чего все-таки бросается куда-то в последождевой туман.
Пробежав за ней, Лале самой первой видит, куда привела их собака. Лишь после эту же картину обнаруживают Аслан, а после и солдаты, от который проку меньше, чем от гончей.
– Шехзаде… – вскрикивает Лале и прижимает ладонь ко рту.
Хасан лежит на земле без признаков жизни.
Его голова безвольно откинута, руки распластаны, а серые глаза прикрыты.
Не в силах пошевелиться, Лале так и продолжает молча смотреть на кузина в то время, как Аслан и бостанджи бросаются к наследному принцу. Они тот час склоняются над ними, что-то делают, тревожно шепчась..
Проходит какое-то время прежде, чем Аслан встает, медленно подходит к ней, точно боясь спугнуть резкими движениями, и осторожно берет за плечи. Он молчит еще пару мгновений, после чего говорит едва слышно:
– Хасан погиб от удара молнии.
Лале будто не слышит его слова. Они словно идут из-под воды, и наверняка, она неверно их толкует. Ведь Хасан просто не мог погибнуть – совсем недавно он с ней разговаривал. Наверняка, его лошадь просто испугалась грома, встала на дыбы и опрокинула его. И сейчас он просто без сознания, и надо просто оказать ему необходимую помощь..
Но гончая, что бегает вокруг его тела и жалобно скулит убеждает Лале даже больше Аслана.
– Этого не может быть.. – сокрушенно говорит она, но не слышит собственных слов.
Ей не хватает сил вымолвить и звука.
Лале чувствует, как ее ноги слабеют, все вокруг плывет и уносится вдаль. Все звуки становятся еще более глухими, ее уши будто бы закладывает вода, и нечто будто бы уносит ее в пучину невидимого океана все дальше и дальше, глубже и глубже. Все перед глазами начинает плыть и последнее, что она слышит, это обрывки фраз солдат, которыми они едва слышно переговариваются между собой:
– …третий погибший сын султана..
– …проклятие… злой рок..
– …империя осталась без наследника.. без наследника, без..
-8-
Наше время.
Румыния, город Брашов.
Меня что-то сильно трясет – и открыв глаза, я уже почти знаю наверняка, что это Аслан. Я, или вернее Лале, упала в обморок, и теперь он пытается привести меня в чувства. Я настолько в этом увериваюсь, что когда распахиваю глаза и вижу перед собой старое сморщенное лицо старика – сильно удивляюсь.
На мгновение мне даже кажется, что – он, а не то, что я только что наблюдала – мне мерещится, но едва он подает голос, как я понемногу начинаю приходить в себя.
Возвращаться в свое тело.
Пару раз трясу головой, выгоняя всякий бред из головы, подобно хозяину, что гонит поганой метлой крыс из укромных уголков.
Видя это, старик как бы извиняясь объясняет:
– Милая, я не против, что ты тут прикорнула, но уже вечер..
Теперь я распахиваю глаза и уже окончательно оказываюсь в том месте, где нахожусь. Мои руки быстро находят под собой подлокотники старого кресла, куда, очевидно, я упала – так как вряд ли бы старик оказался в состоянии меня сюда перенести, сам едва опираясь на трость.
Пальцы вцепляются в обивку и я обвожу взглядом комнату музея, будто бы впервые тут оказалась, после чего вновь останавливаюсь на лице старика:
– Вечер?! – быстро поднимаюсь с кресла – я не могла столько проспать! Мне просто стало немного нехорошо и я..
Но замолкаю, заметив в единственное грязное окно, что на улице действительно смеркается. Но как? Я приехала сюда утром, не могла же я просто проспать тут все это время!
И почему, если это так, старик не разбудил меня раньше?
Что здесь происходит?
Видя мою озадаченность, пожилой мужчина жмет плечами:
– Ну у нас воздух тут такой.. кхм-кхм.. горный.
Горный..
Холодный лес!
Черт, я ведь сказала Лео с Милли, что едва разберусь с картинами и сразу же их догоню. Наверняка, они меня уже потеряли! Конечно, уже вечер, а от меня не звонка, ничего. Надеюсь, они еще не обратились в местную полицию и не написали заявление о пропажи человека.
Голова начинает разламываться от множество вопросов, что в ней пытаются отобрать друг у друга права за первенство. Но побеждает, конечно, ответственность перед сестрой и я несколько отрешенно киваю старику:
– Простите, мне нужно позвонить. Я сейчас.
– Конечно.
Удивительно, как он спокоен! Девица, приехавшая за картинами, засыпает у него на целый день, а он ведет себя так, будто это совершенно обыкновенное явление! И где люди Блума, если у нас было соревнование на скорость? Или они приезжали, пока я спала, а он их спровадил?
Черт знает что.
Я выхожу в коридорчик и набираю номер Милли.
Один гудок, второй.. Возвращается старая привычка при активных думах грызть что-нибудь, что не попади. Но поскольку ни карандаша, ни ручки под рукой нет – в ход идут ногти. Обрываю себя, лишь когда два безвозвратно изуродованы.
– Проклятье..
Между тем, на том конце телефона мне сообщают, что абонент не отвечает и я могу оставить голосовое сообщение. Чертыхаюсь, прошу Милли мне перезвонить, как только она его прослушает, и уже собираюсь набирать номер Лео.
Как вдруг понимаю, что даже не узнала его телефона.
Вот же проклятье! Я не узнала его телефона, и даже не знаю телефона подруги Милли, чтобы спросить у нее номер брата.
Я не сестра, а настоящий ночной кошмар! Кто еще отпустит младшую сестру (пусть ей и 16) с парнем, которого видит первый раз в жизни куда-то, даже не взяв номер телефона? И плевать, что Милли его хорошо знает.
Я его совсем не знаю!
Так ли это?
Я замираю. Будто бы само подсознание вдруг властной рукой смело всех со своего пути и задало мне этот вопрос.
Так ли я его не знаю?
Ведь тот парень, из прошлого – Аслан. Он был один в один, как Лео. Но как Лео мог оказаться там, в видении шестисотлетней давности? А если, разумеется, это не он, то кто тогда? Ведь даже близнецы не бывают настолько похожи!
И это точно не сон. Все происходило слишком реально. А Лале, его лучшая подруга.. она ведь была в точности как я, когда была подростком! У нее даже маленькая родинка там же, где у меня – чуть ниже ключицы..
Но если это не сон, не совпадение.. то как мы теперешние могли оказаться там, столько веков назад? И как, лишь глянув на картину, я в принципе могла увидеть прошлое, в котором она изображалась?
Это очень похоже на то, что я увидела наши прошлые жизни.. как это объяснилось бы в кино или книге из тех, что любит читать Милли. Но в реальной жизни этого совершенно не может быть, как невозможен Ад и Рай, поскольку любая жизнь – всего лишь биологический, легко и давно объяснимый процесс. Нет души, и прочей этой бредятины – есть лишь набор клеток, генов и так далее. Они
