Донья Канделярия вышла из гостиницы «Париж» немного не в себе. Вся уверенность, которую она демонстрировала еще несколько дней тому назад, испарилась перед этим раджей, который казался человеком добрым и искренним. Теперь ее обуревали сомнения. В «Новом кафе» в Леванте она говорила: «Столько денег, сколько предлахает этот мавританский король за мою Аниту, не похоже на искужение». Однако решиться на этот брак было непросто. «Как же тогда чэсть?» — повторяла донья Канделярия, обращаясь к Валле-Инклану. Семья Дельгадо жила в изобилии «чэсти», поскольку это было последнее, что у них оставалось. «То, что должна сделать Анита, так это выйти замуж в Европе до своей поездки в Индию», — настоятельно советовал Валле-Инклан, который потратил время и усилия, чтобы разузнать о радже. Результаты его расследований свидетельствовали о том, что принц был богатейшим человеком. Он царствовал в Капуртале, стране на севере Индии, с правом даровать жизнь или смерть своим подданным и имел репутацию справедливого, отзывчивого, образованного монарха, сторонника прогресса и «ориентации на Запад». «Это шанс, который Анита не должна упускать», — суверенностью говорил знаменитый писатель.
На следующий день, 31 мая, улицы Мадрида проснулись в праздничном настроении: петарды, фейерверк, звон колоколов, смех, крики…
Солнце сияло, погода стояла прекрасная. На окнах были вывешены ковры и щиты, украшенные цветами, отовсюду доносились возгласы «Ура!» в честь королей. Когда Анита направилась в гостиницу в сопровождении своих родителей, ей показалось, что все жители Мадрида знают друг друга, настолько сильным было общее желание принять участие в этом торжестве. Раджа не только предоставил Аните и ее семье свои апартаменты, чтобы они наблюдали за процессией после церемонии в церкви, но и велел приготовить для них сладости, пирожные, кофе с молоком в неограниченном количестве. «Этот «мавританский король» действительно деликатный человек», — заметила донья Канделярия, набив рот сдобной булкой.
Анита стояла на балконе гостиницы и с восторгом смотрела на лошадей в нарядной сбруе, солдат в парадной форме, шикарные экипажи, украшенные флагами… Неожиданно толпа заволновалась. Головы поднялись, чтобы лучше видеть чету молодоженов.
— Едут! Едут!
Под звуки королевского марша карета с новобрачными приближалась к перекрестку, где находилась гостиница «Париж» и Ворота Солнца. Перезвон колоколов смешался с рукоплесканиями и возгласами «Ура!». Женщины в белых накидках выкрикивали поздравления с балконов. Через окна экипажа король и королева приветствовали толпу, излучая счастливые улыбки. Теперь они были мужем и женой. Чужеземная принцесса, вышедшая замуж по любви, превратилась в королеву Испании. Сможет ли она стать королевой на чужеземном троне, внезапно спросила себя Анита. Эта мысль впервые пришла ей в голову, и она, упрекнув себя, смутилась. Но ей нравился жар, исходящий от толпы, нравилась процессия, торжественно плывущая мимо людей, которые подтверждали свою преданность и любовь к новоиспеченной королеве. «Как хорошо чувствовать себя почитаемой и любимой таким количеством людей!» — думала девушка, давая полную свободу своим мечтам и уже не пытаясь сдерживать полет своей фантазии. Когда кортеж двинулся дальше, на Главную улицу, Анита вернулась в гостиную и провела рукой по глазам, уставшим от яркого солнца.
Внутри царило полное спокойствие и изобилие. На блестящей поверхности лакированной мебели она увидела, словно в зеркале, свое отражение. Подушки были мягкими, в баре стояли всевозможные напитки, ванная комната с полкой, уставленной флакончиками с одеколонами и лосьонами, показалась ей самой изысканной, какую она когда-либо видела в своей жизни. Шикарные апартаменты восточного принца поражали воображение девушки, впервые соприкоснувшейся с настоящей роскошью.
Но это было краткое соприкосновение. От ужасного грохота задребезжали стекла.
— Боже мой! — вскрикнула донья Канделярия.
Когда Анита снова вышла на балкон, она увидела, как люди с перекошенными от страха лицами бросились бежать в разные стороны. Перепуганная насмерть толпа возвращалась с Главной улицы, толкаясь и не разбирая дороги. Там, где еще несколько секунд назад царили ликование и праздничная атмосфера, теперь были паника и ужас. Кто-то внезапно крикнул:
— В королевскую чету кинули бомбу!
Это произошло возле дома номер 88 на Главной улице, почти у самого королевского дворца. Какой-то человек высунулся с балкона, как раз когда под ним проезжала карета в виде жемчужной раковины, внутри которой ехали новобрачные, и бросил букет цветов. В букете была спрятана бомба. Из соседних зданий вылетели все стекла. На проезжей части, возле раненых лошадей, яростно бившими копытами, истекали кровью пострадавшие от взрыва люди. Среди них было двадцать три погибших — семнадцать военных из Вадрасского полка, которые сопровождали кортеж, и шестеро гражданских, в том числе маркиза Тулузская. Из сотни раненых десятка два королевских гвардейцев и стремянных остались навсегда слепыми. Электрический провод, почти невидимый, спас жизнь королевской чете. Во время падения букет зацепился за провод и изменил траекторию. На следующий день газеты описывали героическое поведение монарха, который, не потеряв самообладания, помог своей жене, мертвенно-бледной, в окровавленном платье, пересесть в другой экипаж.
Несколько дней спустя те же газеты опубликовали фотографию человека, совершившего покушение. Он покончил жизнь самоубийством после того, как застрелил полицейского, собиравшегося арестовать его в пригороде Мадрида. Валле-Инклан и Бароха сразу же узнали в трупе Матео Морраля, молчаливого каталонца, который недавно присоединился к завсегдатаям Central Kursaal. Накануне они все вместе были в кафе «При свечах», где подают оршад, и у Морраля там вышла ссора с еще одним завсегдатаем, художником Леандро Оросом. «Ба! Ба! Эти анархисты! Как только у них появляются пять дуро, они перестают ими быть», — сказал Орос. Разъяренный Матео, который почти никогда не говорил, выпалил, обращаясь к нему г «Так знайте, что у меня есть больше пяти дуро. и я — анархист». В прессе появилось сообщение, что Морраль был сыном владельца одной из текстильных фабрик и что отец запретил ему заходить на семейное предприятие, так как он подбивал рабочих выступать против интересов собственного родителя. Они были настолько под впечатлением от происшедшего, что Валле-Инклан и Бароха отправились посмотреть на труп Матео Морраля в морг госпиталя Доброй Удачи. Их не пропустили, но Рикардо, брату дона Пио, удалось пройти, он сделал офорт анархиста и ночью в Kursaal показал рисунок Аните. «Боже мой!» — воскликнула девушка, широко раскрыв глаза от испуга. Она прекрасно помнила молодого человека, сидевшего в углу и смотревшего представление с отрешенным видом. Этот клиент, казавшийся другом их друзей, превратил день радости в бойню, водоворот боли и печали. Празднование свадьбы было приостановлено. Восточный принц уехал той же ночью. Казалось, сон закончился. Покушение вернуло жителей Мадрида к их повседневной жизни.
«Morning tea!» В шесть утра слуга открыл дверь ее апартаментов и поставил на столик поднос с чашками и чайником. Анита перепутала его с завтраком, но заспанная мадам Дижон объяснила своей подопечной, что речь идет о британской традиции, прочно укоренившейся в Индии. Вначале утренний чай; обильный завтрак позже, в ресторане.
Чай! Первый раз, когда Анита попробовала его, он показался ей таким ужасным, что она чуть было не выплюнула его. «У него вкус золы!» — воскликнула она. Это было в Париже, у раджи, когда она училась светской жизни. Теперь, оценив напиток по достоинству, Анита пила его с небольшим количеством молока и кусочком сахара, как настоящая сеньорита. Чай успокоил ее, помог обрести состояние душевного комфорта и упорядочить мысли. «Как я могла сомневаться в чувствах раджи во время этой бессонной ночи? — спрашивала она себя спустя какое-то время. — Как я посмела подумать, что Джагатджит воспользовался мною, если он столько раз подтверждал свою любовь?» Разве сам факт ее пребывания в этой гостинице, которая больше напоминает дворец, не является достаточным доказательством его любви?
Анита смотрела на солнце, поднимающееся над Аравийским морем. Нежный оранжевый свет ласкал корабли, стоявшие на рейде, паруса и суденышки коли, а также здания, построенные вдоль береговой линии. Легкий бриз сопровождал первые лучи солнца, заполнявшие императорские апартаменты. Насколько же по-другому воспринималось все вокруг с наступлением дня! Как будто ночные чудовища улетучились вместе с приходом утра. Ничто не было таким угнетающе черным, а жара не казалась слишком удушливой. Ночные кошмары рассеялись, как тени на стене. Страх тоже исчез, словно свет обладал силой, способной нейтрализовать его. «Я стану матерью… и королевой!» — сказала сама себе Анита, уставшая от постоянных переходов из отчаяния в эйфорию. Как это изматывает, когда сегодня чувствуешь себя полной надежды, а уже на следующий день — немощной и потерянной. Анита, которая после покушения террориста думала, что никогда больше ничего не узнает о своем восточном принце, оказалась сейчас в его стране, в его мире и в его руках. И с его ребенком в лоне, о чем только что подтвердил доктор Виллоуби. Результаты анализов, о которых ей сообщили этим утром, убедительны. Теперь нет никаких сомнений: ребенок родится в апреле.
