— Передайте привет своему хозяину и сообщите ему мой адрес.
Горничная записала на бумажке название гостиницы, где я остановилась, и на прощание улыбнулась мне своей грустной улыбкой.
В гостинице меня ждал виноватый Ихсан.
— Как съездили, милая?
Все еще находясь под впечатлением от неприятного известия о Джемиль-бее, я коротко ответила:
— Плохо.
Офицер нервно заходил по комнате.
— Я же вам говорил! — воскликнул он и гневно спросил: — Он к вам опять приставал?
Не ожидая такого глупого вопроса от майора, я остолбенела. Поистине ревность делает человека не похожим на себя.
— Успокойтесь, Ихсан, моего друга не было дома.
Офицер облегченно вздохнул и опустился в кресло.
— Слава Аллаху! — улыбнулся он, но тут же с тревогой поинтересовался: — А почему тогда плохо? Вы расстроились из-за того, что не застали Джемиль-бея?
Я решительно поднялась с кресла, куда присела отдохнуть, и отрезала:
— Знаете что, Ихсан, оставьте меня в покое. Вы уже успели измучить бедную Чалыкушу своими глупыми подозрениями. Мне страшно делается, когда я подумаю, что всю оставшуюся жизнь придется провести вместе с вами в этом аду…
Я вышла из номера майора, резко хлопнув дверью.
Последний месяц мы с Ихсаном почти не расставались. Когда мне хотелось побыть одной и я говорила об этом майору, он с обиженным выражением лица уходил, а мое уединение превращалось в муки. Я боролась сама с собой. С одной стороны, давняя привычка отдыхать от людей брала верх, но мне не хотелось обижать и Ихсана. Я металась, как птица в клетке.
Чего было не отнять у Кямрана, так это признания моей индивидуальности… Но что сейчас вспоминать об этом…
Не помню, сколько времени я гуляла по вечернему Измиру.
Вернулась я в гостиницу уже довольно поздно. В холле молодой портье разговаривал с каким-то мужчиной. Я подошла к стойке, чтобы взять ключ, и обмерла. Собеседником портье оказался Джемиль.
— Джемиль-бей! — радостно воскликнула я.
Мужчина обернулся и просиял. Он сделал несколько шагов мне навстречу и с только ему присущей манерой проговорил:
— Похудели, похорошели, загорели. И вообще выглядите чудесно. Только на обложку журнала.
Я, смеясь, ответила:
— Интересно, как вы все это увидели под чадрой?
Джемиль, бесцеремонно открыв мне лицо, заявил:
— Смотрите, угадал… Но это было сделать нетрудно. Вы всегда в прекрасной форме.
Я, поднимаясь по лестнице, поинтересовалась:
— А как вы меня нашли?
Мужчина даже приостановился.
— Ба! А кто мне оставил адрес?
Я совершенно забыла об этом. Мелкие соры с Ихсаном целиком занимали мои мысли.
— О, простите, у меня столько сейчас хлопот…
Мы дошли до двери номера, и я, распахнув ее, пригласила Джемиля зайти. Мужчина внимательно оглядел комнату.
— Шикарно устроились, — присвистнул он. — Насколько мне помнится, вы всегда были бедны… Умер богатый родственник?
С улыбкой наблюдая за Джемилем, я объяснила:
— Богатый жених.
— Вот те раз, — протянул гость. — Если мне не изменяет память, то вы же замужем.
Сделав неопределенный жест рукой, я призналась:
— Уже развелась…
— Как? И снова выходите замуж? Мне положительно не везет в этом году. Особенно в любви… Нет бы застать вас, Феридэ, между этими двумя событиями — разводом и свадьбой… Вы были бы свободны. Так нет же!
Я пожала плечами.
— Не расстраивайтесь, Джемиль-бей. Вы еще встретите свое счастье.
Мужчина презрительно фыркнул.
— Такая интересная женщина и — такие банальные фразы. Нет, вы расскажите о вашем новом избраннике. И заодно — куда делся бывший муж. Насколько я припоминаю, он уехал в Болгарию и не вернулся…
— А я отправилась его искать.
— Ну и что же было дальше? — Джемиль уютно устроился на диване, поджав под себя ноги, и сразу напомнил мне домашнего кота. — Я приготовился слушать долгую сказку со счастливым концом.
После его слов у меня на душе стало спокойно и уютно, забылись все неприятности, и я, сев в кресло напротив Джемиля, начала рассказ. Вначале мой гость слушал очень внимательно, даже вставлял свои замечания. Но постепенно его возгласы раздавались все реже и реже, и в конце концов с дивана послышался легкий храп.
Я подошла к Джемилю и, наклонившись над ним, укрыла беднягу пледом. За этим занятием меня и застал Ихсан. Он постучался и сразу же вошел в номер. Увидев такую идиллию, майор побледнел.
— Кто это? — гневно спросил он.
— Потише говорите. Не видите — здесь спят, — шепотом попросила я.
— Что спят — вижу, но вы не ответили на мой вопрос…
Жестом указав офицеру на стул, я объяснила:
— Джемиль-бей. Он пришел ко мне в гости и случайно заснул.
— Да он пьян! Вы что, не заметили этого? — В голосе Ихсана появились истерические нотки.
— Успокойтесь, майор. Даже если и так, не собираетесь же вы будить его, — как можно мягче проговорила я.
— Что, пожалели пьяницу и распутника? — Майор подошел к спящему и потряс его за плечо.
Я подскочила к офицеру и резким жестом убрала его руку.
— Убирайтесь отсюда, если не умеете себя вести. — В ярости я указала на дверь.
— Я уйду, но вместе с вашим гостем, — не унимался Ихсан.
Неожиданно Джемиль открыл глаза. Сначала мужчина недоуменно посмотрел на майора, потом на меня и расхохотался.
— Это ваш жених? Приятно познакомиться. — Не вставая с дивана, он протянул Ихсану руку.
— Вы ошибаетесь, Джемиль-бей. Это совершенно посторонний человек. Он мне — никто. — Сказав эти слова, я отвернулась к окну, чтобы не встречаться глазами с майором.
В воздухе повисло неловкое молчание. Первым его нарушил мой гость.
— Я, пожалуй, пойду, Феридэ-ханым. Спасибо за то, что приютили меня. — Джемиль поднялся.
— Я провожу вас, — не глядя на Ихсана, предложила я.
Когда мы с Джемилем вышли за дверь, он, кивнув в сторону номера, небрежно заметил:
— А он ничего, этот ваш герой.
— Как вы догадались, что это мой жених?
Тяжело вздохнув, мужчина произнес:
— Это было нетрудно. Особенно мне, старому бывалому волку. Невооруженным глазом видно, что он вас очень любит…
— И я его очень люблю, — призналась я, — но иногда Ихсан такой невыносимый…
— Не упускайте своего шанса, — посоветовал Джемиль и добавил: — Вы очень подходите друг другу.
Тяжелой походкой он направился к выходу.
Я смотрела мужчине вслед и думала: «За маской иронии и цинизма скрывается тонкая душа… Почему я не спросила, как он живет и чем занимается…»
— Джемиль! — Мой голос эхом пронесся по коридору.
Но мужчина даже не оглянулся. Он лишь поднял вверх правую руку и помахал ею.
Когда я вернулась в номер, Ихсана там уже не было.
Аладжакая, март
Маленький Ихсан радовал меня все больше и больше. Он уже научился читать и пробовал писать буквы. Судя по его сообразительности, ребенок родился в благородной семье. Дети бедняков редко умеют делать все с такой легкостью и изяществом.
— Тетя Феридэ, расскажите мне о Болгарии, — однажды попросил малыш.
— О, Ихсан, это чудесная страна! Там другой язык и люди молятся не Аллаху. И еще в Болгарии прекрасные пляжи. Летом со всей Европы туда собираются разные люди, чтобы отдохнуть и насладиться морским соленым воздухом…
Мальчик слушал мои истории, открыв рот. И это неудивительно, ведь, кроме Аладжакая, он нигде не был.
— Тетя Феридэ, а где ваш друг, который мой тезка? — неожиданно спросил ребенок.
Я вздохнула.
— Не знаю. Мы не поддерживаем больше отношения.
— Вы что, поругались?
— Нет, мы просто разошлись в разные стороны, как в море корабли. Без ссор, без объяснений…
Ихсан наморщил лоб, видимо, пытаясь вникнуть в смысл моих слов.
— А мне он понравился. Такой добрый, угостил меня шоколадкой.
— Мне он тоже нравится, но где его найти, чтобы сказать об этом?
У малыша загорелись глаза.
— Давайте напишем майору письмо. Я уже знаю некоторые буквы.
Своей непосредственностью мальчик поднял мне настроение. Я сжала ребенка в объятиях и произнесла:
— Мне неизвестен адрес моего друга, а то бы я уже давно связалась с ним.
В мою комнату долетел громкий голос заведующей, которая собирала детей.
— Иди, — подтолкнула я мальчика к выходу.
Ихсан поцеловал меня в щеку и поморщился.
— Тетя, а почему у вас соленое лицо?
Не зная, что придумать, я ответила первое, что пришло мне в голову:
— Сегодня утром на море меня встретил соленый ветер, и он, так же как и ты, поцеловал меня. Поэтому на щеке остался след.
Хитро прищурившись, малыш погрозил мне пальчиком:
— Это неправда. Вы обманываете. Я знаю — это слезы.
Да, он оказался прав. В последние месяцы я много плачу.
