу надеяться теперь, это свести к минимуму риск и опасность для остальных людей. И не спрашивай меня, что я планирую делать дальше. Я сама этого не знаю. Это уже новая игра.

Несколько секунд от О’Брайена не было ответа. Затем он тихо сказал:

— Ты не должна мне ничего говорить. Но у меня сложилось впечатление, что тебе понадобилось выговориться кому-нибудь. Если ты расстроена…

— Кто я? Ледяная Женщина Кирби? — засмеялась Жаклин. — Я никогда не расстраиваюсь, О’Брайен. Просто потому, что я знала эту женщину и она мне нравилась…

— Хорошо, Джейк.

Жаклин дотянулась до платка и высморкалась.

— Спасибо, Патрик. Прошу прощения, что разбудила тебя.

— Ты этого не делала, — успокоил он ее довольным голосом. — Не переживай. Звони в любое время. Гм… почти в любое.

Жаклин улыбалась, вешая трубку. Дорогой Патрик, он всегда знал, что сказать. Сейчас он не произнес этого; он не должен был. Он, единственный из всех людей, знал ярость и чувство безысходности, когда в результате непредусмотрительности погибает человек. «Если бы я только заметил, или сделал то-то, или не сделал того-то…» Он единственный понимал ее тягу к общению и утешению в такое время.

Он даже не сказал ей, что это была не ее ошибка.

Чувствуя странное спокойствие, Жаклин начала вставать и вдруг замерла, когда ее блуждающий взгляд увидел кое-что, чего она не заметила прежде. Жаклин была слишком занята другими, мрачными мыслями, когда она и Билл делали быстрый осмотр домика.

— Вот черт! — воскликнула она.

Красные огоньки на удлинителе, к которому были подключены компьютер, принтер и полдюжины остальных причиндалов, потухли. Вилки были вытащены.

Жаклин воткнула их обратно и включила компьютер. Она знала, чего ей следовало ожидать, но вид чистого меню, где была корреспонденция, заметки и все тридцать с небольшим страничек текста, вызвал у нее поток ругательств. Она начала рыться в разбросанных на столе бумагах. Напечатанные страницы исчезли тоже.

Жаклин начала освобождаться от дурмана сна, в котором она летела вниз в свободном падении, чтобы выяснить, что это был не совсем сон. Она почти упала с кровати; одна нога свисала с нее, и когда Жаклин открыла глаза, то обнаружила, что смотрит не в мягкую подушку, а в жесткий деревянный пол.

Выругавшись, Жаклин переменила позу. Просто перекатиться оказалось невозможно; что-то тяжелое и плотное прижималось к ее спине. Ей пришлось приподняться и перевернуться.

Тяжелым плотным объектом был Люцифер. Он вытянулся в полную свою длину точно по центральной линии матраса.

Голова Жаклин упала обратно на подушку. Она подумала облить Люцифера водой из стакана, стоявшего на прикроватном столике, но в конце концов решила, что это неразумно по нескольким причинам. Кот был в самом деле милым существом. Она сдвинула его, для того чтобы самой залезть в кровать, но впоследствии он пришел и лег рядом с ней. Без его теплоты, да просто без его физического присутствия Жаклин сомневалась, что смогла бы заснуть.

Ей надо бы достать кровать самого большого размера.

Люцифер сопровождал ее вниз по лестнице. Он знал, что делает, это давало одно очко в его пользу по сравнению с Жаклин. Та бросила на него быстрый недоумевающий взгляд, когда Люцифер направился прямо к двери, а кот дважды дал понять, что хочет выйти.

Косой поток солнечного света, просачивающийся сквозь ветви деревьев, сообщил ей, что уже почти полдень. Она приготовила кофе, но даже этот вдохновляющий напиток потерпел провал в деле восстановления живости ее ума.

Обнаружив прошлой ночью пропажу, она сначала пришла в бешенство, а затем начала лихорадочно действовать. Чисто для проформы проверила коробку, в которой держала дискеты с аварийными копиями, после чего ее ярость получила свежее подкрепление. Но Жаклин не удивилась, что они пропали. Человек, сделавший это подлое дело, был знаком не только с компьютерами, но и с обычаями писателей, которые использовали их. Вытащить вилки из розеток — это только финальный, насмешливый жест; файлы были тщательно стерты.

Это не значило, что преступник был непременно писателем. Любой, кто общался с компьютером, мог владеть необходимыми знаниями. Но только писатель мог полностью осознать, насколько были важны потерянные слова. Жаклин могла, конечно, вспомнить костяк сюжета. Но сами слова — плоть и кровь книги — ушли, чтобы никогда не возродиться в их оригинальной, первоначальной форме.

У нее заняло два часа, чтобы вернуть «кости» сюжетной линии обратно в память компьютера и на бумагу. Жаклин боялась ждать до утра; она уже и так забыла слишком много. Закончив свою работу, она осмотрела комнату и засунула сложенные страницы в карман платья.

Это была очень аккуратная, профессиональная кража. Не было видно ни малейшего беспорядка, за исключением самого неопровержимого факта, что набросок во всех его разнообразных формах исчез. Окна были заперты так, как она их и оставляла. Их нельзя было открыть, не разбив стекло. Задняя дверь была не только заперта, но и закрыта на засов, пока она не отодвинула его, чтобы впустить Люцифера внутрь.

Жаклин заперла парадную дверь, когда уходила, тем ключом, который дала ей Молли. Незваный гость должен был проникнуть именно этим путем. Если не было потайной двери где-нибудь в стене… В обычных обстоятельствах такая идея могла бы напугать ее воображение и даже вдохновить на поиски, но Жаклин слишком устала и расстроилась, чтобы посчитать эту мысль забавной. Приспособления, описываемые в романах о средневековье, были известны и в наши дни; дикие гонения религиозных и расовых меньшинств в прошлом превращали их не только в логически обоснованные, но и необходимые. Но такие приспособления встречались редко, да и много времени утекло с тех пор, как они применялись.

Замок на парадной двери был простым и старомодным, его, возможно, не меняли с тех пор, как был построен дом. Жаклин имела скудный опыт обращения с отмычками, но если когда-либо существовал замок, который можно было бы открыть шпилькой для волос, то это был бы именно он.

Усталость помешала ей исследовать замок прошлой ночью. Со вздохом она подобрала карандаш, пододвинула к себе пачку бумаги и начала составлять список.

Двумя чашечками кофе Жаклин привела себя в чувство. Поднявшись на второй этаж, она оставила на столе список. Вот частичка того, что там было написано: «Кошачья еда. Проверка замка. Позвонить Саре. Кошачье дерьмо. Узнать, где эти проклятые репортеры. Молоко, кофе, хлеб. Джек, Брюнгильда, Мариан, Августа??? КНИГИ. Кошачий туалет. Сестры Бронте».

С помощью увеличительного стекла, вытащенного из сумочки, Жаклин осмотрела замок. Казалось, что это сделал профессионал. К сожалению, никого не было рядом, чтобы полюбоваться представлением, за исключением Люцифера, который явно не был впечатлен таким зрелищем. Попытки Жаклин найти что-нибудь, наводящее на мысль, провалились, поэтому в течение некоторого времени она развлекалась, фокусируя бледный солнечный свет увеличительным стеклом и перемещая пятно света по земле, так что Люцифер мог гоняться за ним, что он любезно и делал.