— Входи же, Ричард, — сказал м-р Карлайл, крепко пожав Ричарду руку. — Ты много знакомых встретил по пути?
— Я даже не смотрел на тех, кто попадался мне навстречу, сэр, — ответил Ричард. — Мне казалось, что, если я буду смотреть на них, они тоже начнут меня разглядывать, и поэтому я все шел и шел, глядя прямо перед собой. Как изменился город! На углу, где раньше был магазин старого Моргана, теперь стоит новый каменный дом.
— Это новый полицейский участок: Вест-Линн, смею заверить тебя, застраивается величественными общественными зданиями. Ну, как твои дела, Ричард?
— Хуже некуда, — ответил Ричард Хэйр. — Да и как может быть иначе, мистер Карлайл, если я был несправедливо осужден, а теперь зарабатываю себе на жизнь рабским трудом!
— Можешь снять эту уродливую шляпу, Ричард. Здесь никого нет.
Ричард медленно стянул ее со своих бровей, открыв белое лицо, которым он был так похож на мать. Однако в тот же момент он вздрогнул и повернулся к двери.
— Вдруг кто-нибудь войдет сюда, сэр!
— Это невозможно, — ответил м-р Карлайл. — Наружная дверь заперта, а в конторе в этот час никого нет.
— Вы же знаете, сэр, что, если меня увидят и опознают, дело может закончиться виселицей. Барбара сказала мне, что Вы пригласили сюда этого проклятого Торна.
— Именно так, — ответил м-р Карлайл, отметив про себя обращение «сэр». Оно свидетельствовало о том, в каком общественном слое вращался теперь Ричард: он имел дело с людьми, которые часто употребляют это слово; оно стало привычным и для него.
— Исходя из твоего описания лейтенанта Торна, который убил Хэллиджона, мы склонны считать, что он и теперешний капитан Торн — одно и то же лицо, — продолжал м-р Карлайл. — Его личность полностью совпадает с твоим описанием; мне также удалось выяснить, что несколько лет назад он довольно долго жил в Свейнсоне, где у него были какие-то неприятности. Он служит в одном полку с Джоном Гербертом, а сюда приехал погостить у него.
— Каким же идиотом он должен быть, чтобы приехать сюда! — воскликнул Ричард. — Именно сюда!
— Он, вне всяких сомнений, рассчитывает на то, что его здесь не знают. Насколько мне удалось выяснить, Ричард, его и в самом деле никто здесь не знал, кроме тебя и Эфи. Я отведу тебя в комнату мистера Дилла — возможно, ты помнишь маленькое окошко в ней, — откуда ты сможешь прекрасно разглядеть Торна, с которым я буду разговаривать. Ты уверен, что сможешь узнать его по прошествии столь длительного времени?
— Я узнал бы его и через пятьдесят лет, даже если бы он был в таком же гриме, как у меня теперь. Мы не можем, — Ричард понизил голос, — забыть тех, кто заставил нас испытывать бешеную ревность.
— Что снова привело тебя в Вест-Линн, Ричард? У тебя есть какая-то цель?
— Что-то снедало меня, — ответил Ричард. — Не столько желание увидеть мать и Барбару, хотя я и жаждал встретиться с ними с тех пор, как заболел, сколько чувство, что я просто должен быть здесь. И я сказал себе, что рискну отправиться сюда, хотя бы на один день.
— Я думал, что тебе, возможно, потребуется какая-то помощь, как раньше.
— И это тоже, — сказал Ричард. — Мне нужно не так уж много. В результате болезни я влез в долги, и я был бы очень признателен матери, если бы она дала мне немного денег.
— Я уверен, что она выручит тебя, — ответил м-р Карлайл. — Ты получишь их сегодня вечером от меня. Что с тобой случилось?
— Все началось с того, что меня лягнула лошадь, сэр. Это было прошлой зимой, и я слег на шесть недель. А весной, выздоровев и вернувшись к работе, еще шесть недель провалялся из-за высокой температуры. С тех пор я так и не оправился.
— Почему же ты не написал или не послал мне свой адрес?
— Потому что не посмел, — робко ответил Ричард. — Мне никогда не избавиться от страха; не перед Вами, мистер Карлайл, а перед тем, что об этом станет кому-нибудь известно. Время идет, сэр. Вы уверены, что Торн придет?
— Он передал мне ответ на мою записку, в котором обещал прийти. А вот и он! — сказал м-р Карлайл, услышав звонок. — Теперь, Ричард, ступай, и не забудь шляпу.
Ричард послушно натянул шляпу так, что она касалась его носа. Так ему было спокойнее. М-р Карлайл провел его в кабинет м-ра Дилла, запер дверь, а ключ положил себе в карман. Принял ли он эту меру предосторожности для того, чтобы капитан Торн не смог войти в кабинет, или же для того, чтобы Ричард не смог из него выйти, знал только он один.
М-р Карлайл подошел к двери, открыл ее и впустил капитана Торна. Он провел его в комнату клерков, с ярким газовым освещением, где они несколько минут беседовали стоя, после чего он пригласил Торна сесть. Все это происходило прямо напротив заветного окошка.
— Я должен извиниться за опоздание, — заметил Торн. — Я задержался на полчаса, но у Гербертов обедали двое или трое друзей, и я никак не мог уйти раньше. Я надеюсь, мистер Карлайл, что Вы пришли сегодня вечером в контору не специально ради меня.
— Кто-то же должен заниматься делами, — несколько уклончиво ответил м-р Карлайл. — Я сегодня отсутствовал почти целый день. Утром мы получили из Лондона сообщение по Вашему делу, и, к сожалению, мне Вас нечем порадовать. Они не хотят ждать.
— Но… меня же не могут отдать под суд, мистер Карлайл?
— Нет, если Вы сказали мне правду. Но иногда закон говорит одно, а судья — другое, капитан Торн.
— Они же не арестуют меня здесь, не так ли? — растерянно спросил капитан Торн.
— Они бы, несомненно, так и поступили, но я велел написать и отправить им письмо, на которое они должны ответить, прежде чем прибегнуть к крайним мерам. Этот ответ придет послезавтра утром.
— И что же мне делать?
— Я думаю, не исключено, что их можно перехитрить. Но я не уверен, капитан Торн, что смогу по-прежнему заниматься этим делом.
— Я все же надеюсь и верю, что Вы доведете его до конца.
— Вы, надеюсь, не забыли: я с самого начала предупреждал Вас, что не могу за это поручиться, — ответил м-р Карлайл. — Завтра я свяжусь с Вами. Если я смогу заняться этим делом, Вам будет назначено время встречи на послезавтра, если же нет… думаю, Вы найдете стряпчего не хуже меня.
— А почему Вы не можете довести это дело до конца?
— Я не могу объяснять мотивы всех моих поступков. Я свяжусь с Вами завтра.
Говоря это, он встал, и капитан Торн последовал его примеру. М-р Карлайл задержал его еще на минуту, а затем проводил своего гостя и запер за ним дверь.
Вернувшись, м-р Карлайл выпустил Ричарда, который снял шляпу, когда вышел на свет из темной комнаты.
— Ну что, Ричард, это он?
— Нет, сэр. Совершенно не похож.
М-р Карлайл почувствовал какое-то странное облегчение; он был рад за капитана Торна. Ему не приходилось встречать людей, которые менее походили бы на убийцу, чем он. К тому же, Торн постепенно завоевывал все большее расположение м-ра Карлайла. Теперь он мог с чистым сердцем помочь Торну выпутаться из его затруднений.
— Если не считать высокого роста и почти одинакового цвета волос, они совершенно не похожи друг на друга, — продолжал Ричард. — Их лица, их фигуры отличаются так же, как свет и тьма. У того, другого, несмотря на красивые черты лица, в них иногда проглядывает что-то демоническое; у этого же выражение лица — самая привлекательная черта его наружности. У того, кто убил Хэллиджона, это выглядело довольно странно, сэр.
— Что? — спросил м-р Карлайл, поскольку Ричард просто показал на свое лицо, не уточняя, что именно он имел в виду.
— Ну… я не могу точно сказать, что именно казалось необычным — брови или глаза: даже видя его перед собой, я не смог бы сделать этого, однако именно в них таилась некая странность. Ах, мистер Карлайл, еще когда Барбара сказала мне, что Торн здесь, я подумал: это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Можете не сомневаться: он не рискнет более появиться в Вест-Линне. Этот Торн похож на того злодея ничуть не более Вас.
— Тогда, если с этим все ясно, нам лучше идти, Ричард. Тебе нужно увидеться с матерью, и она, должно быть, ждет и беспокоится. Сколько денег тебе нужно?
— Хватит и двадцати пяти фунтов, но… — Ричард замолчал в нерешительности.
— Что? — спросил м-р Карлайл. — Ну говори же, Ричард.
— Но тридцать фунтов — это было бы лучше. С тридцатью фунтами мне было бы намного легче.
— Ты получишь тридцать, — сказал м-р Карлайл, отсчитывая банкноты. — Ты пойдешь в Гроув со мной или же в одиночку? Я должен сделать так, чтобы ты прибыл туда в целости и сохранности.
Ричард подумал, что предпочел бы идти один: всякий прохожий мог заговорить с мистером Карлайлом. Последний осведомился, почему Ричард предпочитает для своих визитов лунные ночи.
— Они приятнее для ночных путешествий. К тому же, если бы я приходил в темные ночи, Барбара не могла бы заметить, как я подаю ей знаки из-под деревьев, — ответил Ричард.
