— Я хочу его видеть, сейчас…
Майя Николаевна поднялась.
— Он работает в подвале. Я попробую его пригласить.
— Попробуете?!
— У него очень много работы, Татьяна Сергеевна. Вы ему платите за неё, а не за разговоры. И в двенадцать он уходит домой — обедать.
Слова управляющей не были такими, какие хотела услышать Таня. Если человек работает у неё, то выполняет приказы хозяйки, а не то, что сочтёт нужным. С появлением Евгения что-то сломалось в этом привычном для Тани правиле, и нужно было всё возвращать на места. Хотя… нареканий по выполнению работы не было. В доме всё чисто, уютно, и она не сомневалась, что на улице то же самое.
Таня встала и, взяв влажную салфетку, провела по верху холодильника. Салфетка была белая. Таня взглянула на пол — кафель безупречно сверкал. Она вспомнила, что душ сегодня работал без перебоев, а такого до Евгения не было.
— Хотите посмотреть отчёт по расходам за неделю? — глядя на действия Тани, спросила управляющая. У неё была банковская карта, куда хозяйка скидывала деньги на недельный бюджет.
— Не стоит, — Таня вышла в прихожую и нацепила сапожки. — Подайте мне шубу.
Разговор
Таня вышла на крыльцо дома. Большая площадка перед крыльцом была убрана от снега до асфальта. «Порше» аккуратно припаркован у фруктового сада, тропинки в саду тоже очищены, перед гаражом стоит оранжевый снегоуборщик.
— Я не помню эту технику, — ткнула в него пальцем хозяйка, взглянув на Майю Николаевну.
— Евгений арендовал у своего друга. Лопатой он бы до конца зимы не разгрёб сугробы.
— А почему арендовал? Мы не можем купить?
— Команды не было, — пожала плечами Майя Николаевна. — Техника для уборки усадьбы есть в утверждённом вами списке, но это отдельные расходы. Вы обещали рассмотреть их после Нового года, но, видимо, не сочли нужным.
— А почему вы не напомнили? — резко обернулась Таня к управляющей, перестав любоваться ровным и невысоким валом снега у ограждения сада.
— Я напоминала, но вы ссылались на занятость…
У Тани создалось ощущение, что во всем виновата она. А это было неправильно. Хозяйка права всегда.
— Ладно. И где Евгений работает сейчас?
— В подвале, Татьяна Сергеевна.
Таня решительно шагнула к полуоткрытой двери в подвал дома.
В подвале было сухо и уютно. Плавное неяркое освещение создавало атмосферу вышколенного производственного помещения. Около входа стоял стол, на котором были разложены инструменты и чертёж. Из глубины раздавалась негромкая музыка.
— Майя, проходите сюда! — музыка стихла. — Что случилось?!
Оставив управляющую стоять требовательным жестом, Таня пошла на голос и, сделав несколько шагов, увидела Евгения. Тот сосредоточенно копался в каких-то трубочках и ловко орудовал приспособлением, включенным в электрическую сеть. Рабочий был одет в подогнанный по размеру синий комбинезон и выглядел солидно и деловито. Не так, как в немецких порнофильмах про сантехников, хотя под майкой и перекатывались бугорки мышц. Волосы на затылке стянуты широкой резинкой в смешной хвостик.
— О, Татьяна Сергеевна, — она вздрогнула, не понимая, как этот мужчина смог узнать её, не оборачиваясь и продолжая работать. — Вам уже лучше?
— Да, — только и ответила она.
— Это хорошо, — кивнул Евгений, насаживая на приспособление кусок белой трубы.
Таня с любопытством следила за ним, забыв для чего пришла.
Евгений работал, как хорошо отлаженная машина — ни одного лишнего движения. Поглядывая на чертёж, не спеша, но быстро, как художник создающий шедевр, делал какой-то узел из трубочек, кранов и ещё каких-то деталей, названия которых Таня не знала.
— Я хотела с вами поговорить, — наконец, призналась она.
— Говорите, — он повел плечом назад, перехватывая приспособление на проводе.
— Почему вы не согласились на полные сутки работы? И почему не обедаете в усадьбе?
Он чуть помедлил с ответом.
— А какое это имеет значение для наших с вами трудовых отношений?
— Но вы же согласились работать у меня?
Он взглянул на своё произведение, склонив к плечу голову.
— Да, согласился. И что? Я назвал свои условия, и Майя Николаевна приняла их.
Евгений выключил приспособление, и повернулся к Тане. Поправил растрепавшийся хвостик.
— Татьяна Сергеевна, что вас не устраивает?
Он даже вздохнул, и Тане показалось, что Евгений начинает терять терпение.
— Мои рабочие живут в усадьбе, — она ощутила маленькую радость от того, что поколебала его. А то невозмутим, как кромешная тьма. — Это обязательное условие трудового договора.
Она ошибалась — Евгений глядел со своей ухмылкой, сносящей её, как она считала, логичное требование. Будто издевался.
— Татьяна Сергеевна, я предлагаю вам определиться, кто вам нужен — рабочий, выполняющий свою работу, или человек, который сутки будет торчать на вашей усадьбе. Если второе, то я просто уйду, и мы забудем друг о друге.
— Но почему?!
Ухмылка исчезла с его губ. Он стал серьёзен, и глаза сверкнули злыми искрами.
— Я не должен вам ничего объяснять, Татьяна Сергеевна, — звякнул металл в голосе. — И уже жалею, что поддался на уговоры Майи Николаевны. А, сейчас, извините, мне надо идти. По расписанию у меня обед.
— Но вы можете и здесь обедать!
Крикнула Таня в проходящую мимо спину. Он остановился и повернулся к ней.
— Могу. Но мне нужно домой, понимаете? Это желание не без причины.
— Я не понимаю, — призналась она. — Я ничего не понимаю… Вы делаете то, что…
— Не укладывается в рамки вашего мировоззрения? Тогда вынужден вас огорчить — мир не крутиться только вокруг вас.
Он пошёл к выходу, и громко сказал на ходу.
— Я приду через час. Решите для себя — кто вам нужен.
Таня стояла в подвале и силилась понять, а что это она так миндальничает с этим… человеком. Он же постоянно говорит ей всякие колкости и, попросту, хамит. Ей! Да она к мэру в кабинет входит без стука! Да, он что-то сделал для неё, но это не просто так, а за вознаграждение. А что-то большее для неё она делать его не просила. А то ходит здесь, насмехается, да ещё игнорирует её требования. Да кто он такой?!
Таня вышла на улицу, накручивая себя возмущением и гневом. Майя Николаевна ждала её на крыльце, и укоризненный взгляд управляющей будто говорил: ты чего бесишься, девка?! Мужик тебе чуть ли не в отцы годится, а ты его пинаешь!
— Майя Николаевна, найдите, наконец, нормального рабочего!
Ответ Таню ошеломил:
— А чем Евгений ненормален?
Это был бунт на корабле, но Таня не успела проронить ни слова.
— Мужчина не пьёт, не курит, работу выполняет качественно и быстро. От него только экономия — еду на него заказывать не надо, одежду тоже, и оплата меньше…
Майя Николаевна привела железные аргументы, против которых у Тани не было козырей.
— Лично мне этот человек нравится, — добивала Таню управляющая. — Над ним не надо стоять, не надо подгонять палкой, как Джамшуда. Я ему кофе предлагала с бутербродами, так он наотрез отказался. Сказал, что не жрать сюда пришёл, а работать. Я не знаю, какой ещё рабочий вам нужен, Татьяна Сергеевна!
Таня открыла рот и возмущенно смотрела на Майю Николаевну пару минут. Потом прошипела, как потревоженная на солнце гадюка:
— А что вы так его защищаете?! Подумаешь! — она взмахнула рукой. — Ещё и в постель к нему запрыгните!
Майя Николаевна вздрогнула. Потом нервно дотронулась пальцем до виска, смахивая несуществующий волос.
— Если бы позвал, то запрыгнула бы. С разбега!
Таня осталась стоять на крыльце с выпученными глазами, а управляющая ушла в дом, гордо выпрямив спину. И только теперь Таня заметила, что Майя Николаевна сменила обычный брючный костюм на серую юбку-карандаш из тонкой шерстяной ткани и строгую белую блузку из шёлковой органзы.
Остаток дня Таня провела в кабинете, отпаивая себя крепким чаем с лимоном, и не спускалась на первый этаж. Звонки посыпались, как из рога изобилия, стоило ей включить телефон. И вот что, странно — ни один из звонивших не спросил о её здоровье. Даже Светлана Леонидовна.
