Против убеждений нельзя было идти, и Лестер сидел в своем кресле, совсем упав духом, как отец полуночного разбойника.
— Но какая же была у него причина? — проговорил он. — Воровства не было.
— Воровства не было в обычном смысле этого слова, и пистолетный выстрел, который вы слышали, был сделан им в одного из тех людей, которые, кажется, хотели разжиться добычей. Однако кое-что было у вас взято.
— Что такое? — спросил Лестер, оглядываясь вокруг, как бы для того, чтобы удостовериться, на своем ли месте стоят стулья и столы.
— Вы осматривали ваш несгораемый сундук?
— Нет.
Лестер вдруг обернулся и посмотрел на сундук.
— Мне кажется, он хотел взять какую-то бумагу, относившуюся к деньгам, на которые, по его мнению, он имел право и которых вы ему не давали, и мне кажется, это ему удалось.
После молчания, вызванного удивлением, Лестер торопливо вынул ключи из кармана и отпер сундук. Дарственной записи там не оказалось.
— Вы теперь знаете причину, которая побудила вашего сына, — сказал Блэр. — Я его не защищаю, заметьте, но многие могут подумать, что он имел право прочесть свою собственную бумагу, которую вы ему не давали.
— Вы хотите арестовать его? — сказал Лестер, представлявший собой довольно плачевный вид, как делают это те, которых уличили в бесчестии, а Лестер знал, что он все время поступал бесчестно с Уильфредом.
— Арестовывать его не мое дело. Если вы хотите это сделать, то можете приказать инспектору Бенту. Ваш сын может подвергнуться наказанию, но я не думаю, чтобы он мог подвергнуться обвинению. Не найдется ни одного судьи, который охотно приговорил бы его.
— Я не хочу сажать его в тюрьму, — колко сказал Лестер. — Вам не к чему читать мне нравоучения.
— Если бы я не был убежден, что сквайр Лестер сердцем добр и был доведен (ему лучше известно, под чьим влиянием) поступить жестоко, я не сказал бы ему, кто настоящий виновник, — заметил Блэр, пристально глядя в лицо Лестеру. — Я знал, что он не захочет навлечь публичное наказание на своего сына и наследника и таким образом доставить еще больше пищи для дэншельдских сплетен.
— Еще больше пищи? — возразил Лестер. — Я еще не доставлял никакой.
— Если бы вы знали, — возразил полицейский офицер, — как вас бранят от одного конца города до другого, вы не говорили бы этого. Уильфред, при всех своих дурных поступках, пользуется общественной любовью и уважением в отличие от вас.
— Вы слишком дерзки, — горячился Лестер.
— Это недостаток моей профессии, — был ответ. — Но если бы вы взглянули на прошлое с меньшим предубеждением, чем обычно это делаете, вы пришли бы к такому заключению, как и я, что если бы с Уильфредом Лестером отец его обращался иначе, он, может быть, никогда не опорочил бы своего доброго имени.
Лестер потер себе лоб, который начинал гореть.
— Теперь я перехожу к участию Уильяма Лидни в этой ночной экспедиции.
— Да, Уильям Лидни! — свирепо перебил Лестер, обрадовавшись случаю излить свой гнев. — Вы не будете извинять его поведение. Он ходил не за дарственной записью.
— Прошу вас, выслушайте меня, мистер Лестер. Уильям Лидни случайно узнал в воскресенье вечером, что ваш сын был в лесу с тремя товарищами, привязывавшими черный креп на свои шляпы. Обстоятельства заставили его предположить, что они хотят напасть на Дэнский замок. Да, вы можете удивляться, сквайр, но у меня нет времени объяснять подробно. Лидни ждал на холодном, сыром воздухе, надеясь остановить их и спасти вашего сына. Наконец он узнал, что они собираются напасть на ваш замок, и бросился сюда, но не успел помочь делу и позволил взять себя в тюрьму, потому что не хотел выдать вашего сына. Он позволил очернить свою репутацию ради Уильфреда. Между тем как Дэншельд упрекал его в сообщничестве с людьми дурной репутации, он только присматривал за Уильфредом Лестером и спасал его. Между ними возникла дружба.
— Уильфред всегда любил низкое общество, — с пренебрежением заметил сквайр Лестер.
— Если он всегда будет иметь такое низкое общество, как общество молодого Лидни, он не пострадает, — возразил Блэр, засмеявшись.
Что-то в его тоне поразило Лестера.
— Кто же этот Лидни? — спросил Лестер.
— Вы сами можете спросить его, когда увидите. Но не всякий человек спокойно перенесет обвинение, которое заслужил другой, и не пойдет за него в тюрьму.
— Лидни должен был иметь причину для этого, — с насмешкой сказал Лестер.
— Нужны причины, это правда. Уильфред Лестер спас его жизнь и он, может быть, действовал из признательности. Носятся слухи, что он готов перенести многое для такого близкого родственника мисс Лестер.
Этот намек окончательно вывел Лестера из себя.
— Лидни — негодяй. Можете вы защитить его от этого, сэр?
— Я думаю, что предоставлю ему самому защищаться, — сказал Блэр, вставая.
Его дело в Дэншельде кончилось.
— Если бы я был лордом Дэном, я застрелил бы его.
— Если бы вы были лордом Дэном, я не думаю, что вы бы сделали это, — возразил, смеясь, Блэр.
Опять в его тоне и поведении было что-то непонятное для сквайра Лестера.
Глава XXXV
ДВОЮРОДНЫЙ ДЯДЯ СЭЛЛИ
Как только Блэр вышел из Дэншельдского замка, в него вошли три джентльмена, приехавшие в карете. Когда слуга впускал их, он вопросительно посмотрел на одного — Уильяма Лидни; второй был стряпчий Эпперли; третий, человек величественной наружности, незнакомый.
— Я желаю видеть мистера Лестера, — сказал последний.
Слуга поклонился и пошел в кабинет. Положив руку на ручку двери, он обернулся и спросил:
— Как прикажете доложить, сэр?
— Лорд Дэн.
— Извините… извините, сэр, — пролепетал слуга с удивлением. — Я спрашивал, как о вас доложить.
— Лорд Дэн, — внятно было повторено, и слуга, удивляясь, какой это явился сумасшедший старик, пошел доложить.
Эпперли пошел за ним, а Уильям Лидни исчез, когда слуга оглянулся, ища его.
Сквайр Лестер с расстроенным видом ходил по кабинету, потому что известие, сообщенное Блэром, не было приятным для него и, услышав доклад слуги, увидал, что вошел незнакомец. Он предположил, что произошла какая-нибудь ошибка и что за этим незнакомцем идет лорд Дэн.
— Я… я думал, что он сказал, лорд Дэн, — проговорил он со смущением.
— Он так и сказал, — отвечал незнакомец, протягивая руку. — Вы не узнаете меня, Джордж? Кто другой, кроме меня, может быть лордом Дэном?
Лестер отшатнулся и прислонился к стулу, как будто окаменев.
— Гэрри Дэн не умер, Джордж, он воротился, наконец, предъявить свои права. Я сделал бы десять лет тому назад, если бы знал, что Герберт — представитель Дэнского пэрства. Я предполагал, что это мой брат Джоффри.
Лестер, чувствуя, что его поражает неожиданность за неожиданностью, сел с удивлением, приготовившись слушать объяснение. Оно было дано в самых кратких выражениях. Лорд Дэн с нетерпением велел позвать поскорее сына.
— Ваш сын приехал с вами сюда? Он в Дэншельде? — спросил Лестер.
— Он здесь, у вас в доме. Я послал его в гостиную, когда пошел к вам. Дело в том, Лестер, хотя прежде времени может быть не следовало бы об этом говорить, он видел вашу дочь и влюбился в нее.
— Где он мог ее видеть? — удивился Лестер.
— Я согласен, — продолжал лорд Дэн. — Может быть, и вы согласитесь, хотя ходят слухи, что вы обещали ее Герберту. Она также будет жить в Дэнском замке, с той единственной разницей, что мужем ее будет настоящий пэр, а не фальшивый.
Странно, что Лестер не догадался о Лидни. Может быть, он догадался бы в другое время, но шаг от браконьера и подозреваемого вора до будущего пэра Англии был слишком велик, чтоб это могло прийти ему в голову. Лорд Дэн позвонил и попросил, чтобы господина, приехавшего с ним, просили пожаловать сюда.
Слуга пошел в гостиную и передал поручение. Лидни сидел там один. Но в то время, как говорил слуга, Лидни увидел, что в оранжерею вошла Мария с лужка, и пошел к ней. Ах, как она была мила в хорошеньком утреннем платье из светло-лиловой кисеи!
— О, мистер Лидни! — воскликнула она в замешательстве и испуге, выронив цветы. — Зачем вы пришли сюда? Как вы осмелились? Папа опять выгонит вас.
— Надеюсь, что нет. Он мог выгнать Уильяма Лидни, но не думаю, чтоб он выгнал Джоффри Дэна.
Она с удивлением подняла на него глаза Как ей было не удивляться! Он взял ее за обе руки и поставил перед собой почти насильно. Его темно-серые глаза, сиявшие любовью, смотрели на ее раскрасневшиеся щеки.
— Лорд Дэн теперь у мистера Лестера и делает предложение, по крайней мере, я так думаю, обещаете ли вы стать будущей лэди Дэн, Мария? Обещайте мне это теперь.
Нежный румянец на щеках ее сгустился, и она старалась вырваться от него. Но он еще крепче стал ее держать.
