Элизабет Питерс - Обнаженная дважды

Они вошли обратно в дом вместе, и Жаклин открыла еще одну банку тунца. Вывалив половину содержимого коту, она с отсутствующим видом съела остаток сама, доставая рыбу прямо из банки и при этом обдумывая свой следующий ход. Первой и самой важной задачей было сбить репортеров со своего следа. Надо иметь в запасе несколько способов, благодаря которым она смогла бы перехитрить их, а не терять время и энергию, бегая от них.

Если бы она была лошадью… Да, конечно, подумала, просветлев, Жаклин. Это было так очевидно, что она удивилась, почему такая мысль не пришла ей в голову сразу же.

«Сладж» был еженедельником, поэтому следующий выпуск увидит свет через несколько дней. Представитель этого выдающегося журнала перевернет небеса и землю, не говоря уже об аде в его крайней точке, чтобы сохранить историю в тайне, пока «Сладж» не сможет опубликовать сенсационную новость. Поскольку сохранение секрета в настоящий момент являлось также и ее целью, было бы странным, если бы они не смогли достичь взаимоудовлетворительного соглашения.

Репортер был на посту, в своей машине. Он выпрыгнул из нее, увидев Жаклин. Она с щелчком закрыла висячий замок и положила ключ в карман, прежде чем повернуться к нему.

— Мак-Дугал, не так ли? — мило спросила она.

— Мак-Доннел. Мы встречались…

— Я помню. Как вы себя чувствуете в такое чудное утро, мистер Мак-Доннел? А где ваш коллега?

Мистер Мак-Доннел прекрасно понимал, что ей не было абсолютно никакого дела до того, как он себя чувствует, поэтому он ответил на второй вопрос:

— В холле, наблюдает за входной дверью и за той деткой, что за конторкой. Серая такая мышка. Ее бьет муж?

Улыбка Жаклин прилипла к ее лицу, но сузившиеся глаза сделали ее похожей скорее на оскал.

— Молли и ее дела вас не касаются, Мак-Доннел. Это часть сделки — вы оставляете ее в покое и убираете фотографа от нее подальше.

— Сделки? — спросил с надеждой Мак-Доннел.

— Возможно, не совсем удачное слово. Убирайтесь, Мак-Доннел, и прихватите с собой приятеля. Побродите по городу, если хотите, — хотя, по моему мнению, это будет неумным ходом, так как ваше продолжительное пребывание здесь может привлечь остальных членов вашей братии. Если вы оба не выпишитесь и не покинете гостиницу в течение получаса, я начну обзванивать телевизионные станции и редакции газет.

Реакция Мак-Доннела говорила о его литературном таланте. Редко Жаклин приходилось слышать такую спонтанную, красноречивую комбинацию брани и мольбы. Она оставалась непреклонной, даже когда он предложил ей деньги.

— Я говорю вам, это не сделка. Это угроза. Сейчас у вас есть эксклюзивный материал. Поскольку я заинтересована, вы можете сохранить его. Но если вы не оставите меня в одиночестве, я раззвоню об этом всем моим друзьям по бизнесу. — Она бросила взгляд на часы. — Время пошло, так что вам лучше трогаться в путь.

— Хорошо, хорошо! Вы ручаетесь, что не будете… хорошо. Ваше слово как облигация госзайма, миссис Кирби, я знаю. Но что мне делать со своим редактором? Однажды вонзив зубы в историю, она становится хуже пираньи, она хочет получить фотографии и интервью…

— Это ваша проблема. — После некоторой паузы Жаклин добавила: — Вы могли бы попытаться рассказать ей правду.

Мак-Доннел поразмышлял над этой необычной идеей. — Будь я проклят, если это не сработает. Послушайте, миссис Кирби, если я уеду вместе с тем, что у меня есть, и сделаю так, что Марша согласится, как насчет интервью завтра или даже послезавтра…

— Двадцать семь минут, — сказала Жаклин.

Она заполнила период ожидания тщательным обследованием малинника. Она забыла — если даже когда-то знала — что красная малина приносит второй урожай осенью. Ягоды были изумительны на вкус, хотя и оставляли заметные и, как она подозревала, несмываемые пятна на одежде и пальцах. Жаклин пробиралась через малинник, пока не нашла тропинку в самое сердце сплетений и заметила с весьма малым удовольствием, что для мульчирования растений использовалась солома. Одна секция длиной около метра восьмидесяти и шириной метр была гораздо толще остальных. Она брезгливо потыкала колючий материал, но не нашла это интересным. Том был очень осторожным и очень беспечным одновременно.

Жаклин вернулась к воротам вовремя, чтобы увидеть, как Мак-Доннел заталкивает своего помощника в машину и забрасывает следом чемодан. Несколько минут он стоял, глядя по сторонам и скребя затылок, затем влез в машину и вывел ее с парковочной стоянки.

Чем дальше, тем лучше. Жаклин была не настолько наивной, чтобы предположить, что Мак-Доннел сдержит свое слово — которое, если быть честным, он ей в самом деле не давал. Если бы у него был здравый смысл, которым Бог наградил козла, то он взял бы напрокат другую машину, купил бы шляпу, приклеил фальшивые усы и вернулся в Пайн-Гроув, чтобы следить бдительным оком за ней и ее действиями. Хотя на это ему потребовалось бы некоторое время, даже если Джой Рейнольдс и держит в своем гараже запасную машину. Ближе чем в Медоукрик не было агентства по прокату автомобилей.

Напевая себе под нос, Жаклин направилась к парадной двери гостиницы. Когда она вошла, Молли повесила телефонную трубку, от изумления у нее широко раскрылись глаза и рот, так что Жаклин была вынуждена признать, что это делало ее похожей на овцу.

— Я только что пыталась позвонить вам! Они ушли! Они выписались, оба, несколько минут назад, а затем они…

— Я знаю. Прошу прощения за все, Молли. Вы в порядке?

— О да, я… Это не ваша вина, Жаклин. Они не мешали мне, правда, просто все так ужасно… Я встречалась с Джан Уилсон только несколько раз, но я так ей сочувствовала, а затем, когда это случилось… А теперь люди говорят самые невероятные вещи, что это была вовсе не Джан, а… Это не может быть правдой, не так ли?

Жаклин не была удивлена, услышав, что история разлетелась по городу. Несколько любопытных прохожих слышали заявление Пола.

— Кто вам сказал? — поинтересовалась она.

— Я точно не помню. Кажется, все об этом знают; здесь прошлой ночью было собрание Клуба деловых людей, они ужинают каждую неделю, и кто-то пришел и сообщил, что в книжном магазине произошло ужасное убийство, и они, конечно, все побежали посмотреть на него своими глазами, а когда вернулись, то очень громко обсуждали увиденное… Бедная миссис Свенсон! Хотя она совсем не слышит, но они так громко кричали, что я даже подумала, что у нее будет удар. Миссис Свенсон метнулась к двери — она оказалась на удивление проворна для такой старой леди. Я, конечно, попыталась остановить ее, я не думала, что женщина ее возраста может быть так возбуждена, и она… она укусила меня.

— Она что?

— О, это был несчастный случай. Вы знаете, насколько я неуклюжа; должно быть, мой палец каким-то образом попал в ее рот, когда я держала ее. Я уверена, что она не собиралась этого делать.

Жаклин была вынуждена отвернуться, чтобы спрятать свои скривившиеся губы. В самом деле, бедная миссис Свенсон. Вероятно, случившееся было наиболее интересным событием, с которым она сталкивалась за шестьдесят спокойных лет, а желающая ей добра Молли предотвратила ее попытку проникнуть в гущу новостей.

— Надеюсь, что происшествие не повлияло на кулинарные способности Тома, — сказала она.

Сарказм в ее голосе прошел мимо Молли незамеченным.

— Нет. Он же такой профессионал. Но он расстроился. Естественно.

— Естественно, — эхом повторила Жаклин. — Он хорошо знал Джан?

— На самом деле вовсе не знал. У него не было много времени для чтения. — Молли поколебалась. — Но мысль… мысль, что это могла быть Катлин Дарси… Это не может быть правдой, Жаклин.

— Честно, Молли, я не знаю. Но понимаю, почему это могло разволновать Тома. Они были друзьями, да?

— Больше чем друзьями.

— В самом деле?

Изумленный тон Жаклин не смог бы обмануть О’Брайена, но он обманул Молли.

— Я удивлена, что вы не поняли. Вы читали книгу; все знают, что она списала своего героя с Тома. Я не порицаю его. Это было задолго до того, как он встретил меня. Она была старше и более… более опытна и безумно любила его. Это была одна из причин, по которым он покинул Пайн-Гроув. Том не любил ее — по-настоящему — и то, как она преследовала его, выглядело просто неприличным. Том говорил, что она не спускала с него глаз.

— Ах, — воскликнула Жаклин.

— Итак, теперь вам понятно, почему Том мог расстроиться. Хотя он не был влюблен в нее, но он такой добрый и заботливый, мысль о ней, прячущейся там, израненной и больной, вызывает в нем чувство долга… — Голос Молли прервался в нерешительности.

— Что он мог сделать? — спросила Жаклин. — Откуда он мог знать? Я немного поговорю с Томом; может быть, смогу его поддержать.

— О, неужели? — Молли стерла слезы с глаз и посмотрела на Жаклин с жалкой благодарностью. — Он так восхищается вами, Жаклин.