Ирина Цветкова
Жребий судьбы
Свет в ресторане был приглушён. Ксения в гримёрке готовилась к своему выходу. Ресторанная певица сама наложила себе грим, осмотрела себя в зеркале, поправила перья, провела рукой по блёсткам. Вроде всё в порядке. Теперь осталось только подождать, пока Антон Кузьмич, распорядитель, вызовет её в зал.
Ксения Никитина выступала под псевдонимом Алмазова. Её очередь была после братьев Орешниковых, которые были вовсе никакие не братья, а просто вместе свели посторонних людей, которые исполняли куплеты и частушки. Обычно они выступали после Ксении, когда публика уже навеселе, но сегодня её попросили поменяться. Ей было всё равно. Директор ресторана, видя, что один из «братьев», Любомир Касторников, входит в запой, понимал, что чем раньше его выпустить на сцену, тем трезвее будет артист. Если додержать его как обычно, то после выступления Ксении, когда его выход, он будет уже пьян, хоть и стараются отнять у него всё хмельное, обыскивают гримёрку, но он всё равно как-то находит способ глотнуть горячительного зелья.
Ксения ещё и ещё раз проверила, всё ли у неё в порядке со сценическим костюмом. Хотя на самом деле беспокоил её не костюм. Там, в зале, должен сидеть один молодой человек…
Он часто приходил в этот зал. Она давно заметила его. Как ей показалось, и он смотрел на неё. Нет, конечно, ничего удивительного здесь нет, все зрители смотрят на артистку. Но ей казалось, что он не сводит с неё глаз и взор его особенный. Ни словом, ни взглядом Ксения не могла показать, что ей нравится молодой офицер, но пела она, каждый раз выходя на ресторанные подмостки, только для него. И даже когда она получала от него корзины цветов, не смела дать ему понять, что и он ей нравится.
Бедная девушка, зарабатывающая себе на жизнь пением, не имеет права на чувства. Она должна дорожить местом и репутацией. Мужчины приходят и уходят, сколько их ещё будет в этом зале и в её жизни, а работа у неё пока одна. Если она её потеряет, то надеяться ей не на кого. Ей никто ничего в этой жизни просто так не даст. Ей надо самой зарабатывать, завоёвывать… Тем более, если она мечтает перейти из ресторана на театральную сцену.
О сцене Ксения мечтала всегда. Когда в детстве к ней приходил мсье Дюбуа давать уроки музыки, он первым заметил её удивительный вокальный дар.
– Если эта девочка не погубит свой талант замужеством, – говорил он её родителям, так и не избавившись от французского акцента, – она станет великой певицей. Ей будут рукоплескать все столицы мира!
В её детстве было всё: был большой дом в центре города на Эрделевской, было загородное имение, был свой пони, был белый рояль и рождественские ёлки… Было замечательное, прекрасное детство. Но всё кончилось неожиданно и нелепо. Её отец, Александр Прокофьевич Никитин, был большим поклонником азартных игр. По-первах ему везло, но потом начались неудачи. Маленькая Ксения сначала не обращала внимания на то, что из дома исчезают ценные вещи. Время от времени приходили какие-то люди, уносили мебель. Девочка не придавала этому значения: уносят – значит так надо. Но когда забрали её любимый белый рояль, она рыдала безудержно и неистово. Делу это не помогло. Белый рояль исчез из её жизни навсегда. Как, впрочем, и всё остальное. Пытаясь отыграться, Никитин потерял всё. У них не осталось даже крыши над головой. Поняв, до чего он довёл свою семью, отец покончил с собой.
Ксюша с матерью оказались без средств к существованию в сырой, полутёмной комнате. Её мать, Аделина Ивановна, светская красавица с красивым бархатным голосом (который и унаследовала Ксюша), не вынесла таких бурных перемен в своей жизни, вскоре зачахла и умерла. Осиротевшую Ксению определили в детский приют. Она оказалась в приюте для девочек, где все ходили в одинаковых платьишках и были одинаково коротко пострижены.
Спустя годы, выйдя из стен приюта, Ксения понимала, что на приличное замужество ей надеяться не приходится. На театральную сцену с её коротко стрижеными волосами и ситцевым приютским платьицем – тоже. Чтобы прийти на прослушивание в театр и добиться успеха, надо было отрастить волосы, купить красивую одежду. А для этого надо было найти работу, снять жильё…
– Мадемуазель Ксения! Ваш выход, – вывел её их задумчивости голос Антона Кузьмича.
Она поднялась, бросила последний взгляд на себя в зеркало и пошла следом за ним.
– Уважаемые господа! А сейчас для вас поёт звезда ресторана «Глициния». Несравненная! Блистательная! Очаровательная! Восхитительная! Дивная! Божественная! Единственная и неповторимая Ксения Алмазова! Прошу любить и жаловать, господа!
Ксения вышла под шквал оваций. Здесь её любили. Она исполняла романсы. Когда она начинала петь, люди переставали жевать, оставляли ножи и вилки и не сводили с неё глаз. Она зачаровывала всех своим голосом. Даже официанты переставали сновать по залу. Но она глазами искала одного-единственного человека. Он здесь. Значит, всё в порядке, день прожит не зря. Она не знала даже его имени, но ей достаточно было всего лишь увидеть его и почувствовать себя счастливой оттого, что он слышит её пение. Никто, ни один человек в этом зале не догадывается, что поёт она лишь для него одного. В том числе и он сам об этом не знает. Ксения понимала, что не может рассчитывать на взаимность со стороны молодого человека и единственное, на что имеет право – это петь для него. Знать, что он слышит её голос, видит её саму – этого ей достаточно. Ни на что большее она не имеет права.
После романсов у неё был второй выход с программой варьете. По закону жанра Ксения под конец выступления с бокалом шампанского в руке оказывалась на коленях какого-нибудь мужчины, обнимая его и накидывая на него своё боа. Каждый раз она боролась с собой, желая плюхнуться на колени объекту своего интереса. Но усилием воли она отклоняла эти мысли: вдруг он подумает, что она – легкомысленная особа. Вот и сегодня Ксения мысленно поспорила сама с собой, в очередной раз подумала, что можно бы один раз рискнуть (в конце концов, он же видит каждый раз, как она садится мужчинам на колени, ничего такого не случится страшного, если однажды она сядет к нему. Чёрт возьми, она же артистка! Это всего лишь роль). Но благоразумие вновь отвело все доводы. Этот молодой красавчик в погонах не должен догадаться, что она, Ксения Алмазова, к нему неровно дышит.
…Закончив номер, Ксения подняла глаза… и встретилась взглядом с тем, о ком думала все последние недели. Она была у него на коленях. У неё от ужаса перехватило дыхание, и она убежала за кулисы, забыв своё боа на его шее.
Ресторанный зал взорвался аплодисментами. Смущённая Ксения не хотела выходить на поклон, но Антон Кузьмич буквально за руку вытащил её из гримуборной.
