- Ирина Викентьевна, позвольте пригласить вас на ужин. Я между прочим, прекрасный кулинар, а так как на ваш счет у меня серьезные намерения, я хочу начать хвастаться своими умениями. Принимаете приглашение?
- Что ж с вами делать...
Ота Ираклиевич остановил машину, назвал адрес - Серпуховка. Этот район Ирина любила, по дороге Ота рассказывал Ирине, что двадцать с лишним лет назад, когда он только перебрался в Москву, жил сначала у друга: в грузинско-еврейско-русской семье. Очень веселой, шумной, гостеприимной.
- На одной из барышень, племяннице Марии - хозяйки дома, я и женился. Веселый молодой брак. Он как молодое вино. Голова кружилась, ноги кренделя выделывали, но только от веселья. Но, взрослея, мы менялись... Вы это проходили? - Ота поглядел на Ирину.
- В общем, да, - Ирина подумала, что все же схема ее жизни с Костиным отцом была другая - слишком уж "студенческим" был их брак - все в компании, все на виду. Так что даже опьянения "молодым вином" она, кажется, и не почувствовала, зато, повзрослев, Паша проявил себя как прекрасный отец обеспечил Костю. Есть ли у Ота дети?
- Ота Ираклиевич, а потомство?
- А как же. Мария. В честь добрейшей Марининой тетушки. Обе они теперь далеко. В Испании. Барселона... Гауди... - Ота сделал какой-то неопределенный жест, будто провел волнистую линию. - У них там все хорошо. Вот и приехали.
Ота расплатился, вышел из машины, помог выбраться Ирине.
- Прежде чем мы войдем в дом, я хочу вам, Ирина, кое-что сказать: я кавалер страстный и вы мне очень нравитесь, но я воспитанный и чуткий и поэтому, знак, что мои чувства находят отклик, если это вам будет это угодно, подадите вы. Например, перейдете со мной на "ты". Поверьте, я об этом мечтаю, но я всегда уважаю "право королевы".
Ота поклонился и открыл перед Ириной дверь подъезда. Как ни странно, Ирина не почувствовала никакой неловкости - ей было весело, она действительно чувствовала себя очень хорошо в обществе этого зрелого уравновешенного мужчины, нервозность улеглась, голова была ясная. У Ота было очень уютно - просторная комната, арка, за ней уютная с округленными углами кухня. Хозяин провел гостью по квартире, показал, где вымыть руки. Приятное освещение, несколько пейзажей в комнате. Ота усадил Ирину за стол, начал потчевать. Ирина сама себе искренне призналась - давно никто так красиво не ухаживал.
- Понимаете, Ирина, у меня очень хорошо между собой жили родители. Знали они какой-то секрет. Не то что бы они не ссорились никогда, бывало у мамы темперамент пылкий, да и папа горячий. И крики были, и посуда билась, но это у них было вроде бы и условлено, заложено в какой-то негласный "брачный договор", у них определенно были свои правила и поэтому им было хорошо друг с другом, а нам всем - рядом с ними. Я, честно говоря, поставил себе цель прожить так остаток жизни. Я знаю, какой должна быть женщина, с которой мы смогли бы договориться.
"Да-а, он человек одной идеи, говорит о том, что ему важно. Я его понимаю, но я-то не верю в "договоры". Ирине предложенная хозяином тема ничуть не мешала наслаждаться уютной атмосферой, да и ухаживал за столом за ней Ота красиво. Ирина легко рассказала ему историю своих родителей, кое-что рассказала о Кате и Косте, вскользь упомянула о тяжелом браке с Петром. О Васе не говорили. Понятно было, что сегодняшний вечер для другого. Ирина чувствовала, что у них много общего, похожее чувство юмора. Поняв ее настроение, Ота поцеловал ей руку и сказал:
- Не будем спешить. Все, что я вам сказал, не имеет временных рамок. Когда-нибудь,..
- Да, я тоже люблю слова "когда-нибудь", "может быть", "возможно", я не люблю "если"...
После кофе Ота вызвал такси и отправил Ирину домой. Возвращалась Ирина в праздничном настроении: "Не нужно загадывать, не нужно, но все, что происходит - мне нравится". Было еще не очень поздно, и Ирина быстро набрала материн номер:
- Не спите? Как у вас?
- Катя спит. Я ждала твоего звонка. Ты знаешь, они с Витей выпили вина... Она мне это сказала и сказала, что понимает героинь Хемингуэя и сразу легла спать. А у нее между прочим, завтра то ли сочинение, то ли изложение! - Мать говорила все это с некоторым упреком - о чем, мол они с Катей думают, совсем о школе забыли.
- Мам, у нее сейчас важный момент - она впервые переживает разлуку с любимым человеком!
- С любимым человеком? Тоже скажешь... Они еще малы.
- А что, разве Катя в Витю не влюблена? Я думаю, и он тоже, но она точно!
- Ну не знаю, не знаю... Меня все же волнует, как она завтра пойдет, напишет
- Мам, теперь я тоже об этом думаю. Нашими молитвами... Думаю, все будет в порядке. А как ты сама себя чувствуешь?
- Неплохо. Звонил твой отец. Они с Майей мечтают нас видеть в гостях в любом составе. Мой билет оплачивает он в качестве подарка к грядущему дню рождения...
- Вот и хорошо. Скорее всего полетите вы с Катей, а потом я Катю заберу и с ней уж к Косте, когда сговоримся. Но это обсудим через некоторое время, ладно?
- Спокойной ночи.
Ирина положила трубку. Вино, Хемингуэй. Музыка, Ота. Надо все же посмотреть эту кассету, что Костя прислал.. Ирина включила телевизор, поставила кассету, взяла пульт. "Интимная жизнь как отражение психического комфорта и дискомфорта в семье" перевел женский голос слова блондинки, появившейся на экране. Женщина в синих бриджах, какой-то серебристой с ярко-голубыми вставками майке расхаживала по террасе загородного дома, поправляла букеты, что-то сбивала миксером и вещала: "Когда у нас с мужем (а прожили мы уже четырнадцать лет) наступает разлад в отношениях: он не доволен, как я воспитываю детей, какой сделала салат к завтраку или выбрала сок, а я в свою очередь не могу переносить бесконечных звонков ему из фирмы, в интимном плане у нас наступает время разнузданности и всяческих прихотей. Нет-нет, мы вовсе не ищем других партнеров, у нас и речи нет об измене, просто у нас такое противоядие против энтропии быта. Мы как-то еще лет пять-шесть назад, случайно, в вечер примирения, когда, уложив детей, подводили итог исчерпавшегося конфликта, вдруг обозначили это словами. Именно с этого вечера, как мы заметили, нам больше требовалась нежность, чем страсть - мы отдыхали в обществе друг друга и в интимном плане. Могу сказать, что наше открытие успокоило нас и мы без страха переносим любые периоды нашей семейной жизни, причем периоды "разнузданные" делаются все более и более насыщенными всякими экспериментами, а периоды "нежные" - все более упоительными. Уверяю вас, пределов этому нет и мы не боимся старения потому что мы вместе. А мы не молоды... Брак у нас поздний..." Ирина выключила телевизор. "Так. И тут "договор". Только зачем мне прислал это Костя, что он этим хотел сказать, что они с Ритой уже вступили на путь такого договора, что к своему браку они относятся сознательно, а я в свое время в браках жила без системы, и он мне дает совет на будущее, если оно у меня, конечно есть... С позицией Ота, такой подход к жизни, кажется, монтируется. Посмотрим. Нужно будет обсудить с Галей, да и с Таней тоже, пожалуй." Раздался звонок.
- Ирочка, извините, что поздно - у вас было занято, а потом мне звонили из больницы... Как вы добрались?
- Спасибо, Ота, все хорошо. Еще, раз спасибо за приятный вечер. Завтра мне придется вам позвонить на работу теперь уже по Васиным делам. Не будем смешивать.
- Умница. Очень хорошо. Звоните.
Не отходя от телефона, сразу же набрала Галин номер. Ирина поняла, что тревожится за нее. Галя к телефону подошла не сразу.
- Да? - почти шепотом откликнулась она.
- Галочка, это я. Как ты себя чувсвуешь?
- Ириша, я приняла снотворное. Обычно я этого не делаю. Не сплю все равно, а слабость и туман какой-то. Я так растеряна... Получается, все, что я ему говорю - не то, некстати. Я его совсем не понимаю! Разве можно из-за пакета, который он, кстати, нашел уже...
- А теперь, в чем дело?
- А в том, что я, когда он искал пакет, не так на это отреагировала!
- Ну, этому нет предела! Извини, Галочка, это избалованный маленький мальчик, наверное.
- Наверное. Но я уже вырастила дочь, а сейчас хотела взять ребенка, ты же знаешь... Но ребенка, а не капризного мужчину. Я не хочу! Но мне горько, мне правда показалось, что все еще может быть...
- Галя, да конечно может! Пусть себе взрослеет. А у нас же есть чувство юмора. Вспомни мою историю с этими "думскими" ботинками, ну что поделаешь, если иногда на нас сваливаются такие мужчины.
- Извини, Ириш, меня все же смаривает. Я плохо соображаю. Завтра на работу не пойду. А билет твой на "Стрекоз " после нашей ссоры он отдал своему шоферу - он с женой пошел.
- Спокойной ночи.
А Ирине спать совсем не хотелось. Она достала свой рассказ про Марину и еще раз перечитала его. Да, вот сейчас у меня как-то по-особому течет время и это время сплошных рефлексий. Но допустим, я выйду замуж, скажем, за Ота. Что сделается со временем? Ведь не изменится его течение? Просто напару, заключив договор, кружась в танце, мы будем медленно двигаться к концу. Ирина села в кресло, прикрыла глаза, представилась такая картина: много пар - мать с неизвестным полным мужчиной, Галя с Борисом, Таня с Павлом, Милица с блудливым мужем, нет, эту парочку Ирина взмахом руки прогнала, Аллочка с каким-то милым мужчиной, Саша... С кем же там Саша? Не разглядеть... Ирина отмахнулась от видений. И вот так, в предложенном дамой в бриджах ритме "стройными колоннами"... Скучно... Получается, что и это скучно. "Нет, голубушка, - сказала Ирина себе, - не гляди на все это скучно, скучно и не будет, а то теперь ты не соучастница даже, а вечная какая-то наблюдательница". Ирина легла с твердым намерением завтра начать "новую жизнь" - присмотреть компьютер, позвонить в ОВИР и вообще начать приносить пользу... Разбудил ее довольно поздно звонок Ота.
