— Надеюсь, им можно не бояться еще одной огненной церемонии?
Роб невесело рассмеялся.
— Нет, я думаю, та была единственной.
— Почему ты так уверен? Ты что, знаешь, кто это сделал? — испытующе спросила Катриона.
— Может быть, — осторожно ответил он.
— Не думаешь ли ты, например, что в этом мог участвовать Андро? — задала следующий вопрос Катриона, понимая, что ступает на зыбкую, полную опасных неожиданностей почву. — Что он — член организации?
— «Шотландия для шотландцев»? А почему ты спрашиваешь?
По его голосу Катриона не могла понять, сердится ли он или просто встревожен, но все-таки рассказала ему об инциденте с Марком Солем и о своих подозрениях.
— И он был в Глендоране оба раза, когда совершались поджоги, — мрачно закончила она. — Когда складываешь два и два, то почему-то всегда получается четыре.
— Да, Андро иногда бывает непредсказуем. У него неустойчивая психика, — признал Роб. — Но я все-таки не могу поверить, что он настолько глуп. У нас ведь нет доказательств, что это он, не так ли?
— Нет. И мы не хотим, чтобы кто-нибудь раздобыл их.
— Да, не хотелось бы. Могу себе представить, какой шум подняли бы газеты. Я уже вижу заголовки: «СЫН ГРАФА — ТЕРРОРИСТ!»
— «ВЫСОКОРОДНЫЙ ПОДЖИГАТЕЛЬ», — с невеселой улыбкой предложила свою версию Катриона. И осторожно добавила: — Может быть, это не столь уж важно, но я не думаю, что Каррузерсам было бы приятно узнать, что они живут по соседству с семьей человека, который поджег их усадьбу. Лишь бы он не сделал это еще раз.
— Я поговорю с ним, — пообещал Роб. — Попробую воззвать к его совести и одновременно припугну. — Он озабоченно провел рукой по волосам. — Но только я не знаю… Дед был единственным, кто мог держать Андро в руках.
— Что ж, теперь ты здесь хозяин, стало быть, это придется делать тебе, — твердо заявила Катриона.
— Это и значит обладать абсолютной властью?
Она натянуто улыбнулась.
— Нет. Это значит быть ангелом-хранителем своего брата.
Несколько минут они молчали, слушая, как шелестят по сухой траве и вереску их ботинки.
— Я хотел бы, чтобы мы почаще виделись, Катриона, — наконец решился прервать молчание Роб, обращаясь к ее слабо очерченному бледному профилю, обрамленному облаком рыжих волос. — Такая идея привлекает тебя или отпугивает?
Сердце Катрионы забилось быстрее. Это был момент, которого она ждала, момент истины. Она почувствовала, как у нее сдавило горло, и с трудом произнесла:
— Скорее, привлекает.
Повернув голову, она робко взглянула на Роба и уже более уверенно подтвердила:
— Безусловно, привлекает. Если это подходит тебе, то подходит и мне.
Даже в темноте было видно, как просветлело его лицо. Он остановился:
— В самом деле? Несмотря на высокогорные препятствия?
Катриона догадалась, что он намекает на свой титул.
— Думаю, я смогу привыкнуть к социальному альпинизму, — беспомощно кивнула она. — В конце концов, это же не твоя вина.
— Отсюда не так уж далеко до Ская, — напомнил он ей.
— Какая-то сотня миль! — рассмеялась Катриона. — Столько же, сколько приходилось преодолевать Томасу Карлейлю, чтобы повидаться с Джейн Уэлш.
— Неужели? — изумился Роб. — Должно быть, он был безумно влюблен в нее.
— Да, был. Он ухаживал за ней пять лет, прежде чем она согласилась выйти за него замуж.
Катриона двинулась дальше, но Роб нашел в темноте ее руку и заставил остановиться.
— Эй, — нежно позвал он, не выпуская ее руки. — Означает ли это, что я должен принять пятилетний план? Если да, то не могли бы мы начать прямо сейчас? Я не хочу терять ни минуты.
Испытывая непонятную робость, Катриона почувствовала, как он обнял ее и привлек к себе. В его объятии было что-то мучительно дразнящее, от чего захватывало дух, что-то бесконечно важное и значительное, чему она не могла найти названия. Теперь они стояли так близко, что видели глаза друг друга, глаза, казавшиеся в лунном свете бесцветными, но при этом столь красноречиво говорящие об их чувствах.
— У меня возникает странное, но стойкое ощущение, — мягко произнес Роб, наклоняясь к ней, — то, что сейчас началось, может быть, и не займет целых пять лет.
Катриона ничего не ответила, только слегка шевельнулась, подставляя ему губы. В их поцелуе было все — сладость и острота, веселье и торжественность, счастье и тревога. Он говорил о надеждах и страхе, о смехе и слезах, он наполнил их трепетом и восторгом.
— Я не хочу быть назойливым, — нерешительно произнес Роб, оторвавшись наконец от губ Катрионы и изучая ее лицо, — но как ты относишься к раздельным спальням?
Лукаво улыбнувшись, Катриона шепнула, почти прикасаясь губами к его уху:
— Я против них.
С глубоким вздохом облегчения Роб зарылся лицом в ее волосах.
— Благодарю Тебя, Господи, — прошептал он. — Потому что я тоже.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
