— Да. Спасибо!
Когда она уже ступила на порог, Мэтти вдруг спросила:
— А как же Блисс?
Глаза Джулии были широко раскрыты, но она ничего не видела перед собой. А Мэтти вспомнила о пожаре.
— Не знаю, — невнятно сказала Джулия. — Я говорила тебе или нет? Я просто не знаю.
Она отвернулась и вышла.
Мэтти села за стол. «Нет, ты знаешь, — подумала она. — Ты прекрасно понимаешь, как больно ему будет, если он узнает». Она испугалась. Что-то произошло сегодня между ней и Джулией. От этого чувства повеяло холодом и одиночеством. Но Джулия — ее подруга, а Блисс, летчик, Джимми Проффит и все остальные — просто люди, которые приходят и уходят. Мэтти резким движением открыла бутылку виски и налила себе хорошую порцию.
Джошуа ждал уже целый час. Он знал, что явился чересчур рано, но он не мог удержаться и, сидя на самом видном месте, смотрел на двери, когда они начинали вращаться. Ровно в семь он увидел Джулию.
Она вошла в прохладный и просторный зал, быстро взглянула вверх и по сторонам, едва ли интересуясь чем-то, кроме своих воспоминаний о Джошуа. Несколько лет назад, когда они приехали в Венген, Джулия тоже смотрела куда-то вверх. Он не мог сказать определенно, почему выбрал для встречи именно этот ресторан. Может быть, потому, что они уже не дети и не нужно импровизировать и что-то придумывать. Джошуа изменился: раньше он был небесным бродягой, теперь — «антрепренером» неба. «А Джулия, — подумал он, — уже леди Блисс, жена и мать, и кто еще?» Но какими нелепыми показались все его расчеты, когда он увидел ее в противоположном конце зала! Она казалась семнадцатилетней, такой же, как была, когда они встретились. Невозможно было представить, что у нее уже есть ребенок.
Она заметила его и устремилась туда. По залу сновали официанты, на пути попадались женщины в вечерних платьях и разные препятствия. Джош поднялся так резко, что высокий столик покачнулся. Он протянул руки навстречу, когда она наконец добралась до него.
Они ничего не говорили. Они стояли и смотрели друг на друга, держась за руки. Гул разговоров, звон бокалов, журчание фонтана и помпезный интерьер в стиле рококо — все в эту минуту исчезло для них. Джош медленно наклонился и поцеловал ее в чувствительную ямочку на подбородке. Это было более интимно, чем поцелуй в губы.
«И все-таки она изменилась», — заметил про себя Джошуа.
Годы резче выделили черты ее лица. Под тонкой кожей обозначились кости, впадины стали заметнее, четче обозначились тени под глазами и у скул. Она стала грациозной, уверенной в себе и красивой, а не своенравно хорошенькой.
— Рад тебя видеть, — сказал наконец Джошуа.
Джулия быстро села, не отпуская его руки.
— Пока я не увидела тебя за столиком, не верила до конца, что ты действительно будешь здесь. Я ехала на такси, смотрела по дороге на деревья в парке и думала: если его здесь нет, я закажу бутылку шампанского. Я сяду, буду пить и вспоминать каждый день, который мы провели вместе.
Он с неохотой оторвал взгляд от ее лица, заметив, что кто-то стоит рядом с их столиком. Потребовалась секунда или две, чтобы понять, что это официант.
— Что будете заказывать?
— Бутылку шампанского? — сказал Джош.
Официант принес шампанское, и они подняли бокалы друг за друга.
— За тебя, Джулия! — сказал Джошуа.
Но она покачала головой, улыбаясь.
— Я не достойна, чтобы в мою честь произносили тосты. Давай лучше выпьем за понимание.
— За понимание, — отозвался он, уловив, как серьезно она это сказала.
Они выпили.
Трудно было начать разговор. Окруженные роскошью и людьми, они были немного смущены. Помогло шампанское. Оно развязало Джулии язык, и постепенно они разговорились, осторожно обходя «острые углы».
Люди начали расходиться, и соседние столики опустели. В ведерке с шампанским таял лед, но Джулия и Джошуа ничего не замечали. Джулия рассказала ему о Леди-Хилле, о пожаре, о Джонни Фловере и его девушке.
— Очень жаль, — просто сказал он.
Теперь он понимал, откуда тени на ее лице. Он держал ее за руку, и они оба смотрели на четыре бриллианта в золотой оправе и тонкое обручальное кольцо, подаренное Александром. Когда Джулия стала расспрашивать его о жизни, он рассказал о новых путях, которые проложил, о лыжных базах, на которые истратил уйму денег, о том, где катались его лыжники.
— Ты счастлив? — спросила Джулия.
Она подумала, что это и не требует ответа. Джош был полон жизни, энергии и присущего ему упорства в достижении цели. Она с болью думала об их близости, о том, как его пальцы гладили нежную кожу ее рук. Джошуа сам для себя был источником счастья, и она ощущала тепло, отражавшееся от него и возвращавшееся к ней, чтобы растопить лед.
— Мне нравится то, что я делаю, — ответил Джошуа. — Это хорошая жизнь.
Но он думал: «Сейчас я озабочен, чтобы сохранить все как есть. А мне следовало бы больше заботиться о том, чтобы сохранить тебя, Джулия. И когда я вижу тебя…»
Он не спрашивал об Александре, а лишь повторил ее вопрос:
— А ты счастлива?
Она наклонила голову и, улыбнувшись, ответила: «Наверное». Она вдруг отчетливо поняла все. Бесконечные умственные построения, запутанные объяснения и причины не имели больше значения, и простота всего происходящего потрясла ее. Она с Джошуа, здесь, сейчас, остальное не имеет значения.
Она улыбнулась и повторила:
— Я счастлива этими мгновениями.
Этого было достаточно. Они разлили по бокалам остатки шампанского.
— Не хочешь ли сходить куда-нибудь поужинать? — полуофициально спросил он.
Джулия прямо взглянула в его глаза, ее сердце сильно забилось.
— Не думаю, что могу сейчас что-нибудь съесть, — сказала она.
Он встал, отодвинул стул, помогая ей встать, и взял ее за руку.
— Тогда поехали ко мне, — сказал он.
Небо над площадью Пикадилли было темно-синим. Джош свистом подозвал такси, и они сели на широкое сиденье, не глядя друг на друга. Однако они понимали, что происходит между ними. Джулия рассеянно следила из окна за мельканием витрин магазинов с манекенами и думала о жизни своей и Джоша, о том, как расходились и снова сходились их пути. Наконец такси остановилось. Джошуа открыл дверь, она вошла вслед за ним.
Дом был почти пустым. Его только начали обставлять мебелью. Пахло новым ковром и клеем для обоев. Все было белым, еще не распакованный диван одиноко стоял в углу. Джулия прошла по маленьким комнаткам, прикоснулась к новой отделке из белого пластика на кухне и вопросительно посмотрела на Джошуа. Это все было слишком постоянным, чтобы принадлежать его миру.
— Это дом моих друзей. Сейчас у них медовый месяц, а дом в моем распоряжении, пока они не вернутся и не окунутся в семейное блаженство.
Его лицо изменилось.
— Прости…
Он хотел сказать: «Ты ведь тоже замужем».
Джулия прошла в гостиную. Она вспомнила домик на краю леса, как Джош поселился там, переставил мебель и снова уехал. Его друзья. Так много друзей! Все любили Джошуа. Она уже не чувствовала себя особенно счастливой, но пыталась удержать это чувство.
На низком прямоугольном столике лежала большая коробка, обернутая яркой бумагой. Джошуа поднял ее и преподнес Джулии.
— Это подарок для Лили, как я и обещал.
Джулия взяла коробку и посмотрела Джошу в глаза. Он улыбнулся, не понимая, почему она медлит и не распечатывает подарка.
— Ну же! Открой.
— Джош, ты был уверен, что я приеду сюда с тобой?
Это было очень важно. Случилось ли так само собой, или он все рассчитал. Выражение его лица сразу обезоружило ее. Он ответил совершенно честно — она это поняла:
— Я надеялся, что ты придешь. Я не отваживаюсь быть уверенным ни в чем, что касается тебя.
Он неловко попытался обнять ее, но она уклонилась.
— Давай сначала посмотрим подарок.
Им оказалась кукла, почти такая же большая по размеру, как Лили. Она открывала и закрывала глаза, плакала и говорила, пила воду и ходила в туалет, как гласила инструкция.
— Правда, здорово? — просиял Джошуа. — Она все умеет!
Джулия быстро проговорила сквозь зубы:
— Нет, она отвратительна — и великолепна! Посмотри на ее лицо!
Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Смех был очищающим и простым, он напомнил о старых временах, когда они были вместе, и вычеркивал из памяти все неприятные моменты.
Они перестали смеяться и застыли друг против друга. Джошуа сделал шаг вперед и взял ее за локоть, наклонился, поцеловал ее веки, щеки, уголки рта, а когда она повернула голову — шею под тяжелой и теплой массой волос. Пальцы Джулии стиснули его руку.
— Я знала, что приду сюда с тобой.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев. Они пошли по лестнице, поддерживая друг друга.
В спальне стояла низкая белая кровать. Выкрашенные в белый цвет дверцы буфета были заперты от посторонних на ключ. Здесь жили друзья Джошуа. На полу лежала сумка, а на спинке стула висели джинсы — вот и все следы присутствия Джошуа в этом доме. Джулия ожидала увидеть здесь его лыжи, книги, пластинки, одежду, которые окружали бы его и придавали ему вес. А эта неприкрытая ясность, белизна комнаты испугали ее. Она всегда стремилась удержать его, привязать к чему-нибудь определенному, как это было в пансионате «Флора», из окон которого открывался чудесный вид.
