Элионор Рис - Медовый месяц с похитителем

Глава 5

На следующей неделе жизнь Эмбер подчинилась ритму островитян: солнце и море управляли всем и вся. Ей не нужен был будильник, она сама просыпалась рано утром, чтобы насладиться свежестью и прохладой до наступления жары. В часы прилива она плавала вдоль белого песчаного пляжа или бродила по мелководью, утоляя жажду соками, или прогуливалась по саду, срывая спелые фрукты с деревьев по обе стороны аллеи. По совету Кетута она израсходовала несколько рупий на маску для подводного плавания. Цена была невысока - по сравнению с тем наслаждением, какое она испытывала, погружаясь в чистую" голубую стихию подводного царства. Затем, снова по совету Кетута, она развлекалась, катаясь на праху каноэ, с парусом, принадлежавшем одному из друзей Кетута. - Какая прелесть! - Праху с треугольным парусом быстро скользило по водной поверхности, подобно экзотическому дракону. От быстроты движения у Эмбер перехватывало дыхание, словно сам ветер нес ее над водой. Лодочник изменял положение паруса, и казалось, что каноэ несется над волнами. Эмбер крепко держалась за деревянное сиденье. Ветер трепал ее волосы и обжигал лицо. Она и не пыталась привести в порядок свою прическу; в первый раз за много лет Эмбер дала волю звонкому смеху, так и рвавшемуся из груди. Не вернулась ли она под сень самого рая? Когда море в час, отлива отступало, обнажая коралловые рифы, она осматривала остров, разъезжая в грузовичке Кетута. Несмотря на потрепанный вид, машина легко преодолевала неровную поверхность острова, пробираясь между рисовыми полями и рощами кокосовых пальм. С помощью Кетута Эмбер пополнила свой гардероб местными туалетами. Саронг здесь подходил больше, чем европейская одежда. Разрисованная хлопчатобумажная ткань была красива, легка и соответствовала стилю жизни на острове, предохраняя кожу от знойного солнца. Когда же мягкое прикосновение ткани напоминало ей о других прикосновениях, она ныряла в глубину моря, много плавала или путешествовала по острову. Так воспоминания постепенно уходили от нее. И вот наконец смуглое лицо Джейка и его жестокость по отношению к ней перестали волновать и ранить Эмбер. Новая одежда была не только более подходящей для жизни на этом острове она помогла Эмбер почувствовать себя причастной к этой жизни. Нередко во время путешествий, заручившись ее согласием, Кетут останавливал грузовичок и подбирал стайку женщин, изнуренно шагавших по пыльной дороге на базар или с базара. Они устраивались на сиденье, тесно прижавшись друг к другу, болтая и посмеиваясь, довольные тем, что могут бесплатно прокатиться. Эмбер же имела возможность обменяться с ними несколькими словами на их родном языке. Островитянкам это очень нравилось; она же завидовала своеобразной красоте и изяществу этих женщин. Многие из них, даже совсем юные, держали на руках младенцев, и Кетут пояснил, что на Вали ребенок до шести месяцев считается святым - в силу своей чистоты. Таким малюткам не разрешалось прикасаться к земле - их всегда держали на руках матери, или же старшие сестры, или тети. Малыши казались счастливыми и очень редко плакали. Эмбер выучила с помощью Кетута слова "красивый малыш" - "анак кантик", - и этого было достаточно, чтобы ей разрешили взять на руки толстенького крепыша, пускавшего слюнки. Удовольствие от общения с этим ангельским существом имело горький привкус. Если бы только... через год она могла бы держать на руках своего ребенка. Но Джейк Фаррелл растоптал ее мечты. По вечерам, когда Кетут возвращался домой, Эмбер оставалась в гостинице. Она ужинала у роскошного шведского стола и потом наблюдала за танцами, слушала музыку или выходила, чтобы пройтись по главной улице городка я заглянуть в магазины и рестораны. Часто Эмбер испытывала чувство одиночества, но она понимала, что сама выбрала этот путь. В гостинице было много англоговорящих туристов, дружески к ней расположенных. От внимания Эмбер не ускользнули взгляды мужчин, обращенные на нее, и она была рада, что в гостинице ее знают как миссис Фаррелл, хотя порой она бывала смущена, когда к ней так обращались. Персонал гостиницы почему-то решил, что она ожидает своего мужа, который задерживается в связи с работой. Эмбер не пыталась развеять эту легенду. По крайней мере было проще отклонить ненужные ухаживания со стороны ретивых туристов. В ресторане она сидела одна, наблюдая, как воркуют пары, приехавшие сюда на медовый месяц. Если бы все было так, как и предполагалось, то они с Саймоном, может, подружились бы с какой-нибудь из этих пар. Но теперь она инстинктивно избегала контактов с кем-либо. Ей следует наслаждаться тем призрачным счастьем, которое выпало на ее долю, хотя она понимала, что ее жизнь отныне изменилась навсегда. Удар нанес не кто иной, как Кетут: выбегая из гостиницы, куда он зашел за ключом от ее бунгало после их возвращения из очередной поездки по острову, он закричал: - Есть хороший новость! - Кетут просто сиял. - Один человек говорить, ваш муж туг. Теперь - настоящий медовый месяц, да? - Этого не может быть! Произошла ошибка. Наверное, кто-то другой приехал... с такой же фамилией... Но Кетуп стоял на своем: - Ваш муж, он! здесь! Ждать ваш номер, ключ - нет. - И балиец развел руками, демонстрируя отсутствие ключа. - Он приехать полдень, - добавил Кетут, сияя. - Вы очень счастливый. Завтра я нет приходить, правда? Вы и муж, правда? - Нет... то есть... да... О, я не знаю. Я оставлю записку у портье. Рассудок Эмбер отказывался служить ей, она ничего не понимала. Саймон здесь, на Бали? Все это походило на сказку об Аладдине и его волшебной лампе: она представила себе своего мужа - и вот он появился... - Очень хороший. - И, вероятно принимая ее замешательство за смущение от счастья, Кетут улыбнулся, молитвенно сложил маленькие ручки и поклонился: До свидания, привет супруг. Видеть вас скоро. - Да, спасибо. До свидания, Кетут. - Эмбер мучительно вспоминала, как это произнести на языке островитян. - Selatal ealan, - сказала наконец она, и Кетут, довольный, отправился к своему грузовичку, оставив ее одну. По пути к бунгало Эмбер напряженно думала, как ей теперь поступить, оказавшись в таком неожиданном положении. Что сейчас скажет ей Саймон, решивший приехать сюда? Неужели он ее простил? Но как можно простить ее поступок? Гордость, унаследованная от матери, не позволит Саймону простить предательство и позор. Безобразная сцена, разыгравшаяся у алтаря, вновь предстала перед ее мысленным взором. После всего этого Саймон не мог желать на ней жениться! Разумеется, такое невозможно даже себе представить. Но зачем он приехал? Не мог же он играть роль разгневанного ревнивца, как его двоюродный брат. Если б на его месте оказался Джейк, то вполне можно было бы поверить, что он отправится на край света, лишь бы отомстить. Однако Саймон... неправдоподобно! Как бы там ни было, видимо, он решил простить свою заблудшую овечку - невесту. Она уже подошла к бунгало так близко, что различила опущенные плетеные шторы, защищающие окна спальни от послеполуденного солнца. Утром шторы были подняты... Значит, Саймон там. Ее супруг прибыл к ней. Но она уже не хотела быть его женой. Осознание этого поразило ее, хотя где-то в глубине души она понимала, что нежелание быть его женой созрело внутри ее существа уже давно, но только теперь, под воздействием тропического солнца, она нашла в себе мужество признаться в этом... Эмбер глядела на зашторенные окна, стараясь справиться с охватившей ее паникой. Что же такое с ней случилось? Ей бы следовало радостно броситься к нему навстречу и благодарить за то, что жестокая выходка Джейка не разрушила их жизнь. Но вместо этого ей хотелось повернуться на сто восемьдесят градусов и бежать куда глаза глядят. Однако Саймон здесь, и бежать слишком поздно. Что бы ни случилось, он не заслуживает неблагодарности. Они должны поговорить. Эмбер надеялась, что во время разговора нужные слова сами придут к ней. Глубоко вздохнув, она распахнула дверь... О, если бы дверь была заперта! В комнате темно и прохладно, и в первое мгновение она ничего не увидела. Потом до нее донесся вздох со стороны спальни. Дверь туда была открыта, и она различила: на постели кто-то лежит. Может, не трогать гостя, пусть поспит, подумала Эмбер, но затем все-таки приподняла края шторы и, подойдя на цыпочках к кровати, осторожно прикоснулась к спящему. - Саймон? Саймон, это я, Эмбер. - Она легонько потрясла его за плечо. Проснись, дорогой. О! - Заткнись, ты, дуреха! Ты хочешь, чтобы твоего "супруга" вышвырнули? - И сильная рука зажала ей рот. Ее "супруг"... Но это не была рука Саймона, да и голос совсем другой: он резал слух, словно бритва. Это был Джейк Фаррелл, и, стараясь вырваться из железных тисков его объятий, она с ужасом обнаружила, что он совсем голый. Жар его тела обжигал ее сквозь тонкую ткань саронга, повергал в непонятный трепет. Лишь отвращение к самой себе дало ей силы вонзиться зубами в его руку. Джейк застонал от боли, и она вырвалась из его объятий. - Поделом тебе! - воскликнула Эмбер. - Мало, что ли, преследовать меня в Англии, так ты еще и сюда явился?! Ты добился своего, будь ты проклят! Убирайся, я хочу остаться одна!.. - Да, конечно, я это понял. - В его голосе звучала подспудная злость, непонятная Эмбер. Какое право имеет он сердиться? - Я вижу вас насквозь, "госпожа Фаррелл". Ты жаждешь воссоединиться с дражайшим Саймоном. Ты решила вонзить свои коготки в моего братишку, не правда ли. Тигровый Глаз? - В его глазах поблескивал жестокий огонек, когда он произносил это старое прозвище. - Но ты переоцениваешь свои возможности, - продолжал Джейк, видимо наслаждаясь собой - у него был такой самодовольный вид! - Когда я видел последний раз твоего экс-жениха, его уже сумела утешить та гарпия, которая напала на меня в церкви. Как там ее... Сандра? Она всегда была к нему неравнодушна... Джейк прикоснулся к своей щеке, где до сих пор был виден шрам от ногтей Сандры. - Я тебе не верю, - прошептала Эмбер. - Но зачем ты сюда притащился? Ты ведь уже больше не можешь мне навредить. Что тебе от меня надо? - Что нужно мужу от такой очаровательной жены? Особенно в медовый месяц? Он опустил взгляд, и Эмбер невольно сделала то же самое: их борьба, похоже, только начиналась. Потом она проговорила: - Джейк, пожалуйста, оденься, ты не должен здесь оставаться. - Нечего разыгрывать из себя скромницу, "госпожа Фаррелл"! Это наш медовый месяц, в конце концов!.. - Джейк взял со стула кусок ткани и обернул его вокруг талии. Несмотря на волнение, она заметила, что он завернулся в него по всем правилам, как показывали ей. Значит, Джейк бывал на острове раньше?.. Он продолжал над ней подсмеиваться: - Что касается моего ухода отсюда - с какой это стати? Я забронировал номер, в гостинице меня ждали. Они даже подарили нам бутылку шампанского. Он указал на стол, где стояла бутылка в ведерке со льдом, а рядом на подносе - два бокала. - Может, отметим начало нашего медового месяца? Джейк презрительно смерил ее взглядом, и Эмбер показалось, что в комнате стало холоднее. - А потом ты мне все-все объяснишь... Словно находясь под воздействием гипноза, она была готова во всем ему подчиниться. Джейк ловко откупорил бутылку и наполнил их бокалы. Затем молча подал ей бокал, и она так же молча приняла его. Напряженная тишина натянутой струной висела над ними. Ей хотелось закричать, но она сумела сдержать этот порыв. Наконец он заговорил с невероятной и непонятной ей злобой: - Расскажи-ка мне, мадам Фаррелл, как ты решила заполучить моего братишку? Чем ты собиралась умаслить "дорогого Саймона", чтобы он забыл предательство сучонки, с которой собирался связать свою жизнь? Разумеется, прелестное твое тело - не в счет. Или ты думаешь, что этого достаточно? Его уничтожающий взгляд пробежал по ее фигуре, и Эмбер покраснела, будто она была раздета. - Не имею понятия, о чем ты говоришь, Джейк, - произнесла она, отступая. Ей удалось на этот раз избавиться от дрожи в голосе. - Я ничего не планировала - просто уехала сюда, чтобы сменить обстановку. - И вы просто случайно назвались госпожой Фаррелл - именем, к которому не имеете ни малейшего отношения? К тому же сообщили в гостинице, что ваш супруг задерживается по работе, но приедет через несколько дней. Не так ли? - Я ничего... Однако он грубо прервал ее: - Брось врать! Когда я прибыл и хотел забронировать номер на свою фамилию, Фаррелл, портье приветствовал меня как своего ближайшего родственника и сообщил, что моя жена отправилась на экскурсию, но будет счастлива, когда вернется и увидит, что долгожданный супруг наконец-то прибыл. Мне показали твой паспорт и подпись в книге регистрации гостей. Поэтому у меня не было иного выхода, как прийти к тебе в бунгало. Джейк отпил из своего бокала, но по выражению его лица можно было подумать, что отхлебнул он глоток уксуса, а не шампанского. - Что ты собираешься делать, Эмбер? Позвонить бывшему жениху в Англию и пролить реки крокодиловых слез в его ухо? - Совсем нет! И если б ты, Джейк, замолчал хоть на две секунды, я бы смогла тебе объяснить... - Она возвысила голос и почувствовала, как отчаяние и гнев, притаившиеся в ее душе со дня злополучного венчания, вырываются наружу, подавляя страх перед мужчиной, так незаслуженно оскорбившим ее. Какое право имеешь ты, проклятый, врываться сюда и допрашивать меня?! воскликнула она, сверкая глазами. С какой стати будет она оправдываться перед ним? - А ты-то зачем сюда приехал? Во всяком случае, я здесь должна была провести медовый месяц, а не ты. - Совершенно справедливо. Но мне, кажется, удалось его похитить. Медовый месяц - ведь это игра для двоих. Я уже не могу теперь вернуться к портье и сказать, что я не тот муж, которого ты ожидаешь. Они будут совершенно обескуражены таким заявлением. - Но и здесь ты не можешь оставаться! - Эмбер со страхом взглянула на смятую постель, однако страх был смешан с другим чувством, в котором она не хотела себе признаться. Конечно же, он думает... Она схватила свой бокал шампанского обеими руками, чтобы как-то замаскировать бившую ее дрожь. Если ты здесь останешься, я буду вынуждена уехать. Ты не можешь меня заставить... - Еще как могу. - В этой угрозе было столько непоколебимости, что Эмбер тут же умерила свой пыл. Он и не сомневается в своей власти над ней. - Я твой муж, ты ведь как-никак "мадам Фаррелл", - продолжал он. - Портье, естественно, с радостью вручил мне твой паспорт. Я положил наши паспорта вместе, для надежности. В ближайшее время он тебе не понадобится. Эмбер потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить его слова. Без паспорта она не могла улететь с острова или забронировать номер в другой гостинице. Даже обменять чеки на наличные Деньги невозможно без паспорта. Она стала пленницей Джейка Фаррелла, он связал ее по рукам и ногам. - Негодяй! - Эмбер не могла больше контролировать себя. Не понимая, зачем это делает, она запустила полный бокал шампанского в смуглое насмешливое лицо своего мучителя. Но мгновенный порыв храбрости тут же сменился страхом: что последует в ответ? - Ах ты, сука! - Джейк ринулся на нее и ухватил за полы саронга. Она и ахнуть не успела, как он, подняв на руки, швырнул ее на кровать и, усевшись верхом, заломил ей руки за голову. Его пальцы больно сжимали ее запястья. Чтоб не смела больше так поступать, не то я вылью в твою глотку всю бутылку. Мы оба знаем, какое сопротивление ты оказываешь после выпивки, мадам Фаррелл! Я лично предпочитаю иметь с тобою дело после выпивки - как в тот раз в лесу. Тогда ты была куда более сговорчива. - О! - прохрипела Эмбер, пытаясь освободиться. Она извивалась, стараясь наподдать ему коленом или лягнуть, но все напрасно. В результате безуспешной борьбы узел, стягивавший ее саронг, развязался, и она притихла под тяжестью сидевшего на ней верхом Джейка. Будет хуже, если ее барахтанье возбудит его еще больше. - Пусти меня, Джейк, - взмолилась она, - или я начну визжать на всю округу. Он пожал плечами. - Давай, начинай. - Захватив ее руки одной своей широкой ладонью, он освободившейся рукой взял со стола бутылку шампанского. - Только не рассчитывай на мое бездействие. - Держа бутылку как опытный официант, Джейк направил тонкую струю шипящего напитка ей в лицо. Эмбер невольно вскрикнула, когда жгучая жидкость обожгла ей глаза, и продолжала кричать, а шампанское продолжало литься. Кто-нибудь ведь должен прийти ей на помощь? Гостиница славилась высоким классом обслуживания туристов. Почему же никто не спешит на ее крик? - Прекрати сейчас же! Слышишь?! - Но туг ее протесты заглохли: она была вынуждена закрыть рот, чтобы не проглотить всю льющуюся, пьянящую жидкость, как он ей обещал. - В чем дело? Разве тебе не нравится шампанское? Оно, конечно, не самого лучшего качества, но пить можно. - Джейк слегка уменьшил поток вина, и Эмбер с облегчением перевела дух. Однако рано было успокаиваться: к своему ужасу, она почувствовала, как холодная жидкость поползла по ее шее вниз, пропитывая тонкую хлопчатобумажную ткань, облегавшую ее грудь. Когда струйка шампанского залила ее соски, Эмбер заерзала под тяжестью придавившего ее к постели неумолимого Джейка. Она чувствовала, как саронг продолжает сползать с ее бедер, да и шипящая, влага сводила ее с ума. Лицо ее было мокрым, она не могла открыть глаза, но представляла себе, какое жалкое зрелище являет собою. Тонкая ткань прилипла к груди. Она густо покраснела, чувствуя, как затвердели ее соски под струей шампанского. Однако гнев и смятение сменились чем-то другим. Теперь струйка вина полилась на ее живот и ниже, и она невольно застонала, изгибая стан. - Не упускай это мгновение, - услышала она его немного охрипший голос. Обидно было бы так неразумно истратить драгоценный напиток. - И прежде чем она успела опомниться, его теплые губы прикоснулись к ее мокрому животу, а язык слизнул хмельную влагу, собравшуюся в ее пупке. Он отпустил ее руки, но Эмбер и не помышляла о борьбе. Джейк покрывал поцелуями ее холодную, влажную кожу. Струя шампанского еще раз окатила ее грудь, и горячее дыхание Джейка согревало ее после прохладного омовения. Но едва его губы прикоснулись к ее груди, послышался стук в дверь, а затем и звон ключей. Эмбер вскочила, завязывая кое-как мокрый саронг вокруг мокрого тела. - Белье из стирки, миссис Фаррелл. Не желаете ли проверить? - Веселый голос мальчика, принесшего белье, звучал совсем близко. Эмбер застыла на месте, со страхом взирая на Джейка. К счастью, он, накинув саронг, вышел в гостиную и предотвратил таким образом возможность возникновения конфуза. - Давай сюда. Не надо пересчитывать, мы верим персоналу гостиницы. Его голос снова стал другим, утратив хрипловатую нежность, с которой Джейк обращался к ней. - Пожалуйста, попроси сестру-хозяйку прислать нам свежие простыни. Моя жена случайно разлила шампанское. Эмбер услышала хруст банкноты и слова благодарности, произнесенные мальчиком. Какого черта Джейк сваливает всю вину на нее? Но прежде всего она злилась на себя: опять, забыв о корыстных побуждениях Джейка, она стада жертвой его дальновидных планов и, понимая все это, почему-то не помышляет о бегстве!..