— Вы не понимаете! — с отчаянием в голосе воскликнул Джорди. — Я не могу спуститься! Они прикончат меня собственными руками, когда узнают, что я наделал!
— Это ты про водку? Никто не станет винить тебя, вот увидишь! Ты же не заставлял Квинна ее пить, верно?
— Да при чем тут водка… — дрожащим голосом проблеял Джорди. — Это все из-за нее… из-за Гретхен.
Словно ослепительная молния вспыхнула у нее в мозгу, и все части головоломки разом встали на свои места. Аманда вдруг снова увидела неровные порезы на картинах Гретхен, которые не давали ей покоя. Ну, конечно! «Дерьмо!» Недаром ей еще тогда показалось, что они чертовски похожи на буквы. «Дерьмо». Любимое словечко ее попугая.
— Картина… — ахнула она.
— Да, — прошипел Джорди. — Я на дух не переносил эту проклятую картину. И я на дух не переносил ее. Я просто хотел, чтобы она уехала. Если бы она слиняла отсюда, родители бы помирились… и все стало бы как всегда.
Если бы все было так просто! Аманда еще не успела забыть, как подозревала Грэхема… как эти подозрения, словно ржавчина, разъедали их отношения. Правда, Коттеры другое дело — у Карен были все основания для подозрений. Ли постоянно гулял налево. Вот и сейчас у него явно была с кем-то интрижка, если не с Гретхен, так с кем-то еще. Их брак дал трещину задолго до появления Гретхен. И вряд ли ее отъезд хоть как-то изменил бы ситуацию.
Снизу опять послышался грохот осыпающихся камней, и Аманда похолодела, почувствовав, как задрожали те, за которые она держалась. Сердце ее забилось часто-часто. Она затаила дыхание, ожидая, что будет дальше, но шум постепенно стих.
Далеко внизу с губ Грэхема сорвалось проклятие.
— Она все правильно говорит, — сказал Расс. Аманда почти не слышала, что он говорит. — Оставайся внизу. Там небезопасно.
— Грэй! — окликнула Аманда.
— Я в порядке, — буркнул он. Но Аманда уже не слышала его — ее внимание целиком переключилось на Джорди.
— Мне не надо было этого делать, — с тем же безнадежным унынием в голосе пробормотал он. — Просто я был зол до чертиков. А телефонные звонки ее не пугали.
— Телефонные звонки? Какие звонки? — встрепенулась Аманда.
— Да мои, конечно. Я звонил ей… хотел попугать, но все было напрасно. Какая глупость с мой стороны. Боже, какой я дурак! Идиот!
По-прежнему крепко сжимая его запястье, она чувствовала, что он весь дрожит. В нем ощутимо нарастало напряжение. Аманда резко встряхнула его.
— Нет, это не глупость. В тебе говорила злость, но не глупость. Но не стоит этого стыдиться, Джорди. В конце концов, ты имел все основания, чтобы злиться. Хотя Гретхен тут ни при чем. Вот твои родители — другое дело. Ты имел полное право злиться на них, ведь из-за их ссор твоя жизнь стала невыносимой. Знаешь, я тебя понимаю. В свое время мне тоже пришлось пройти через это со своими собственными родителями, и я хорошо знаю, каково это. Тогда я все время твердила себе, что нужно молчать, иначе будет только хуже. А потом постепенно замкнулась в себе, стала мрачной, угрюмой, сама переживала из-за этого и оттого злилась еще больше. Прошли годы, прежде чем я поняла, что имела полное право злиться на них, — годы, понимаешь? И тогда я дала волю своей злости.
Даже сквозь серую завесу дождя она видела, с каким напряженным внимание слушает ее Джорди.
— И что тогда? — замирающим голосом спросил он.
— Тогда? — Аманда усмехнулась. — Тогда я высказала им все, что я думаю.
— И что? Что-то изменилось?
— Нет. Зато я почувствовала себя намного лучше.
Внизу под ними что-то явно происходило: мелькали огоньки фонариков, слышался топот множества ног.
— Похоже, сюда примчалась половина города, — убитым голосом прокомментировал Джорди.
— Ну, что ты! Человека четыре от силы, — успокоила его Аманда. — Меньше нельзя — им же придется держать лестницу, достаточно длинную, чтобы можно было добраться до нас.
— Ага — и потом вся эта история попадет в газеты. В точности как было с Квинном.
— Ну и что, даже если и попадет? Все, что им скажут, — это то, что мы с тобой забрались сюда и прочно застряли. Вот и пришлось вызывать спасателей, чтобы нас снять.
— Лично я спускаться не собираюсь. Нет уж, слуга покорный! Я видел, как к Гретхен приезжали ребята из страховой компании. Или они, или копы… кто-нибудь из них наверняка докопается до правды.
Чувствуя, что помощь уже недалеко, Аманда наконец смогла говорить более спокойно, без этой истерической дрожи в голосе.
— Забудь об этом. Ничего они тебе не сделают. Мы что-нибудь придумаем.
— Уговорите Гретхен забыть о том, что от ее любимой картины остались рожки и ножки? — саркастически хмыкнул Джорди.
— Нет, конечно. Но возможно, она сможет понять, почему ты это сделал. И как такое вообще могло произойти.
— Все равно в дело уже вмешались копы.
— Ну и что? Если Гретхен заберет свое заявление и не станет требовать возмещения убытков, они не станут вмешиваться.
Джорди коротко фыркнул:
— Стало быть, мне придется иметь дело только с моими родителями.
— Думаешь, они сейчас не чувствуют себя виноватыми? Вспомни себя, Джорди. Вспомни, как ты чувствовал себя после того, как принес Квинну водку и его вышвырнули из команды. Держу пари, твои родители испытывают сейчас примерно такие же чувства. Если они и злились, то давно уже забыли об этом. Тебе нужно поговорить с ними. Ты должен объяснить им, что ты чувствуешь. Может, это им как-то поможет. Подумай об этом, Джорди.
Откуда-то из темноты снизу послышались голоса, глухо звякнул о камень металл, потом они услышали металлический скрежет, когда лестницу придвигали к вплотную к башне. Аманда затаила дыхание. Снова скрежет, какое-то позвякивание и постукивание, шорох осыпающихся камней, и вот конец лестницы выдвинулся из темноты прямо перед носом у Джорди. У Аманды вдруг похолодели кончики пальцев — почему-то ей вдруг показалось, что лестница упадет. Но она стояла крепко.
— Тебе нечего стыдиться, Джорди, — крикнула снизу Карен. — Совершенно нечего. Есть вещи, в которых ты не виноват.
— В конце концов, все мы когда-то делаем ошибки, — присоединился к ней Ли.
Но их заглушил голос Грэхема. Исполненный необыкновенной мощи и уверенности, он перекрыл и шум возле лестницы, и голоса спасателей. Казалось, Грэхем обращается к одной Аманде.
— Держись, малыш! — прогремел он. — Ради меня — держись!
Сердце Аманды затрепетало, а потом вдруг покатилось куда-то вниз. Несмотря на хлеставший по лицу дождь, она почувствовала, как слезы обожгли ей щеки. И тут же сердито одернула себя, напомнив, что еще рано плакать. Лестница жалобно закряхтела, слегка дрогнула под весом одного из спасателей, но выдержала.
— Что я наделал! — услышала Аманда шепот Джорди.
— Успокойся, — шепнула она, еще крепче, чем раньше, сжимая в руке его запястье. — Они тебя любят.
Лестница снова заскрипела и заскребла по камню.
— Вы расскажете им, о чем мы с вами говорили? Ну, тогда, в школе? — вдруг непонятно почему спросил Джорди.
— Нет, — тихо, но твердо ответила Аманда. Нужно было покончить с этим, и поскорее, пока они еще вдвоем. — Я же обещала тебе, что все это останется между нами. И кроме того, за то время, что мы просидели тут, я узнала от тебя куда больше, чем в школе. Теперь тебе нужно говорить не со мной, а с родителями. Попробуй это сделать, Джорди. Попытайся им все объяснить.
— Это вы про Гретхен? Да они меня удавят собственными руками.
— Не удавят — если ты объяснишь им, почему ты это сделал. Если ты объяснишь, что ты тогда чувствовал…
— Ну да, вам легко говорить, — хмыкнул Джорди.
А ведь он прав, промелькнуло у нее в голове. В последнее время она тоже была не слишком-то откровенна с мужем. Замкнулась в себе, не сделала ни малейшей попытки объяснить ему, что она чувствует. А ведь раньше умела это делать, причем великолепно.
— Да, конечно, это нелегко, Джорди, — согласилась она. — Зато это будет мужественный поступок. Поступок человека взрослого. — Отпустив его руку, Аманда осторожно приподняла ему подбородок, заставив мальчика взглянуть ей в глаза. — Ты сильный, Джорди. Ты — настоящий боец. У тебя все получится, вот увидишь. Ты сможешь пройти через это, Джорди. Я это знаю. — Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока не услышала чей-то голос буквально в четырех футах под тем местом, где были их ноги.
— Эй, Джорди, ты в порядке? Ладно, тогда сейчас я возьму тебя за лодыжку и поставлю твою ногу на лестницу.
Джорди затряс было головой, но Аманда крепко взяла его за подбородок.
— Да, — твердо прошептала она. — Квинн оказался трусом. Но ты — ты не трус, Джорди. Так докажи им это! Я прошу тебя, слышишь? Покажи им!
В глазах у него вспыхнула злость. Он приоткрыл рот, словно собираясь спорить. Но с губ его сорвался только тяжелый вздох. Потом он не то чтобы кивнул… но пальцы Аманды уловили какое-то слабое движение, которое, пусть и с некоторой натяжкой, можно было принять за согласие. А потом он прямо посмотрел ей в глаза — в первый раз за все это время.
