– Да, конечно, обязательно, приду, – растерянно отозвалась Ксения. Она едва успевала ответить на рукопожатия, поздравления, объятия и признания её потрясающего голоса уникальным на этих подмостках.
И только из-за кулис на неё смотрели ненавидящими глазами. Актрисы понимали, что эта выскочка многим из них перешла дорогу. Некоторым раньше времени придётся попрощаться со сценой, а другим и вовсе поставить крест на своей сценической карьере.
– Ну, дрянь, подожди! Ты у нас попляшешь! Мы тебе устроим «весёлую» жизнь! – шипели они. – Придёшь ты у нас на постановку, мы тебе покажем, как чужие места занимать!
* * *
Ксения пришла в ресторан, как ей казалось, последний раз. Больше она не будет петь здесь. Сегодняшний вечер – последний в «Глицинии». Она скажет об этом сегодня посетителям, это будет её прощальный вечер. И тут же суеверно подумала: «Нет, пока контракт не подписан, нельзя никому ничего говорить. Потом, когда всё будет подписано, тогда я устрою прощальный вечер».
Она сидела в гримёрке перед зеркалом и не торопилась переодеваться. Не верилось, что свершилось то, о чём она мечтала многие годы. Она уйдёт отсюда и никогда больше не переступит порог этого ресторана. У неё будут аншлаги, аплодисменты, поклонники, цветы… Кажется, начинается новый этап жизни – весь мир будет у её ног. А как же Павел? Что ж, он скоро увидит её на сцене, он узнает её другой. И тогда выбор будет за ним. Пусть сам решает, кем она станет для него. А он для Ксении всегда будет любимым, единственным и самым дорогим человеком. Сколько бы лет ни прошло, что бы ни случилось в жизни – Павел Полевиков всегда будет занимать особое место в её сердце. Самое главное, что он был в её жизни, прошёл по её судьбе, и если даже они расстанутся по какой-то причине, она всегда будет помнить его и благодарить за то, что он был в её жизни и что он где-то есть на свете. Она никогда не забудет его. Последние дни Ксения летала на крыльях от любви и ей хотелось писать стихи. Но когда она брала перо в руки, обмакивала его в чернильницу и хотела вывести слова на бумаге, у неё всегда получалось только одно слово, одно имя: Павлик.
– Мадемуазель Ксения, вы готовы? – заглянул к ней Антон Кузьмич. – Вас ждут в зале.
Она встрепенулась. Да, надо готовиться к выходу. Если бы она была более внимательной, не так зацикленной на себе в этот вечер, она бы заметила, что Антон Кузьмич хитро улыбался в усы.
Ксения быстро взяла себя в руки, переоделась, наложила грим. Сегодня знаменательный день, она получила приглашение на работу в театр, а потому она надела счастливое новое платье, в котором была сегодня на прослушивании. Перья и блёстки на сегодня отменяются, она выйдет в красивом вечернем платье синего цвета, переливающемся серебром в свете фонарей. И не будет она никому ничего объяснять, почему она вышла в другом наряде.
Ксения вышла из гримёрки, прошла по коридору, вышла в ресторанный зал и… остолбенела. Он был пуст. Никого не было. Хотя нет, за одним из столиков сидел человек. Это был Павел Полевиков…
Она не могла ничего понять. Что происходит? Где посетители? Почему Павел один в зале?
А он тем временем поднялся, подошёл к ней и галантно предложил пройти с ним за его столик.
– Почему вы один в зале? Где посетители? Перед кем я буду петь?
– Вы сегодня не будете петь. Я снял на вечер этот ресторан, сегодня вы здесь гостья. Это будет наш вечер, только вы и я. Я должен вам сообщить что-то очень важное. Пожалуйста, пройдёмте за наш столик.
Ксения, недоумевая, пошла за ним. Они сели перед сервированным столом. Официанты подносили блюда. Ксения впервые оказалась в роли клиентки ресторана, потому чувствовала себя немного скованно.
Когда они пригубили вина, Павел предложил потанцевать. Тапёр стал наигрывать мелодию, и Павел пригласил её на вальс. С замирающим сердцем Ксения кружилась в вальсе, чувствуя его дыхание и тепло его рук. «Стоит ли сегодня сказать ему, что я отныне буду играть в театре? Или всё же подождать до завтра, когда будет подписан контракт? А что, собственно говоря, изменится от того, сегодня я ему скажу или завтра? Главное, что я теперь артистка на сцене, а не в ресторанном зале». Она думала о своей будущей артистической карьере, а близость Павла перебивала эти мысли, коварно подсовывая другие, непонятно откуда взявшиеся: «А может, не это главное? Может быть, вот этот человек, который держит меня в своих руках – может, это и есть то, ради чего стоит жить? Может, ну его, театр, с его проблемами, конкуренцией, кознями соперниц, недвусмысленными намёками режиссёров? Нет, нет, ни в коем случае! Я так долго к этому шла, так долго добивалась своего, получила всё, что хотела, и должна воспользоваться этим по полной программе! Бог дал мне голос, и я обязана пройти тот путь, который мне уготован свыше. Не каждому везёт вот так, как мне сегодня. Я выиграла лотерею и воспользуюсь всеми благами, которые принесёт мне этот путь, даже если он окажется на Голгофу». Ксения уже чувствовала себя настоящей актрисой и готова была пожертвовать всем, что будет мешать ей осуществить её мечту. Всем – даже этим мужчиной, который бережно ведёт её в танце.
Павел крепче прижал девичье тельце к себе и прошептал ей на ушко:
– Сегодня наш прощальный вечер. Наш полк переводят на Кавказ. Я должен уехать из вашего прекрасного города.
– Как? – отпрянула Ксения. – Вы уезжаете?
Неужели он не увидит её триумфа на сцене? Неужели она не увидит больше его глаз, с любовью глядящих на неё, дающих ей уверенность и вдохновение? Неужели они расстанутся? Нет, это невозможно!
Павел предложил девушке вернуться за столик. Он видел, что она по-настоящему расстроилась, и это его подбодрило – она не хочет с ним расставаться.
– Я получил отпуск, перед отъездом к месту службы съезжу в наше родовое имение Брусникино в Нижегородской губернии. Там давно никого из нас не было. Родители в Европе, Пётр, как и я, на службе, проблем накопилось выше крыши, надо навести порядок в делах.
Ксения не могла собраться с мыслями. Она думала, что сегодня самый счастливый день в её жизни – она получила приглашение в театр, а оказалось, что этот день самый неудачный – она теряет Павла. А разве он ей когда-нибудь принадлежал? Разве он ей что-то обещал? Ведь она с самого начала знала, что никогда им не быть вместе – слишком они разные. Почему же сейчас ей хочется плакать от досады? У него свой путь, а у неё – свой. Её путь будет усыпан цветами, её будут сопровождать поклонники, овации – и в этом её счастие. Надо принять всё, как есть, смириться и идти по своей стезе. Может, когда-нибудь, через много лет…
Глядя на огорчённую девушку, изо всех сил пытающуюся совладать с эмоциями, Павел сказал:
