- Извини, Ириш, меня все же смаривает. Я плохо соображаю. Завтра на работу не пойду. А билет твой на "Стрекоз " после нашей ссоры он отдал своему шоферу - он с женой пошел.
- Спокойной ночи.
А Ирине спать совсем не хотелось. Она достала свой рассказ про Марину и еще раз перечитала его. Да, вот сейчас у меня как-то по-особому течет время и это время сплошных рефлексий. Но допустим, я выйду замуж, скажем, за Ота. Что сделается со временем? Ведь не изменится его течение? Просто напару, заключив договор, кружась в танце, мы будем медленно двигаться к концу. Ирина села в кресло, прикрыла глаза, представилась такая картина: много пар - мать с неизвестным полным мужчиной, Галя с Борисом, Таня с Павлом, Милица с блудливым мужем, нет, эту парочку Ирина взмахом руки прогнала, Аллочка с каким-то милым мужчиной, Саша... С кем же там Саша? Не разглядеть... Ирина отмахнулась от видений. И вот так, в предложенном дамой в бриджах ритме "стройными колоннами"... Скучно... Получается, что и это скучно. "Нет, голубушка, - сказала Ирина себе, - не гляди на все это скучно, скучно и не будет, а то теперь ты не соучастница даже, а вечная какая-то наблюдательница". Ирина легла с твердым намерением завтра начать "новую жизнь" - присмотреть компьютер, позвонить в ОВИР и вообще начать приносить пользу... Разбудил ее довольно поздно звонок Ота.
- Ирина, я звоню вам по поводу вашего протеже Василия. Только что ушла машина в санаторий. Записывайте адрес.
Ирина схватила ручку, на каком-то листке записала.
- Его бывшая жена, ей звонили, не отказывается его навещать. Прогнозы такие - подвижность возвращается, речь вернется в ограниченном объеме. Память избирательная. Вы с этой Надей уже знакомы?
- Только по телефону разговаривали, она как раз хотела со мной повидаться, посоветоваться.
- Очень хорошо. Лучшего и желать нельзя. А теперь я прощаюсь, с вами и вечером позвоню совсем по другим вопросам.
Ирина положила трубку и подумала, что ей нравится, как Ота строит с ней отношения и что ей нравится, что она понимает, как ему отвечать, реагировать. Словом, есть какой-то уже контакт и нет неловкости, как была с Георгием. "Катька давно уже пишет. Надо узнать как пошла, какое настроение".
- Привет, мам, как Катя пошла?
- Все в порядке - встала в шесть часов что-то повторяла, после экзамена они куда-то идут с Витей, на какую-то выставку.
- Очень хорошо. Я к вечеру позвоню. Поеду за компьютером.
Только Ирина положила трубку, как раздался пронзительный звонок в дверь.
- Кто там? - спросила она.
- А это ваш участковый.
- Подождите минутку.
Она накинула рубашку, влезла в джинсы, прикрыла постель. Перед ней стоял белобрысый мужичок с маленькими серыми глазами.
- Винченко Юрий Петрович. Ваш участковый. У меня к вам несколько вопросов.
- Слушаю, - спокойно сказала Ирина. От него несло агрессией. Вспомнился случай с Костей, и досада, раздражение поднялись в ней.
- Вы здесь вообще-то одна живете?
- Одна.
- И прописаны одна?
- Да, а в чем дело?
- Разберемся, в чем, - участковый оглядывал ее комнату. - А вы работаете вообще или кто содержит?
Ирина возмутилась:
- Мне непонятны ваши вопросы. Какова ваша цель?
- А вот соседа-то вашего отравили, и "Скорая" увезла его от вас и пил он у вас! Это все соседи подтверждают, - и он похлопал себя по папке, которую держал в руках.
В чем тут дело, Вася уже давно не дома, уж в санаторий перевезен, почему только сегодня пришли и что за соседи такие?
- А можно посмотреть показания соседей, может, мне что-нибудь станет яснее?
- Не положено... Вот вы ведь, Ирина Викентьевна, не замужем?
- В данный момент нет, но собираюсь, а какое это имеет отношение?..
- Не знаю. Просто был сигнальчик тут от соседей, что и он разведен, свободен, значит... Квартирка-то у вас больно маленькая, хотелось бы увеличить, а?
- Послушайте, Юрий Петрович вы абсолютно не по адресу пришли, те дамы, которые вас надоумили, они-то лучше знают, что здесь между пьющими людьми происходит и кому мог помешать Василий. А мы с ним добрые соседи и действительно во многом помогали друг другу. Но это-то кажется, не запрещено.
Что-то, кажется, смутило этого незваного гостя и он, пробормотав что-то вроде "Извините. Работа. Разобраться", ретировался. Ирина подумала, что самое время позвонить Надежде, бывшей Васиной жене, и понять, что она из себя представляет и как будут обстоять дела с Васей в будущем. К телефону Надя подошла сразу.
- Ой, Ирина Викентьевна, как хорошо, что вы позвонили. Мне из больницы сообщили, что Васю уже отправили и сказали, когда приемные дни, как ехать, но я растерялась как-то, может, можно мне к вам подойти, мы же тут живем неподалеку, на Бойцовой.
- Конечно, подходите.
- Так я через полчаса буду, только у меня... Зубы мне делают... Неловко. Ну уж на следующей неделе все закончат. Или уж тогда?
- Нет-нет, приходите сейчас. Поговорим.
Ирина прибрала дом и села читать рукопись своего аспиранта. Вспомнился разговор с Виктором Морозовым - "пишите детские сказки - вы же добрая". Читать диссертацию было скучно, Ирина добросовестно поправляла ошибки, но поминутно отвлекалась - "Да, сейчас меня мало интересуют мои профессиональные успехи, я увлечена собой, разгадыванием, распутыванием... Шура тогда спросил, публикую ли хоть что-нибудь... А вот опубликую! Детские сказки - это, пожалуй, мне подходит, у меня, как и у Тани, неизжитая детскость. До прихода Надежды, Ирина с горем пополам прочитала десять страниц диссертации и с облегчением отложила ее, как только заслышала звонок в дверь. Вошла женщина невысокого роста, широкобедрая круглолицая, лицо молодое, приветливое.
- Здравствуйте, - прикрывая рот рукой, сказала она.
- Проходите, проходите, будем чай пить и разговаривать.
- Ой чай, неловко, я и не принесла ничего, да и смотреть на меня...
Ирина как смогла успокоила гостью , усадила ее и налила ей чаю. Пока Надежда осматривалась и привыкала к ней, Ирина попыталась составить представление об этой женщине - незлая и нехитрая, это видно невооруженным глазом и, кажется, смешливая. Ирина заметила, как та рассмеялась, когда увидела, что ветер закинул угол занавески на сухой букет и занавеска, будто живая, пыталась вырваться от вцепившихся в нее веток и в тот момент, когда ей это наконец удалось, Надежда и рассмеялась. Это Ирине понравилось - и наблюдательность и веселость она ценила. Освоившись, Надежда начала спокойно рассказывать.
- Мы с Васей из-за чего разошлись-то? Пил он, как выпьет дурной делается, неуправляемый - то ему туда надо, то сюда. То в одно место сбегает к друзьям-забулдыгам, то в другое. Нас-то он не обижал никогда, ни меня ни дочку, он просто нас как бы и не видел тогда. Что ж это за жизнь? Я собралась и к матери ушла, благо было куда. Это Ирина Викентьевна, говорят все же болезнь, питье-то это страшное. И травился он, и разум терял, а все туда же. Одним-то нам конечно спокойней, ну а его мы жалели, если что помочь, пожалуйста. Трезвым заходил, что прибить, переставить - пожалуйста. Вроде звал меня обратно, да сам понимал, что не хозяин своим словам. А теперь тем более жалко, врач сказала, что он мало что помнит и понимает, как дитя беззащитное. Конечно, мы с дочкой обсудили, ездить к нему нужно не чужой все же. Вот на той неделе зубы вставлю и сразу съезжу погляжу, как что. А вы как думаете, Ирина Викентьевна? Вас уж он больно уважает, Вася, и дочка говорит, что и в журналах вы пишете интересно.
- Я, Надежда, очень рада, что мы познакомились. Вася ваш действительно несчастный, но он искал выхода, хотел как-нибудь все поправить. Жалко его, у него ведь душа отзывчивая, а это далеко не у всех.
- А его, может, потом и отпустят, как вы думаете? Пусть уж тогда при нас. Больной-то он смирный, конечно, а помощь от нас ему будет.
- Это, Надя, все выяснится. Врач им в больнице занимался хороший, опытный. А в санаторий я тоже в этот съезжу. Вы мне обязательно звоните, если вопросы или проблемы и я, конечно, тоже буду, если что-то будет новое или важное.
- Ведь они из больницы сами мне позвонили, нашли как-то, это, значит, у них хорошо поставлена забота о таких больных. Молодцы. А ведь плохо тем, кто совсем одинокий, - пригорюнилась как-то Надежда.
- Да-а, - протянула Ирина.
- Ну, я пойду, а то я заговорила вас, а у вас дела...
Ирина проводил гостью, порадовалась, что не ошиблась, затеяв вообще всю эту историю с женой и принялась опять лениво читать диссертацию. Сегодня мысль о том, что она все-таки во что бы то ни стало хочет дозвониться до Игоря еще не приходила в голову, но случайно бросив взгляд на подаренную ей когда-то акварель Стеллы Норкиной, она набрала номер Игоря. Конечно, Ирина уже поостыла, не было той горячности, с которой она набирала этот номер некоторое время назад, но все же, когда она услышала голос, который по-русски на ее просьбу подозвать Игоря, ответил, что семья Поревых здесь больше не живет - куда-то выбыли. Трубку повесили. Ирина огорчилась, расстроилась сильно. Теперь уже отчасти из упрямства Ирине захотелось найти Игоря, кинуться к нему с вопросами, добиться от него ответа. Какого? Она и сама не знала... День шел своим чередом, а что делать с собой Ирина не знала - вдруг показалось абсолютно бессмысленным ехать за компьютером - бессмысленным и трудным. Ничего она в этом не понимает и в общем-то не хочет. Вспомнилось, что Саша встретился с Алексеем именно в связи с компьютерами да дискетами - дочка у него в компьютерном салоне. Вдруг Алексей дома? Вразумит. Ирина кинулась к записной книжке, ведь записала тогда на лавочке, когда Сашу поминали, его телефон, должен быть. Телефон нашелся. Ирина позвонила, подошла Лешина жена.
