Как только она вышла, глаза Мэтти широко открылись. Сон теперь не приходил к ней быстро, как бы она ни призывала его. А когда она наконец уснула, ее мучили сны, а потом было пробуждение.
Утром Джулия сразу же позвонила Мэтти, и та сказала ей, что еще лежит в постели и просматривает газеты.
— Отлично. Я позвоню вечером.
Она положила телефонную трубку, тотчас подняла ее опять и набрала номер справочной конторы. Номер, который ей там дали, был тот же, что записала Лили. Маргарет Реннишоу действительно жила на Динбэнк, 60. Больше в этом не было сомнений. Джулия набрала номер. Она не могла ждать или еще раз обдумывать это — боялась, что мужество оставит ее.
— Алло?
Она знала, что это ее голос. Он был низкий, слегка сипловатый.
— Могу я поговорить с миссис Реннишоу?
— Я вас слушаю. — Джулия почувствовала в ее голосе ярко выраженный лондонский акцент, а в интонации некоторую подозрительность.
— Миссис Реннишоу, я бы хотела поговорить с вами об одном очень личном деле. Очень личном.
Последовала долгая пауза. Джулия не знала даже, слушает ли она ее.
И вдруг раздался вопрос:
— Вы — Валери, не правда ли?
— Да, — прошептала Джулия. — Да, я — Валери. — И неожиданно она расплакалась… Слезы текли по щекам, а она кулаком смахивала их.
— Я знала, что это вы. Я сразу поняла это, когда соседка сказала мне, что вы обо мне спрашивали. Женщина в роскошном белом автомобиле, наводившая справки о миссис Реннишоу. Здесь в округе все знают меня как миссис Дэвис.
— Вы ничего не имеете против того, что я вас нашла?
Опять последовало короткое молчание.
— Нет, любовь моя. Если и ты не против. — Джулии показалось, что она не собирается больше ничего добавить. И она уже готова была говорить что попало, лишь бы заполнить паузу, когда Маргарет раздумчиво добавила: — Я так и думала, что однажды ты придешь. После того, как изменили тот закон. Я не бросила тебя, пойми. У меня и мыслей таких не было. Я думала о тебе. Представляла, какая ты и чем занимаешься… И всякое такое.
— Знаю. Знаю, что так это и было. Я тоже думала о тебе, и по прошествии долгих лет все больше. Мне так хотелось найти тебя. И сейчас я даже не могу в это поверить. Даже теперь, когда мы с тобой разговариваем. «Как это странно, — подумала Джулия, — говорить вот так с женщиной, которую я никогда не знала. И даже никогда не видела».
— Как ты жила все это время? — спросила Маргарет. Чувствовалась некоторая неловкость — она была смущена слезами Джулии. Но столь же неожиданно Джулия начала смеяться.
— Прекрасно. Я считаю, что мне повезло. — Сказав это, Джулия спохватилась, но было уже поздно. — Я не имела в виду «повезло», потому что ты меня оставила. Я имела в виду последующую жизнь. Только я не понимала этого. (За это она должна быть признательна Бетти. Этим она обязана ей.)
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Ее хрипловатый голос прозвучал несколько уныло. Джулия подумала о том, что, вероятно, ее голос такой же, как у всех, живущих на Динбэнк.
— Можно мне навестить тебя? — спросила она. — По телефону так трудно разговаривать.
— Ты ведь знаешь, где я живу, — ответила Маргарет таким тоном, что невозможно было понять, хочет она этого или нет.
— А ты бы хотела, чтобы я приехала? — настойчиво спросила Джулия.
Опять последовало молчание, а затем Маргарет отрывисто сказала:
— Да. Хотела бы. Только не на этой неделе. Эдди работает в вечернюю смену и весь день дома. Эдди — мужчина, с которым я живу. Он работает водителем автобуса.
— Кажется, я видела его.
— Да. Так что приезжай на следующей неделе. Скажем, в понедельник, если тебе это подходит. Часам к двенадцати, к этому времени он уже уйдет. Он… не знает о тебе, Валери.
— Я приеду, — сказала Джулия. — Сейчас меня зовут Джулия. — Сама она еще никак не назвала свою мать.
— Джулия? — У нее вырвался хриплый смешок. — Оно больше подходило тебе, чем Валери, да? Ладно, Джулия, тогда до понедельника.
После разговора с матерью Джулия долго сидела у окна. Бездумно глядя на тихую улицу, она машинально отмечала каждое ее будничное движение. Прошла женщина, толкая перед собой детскую коляску, фургон строителей остановился для разгрузки ящиков с красками. Две девушки в возрасте Лили прошли, держась за руки, и строители засвистели им вслед. Джулии нравилась обыденность. Жизнь, в конце концов, состоит из обыденных вещей. То, что она нашла Маргарет, подтверждает это. Она все еще смотрела в окно, когда заметила, как подъехал автомобиль Александра и из него вышли отец и дочь. Она знала, что он работает в Лондоне, но не видела его со дня похорон Митча. Он собирался отвезти Лили обратно в Леди-Хилл, поскольку начинался новый школьный семестр.
Приближался май. Скоро наступит лето. Джулия подумала о Монтебелле и сказала себе, что пора возвращаться. Это место притягивало ее, но не так сильно, как прежде.
— Я говорила с ней. Набрала номер и поговорила с ней, — сказала Джулия, когда они вошли. Лили уже рассказала Александру об их поисках, и теперь они смотрели на нее в ожидании. Лили фыркнула от нетерпения.
— Что она сказала? Она удивилась?
— Не совсем. Похоже, она… примирилась. Любопытствовала только, как я выгляжу.
Лили бросилась к ней. Через плечо дочери Джулия взглянула на Александра. Она поняла, что они беспокоились, и от сознания этого на душе стало тепло и спокойно. Жизнь обычна, как будничное движение улицы, но она также и бесценна.
— Так что все в порядке. Я хотела найти ее и нашла. Мы договорились встретиться в понедельник. Я рада, что сделала это, — убеждала их Джулия.
— Полагаю, нам следует поехать куда-нибудь перекусить, — предложил Александр. Это был своего рода праздник, но только никто не пытался объяснить, что именно они празднуют.
Они отправились в итальянский ресторан, так как Лили нравились итальянские блюда.
— Конечно, здесь они не такие вкусные, как итальянская еда, — заметила Джулия, и Лили издала протяжный стон.
— Ма, ты вечно это говоришь.
Они по-семейному сидели за столом. Для каждого человека достаточно и семьи. «Это больше, чем она заслужила», — сказала себе Джулия. Что бы она там ни увидела на Динбэнк и во что бы это ни вылилось. Ее глаза встретились с глазами Александра, и она поняла, что ей действительно повезло в жизни. Это как раз то, что она пыталась объяснить Маргарет, и ее окатила волна счастья.
Александр поднял бокал, и они выпили без всяких пожеланий.
— Хотела бы я, чтобы с нами сейчас была Мэтти, — сказала Джулия. Как-то тяжело думать о счастье, зная, как несчастлива она.
— Она в порядке?
Джулия покачала головой.
— Она старалась убедить меня в этом. Но из всего я поняла только то, что она хочет побыть одна. Не знаю, что еще можно сделать, кроме того, чтобы дать ей понять, что мы здесь, поблизости, и готовы ей помочь.
Подняв глаза, она перехватила взгляд Александра. В его глазах таились нежность и любовь. И Джулия поняла, что Александр находится здесь ради нее. Это открытие как-то сразу придало всему новую окраску. Оно заполнило шумный, переполненный людьми ресторан каким-то особым светом. Лица Лили и Александра показались ей прекрасными, как лица богов на Олимпе.
Джулия покраснела и отвела взгляд.
— Гм, — хмыкнула Лили, поняв все и как бы стараясь держаться подальше от греха. — Нельзя ли мне заказать пудинг? Возражения есть?
— Никаких, — ответил Александр. — Сегодня можешь заказать хоть двадцать штук.
Позднее, когда Лили уже сидела в машине, готовая к отъезду в Леди-Хилл, Александр и Джулия повернулись друг к другу. Был уже конец рабочего дня, и служащие офисов стали покидать свои рабочие места и запруживали улицы, спеша к станции метрополитена.
— Сколько было подобных дней и у меня, — сказала Джулия. — Невозможно сосчитать. И это всегда навевало на меня грусть.
— Но в этом нет необходимости. Не надо грустить.
Она открыто, улыбаясь посмотрела на него.
— Знаю. И не буду.
Александр наклонился и слегка прикоснулся губами к уголку ее рта. Затем сел в машину, и они с Лили уехали. На этот раз Джулия знала, куда он направляется, и была уверена, что он вернется. Они возмужали, узнали друг друга, и уже не было необходимости спешить или бояться.
Джулия продолжала жить в квартире Феликса. Она написала письмо матери-настоятельнице, в котором объяснила, что останется в Англии на более длительный срок, на какой, она и сама не знает. В письмо она вложила длиннющий список указаний для Томазо. А в конце — приписала: «На самом деле у меня нет никакой необходимости давать тебе какие-либо указания. Мы научились этому вместе, и теперь ты вполне можешь делать все са-мосто-ятельно. Желаю удачи, Томазо».
Затем она позвонила Николо Галли. Его голос был тихим, но она слышала, что он посмеивается.
