– Что вы об этом думаете, профессор Браунинг?
– Это Рэйчел.
– Ох, какая хорошенькая девушка, – откликнулась Анджи. – Молоденькая, свежая… И улыбка чудесная.
– Что вы можете сказать об этой фотографии как профессионал?
– Гм-м… – Лиэнн тяжело вздохнула и нагнула голову. – Хорошая фотография. Отличное использование света и цвета. Выгодный ракурс. Поза спокойная, без суеты. Подчеркивает красоту и молодость модели. Экспозиция такова, что взгляд останавливается на улыбке. Тут Анджи права. Вы это имели в виду?
– Да. Можно ли сделать такой снимок без ведома фотографируемого?
– Конечно. Но для этого нужно хорошее чутье. – Она вернула снимок. – Ее сфотографировал убийца?
– Возможно.
– Так она была убита? – Анджи обняла Лиэнн за плечи. – Ох, это ужасно… Кто мог причинить вред такой неиспорченной молоденькой девушке?
– Неиспорченной? – повторила Ева.
– Стоит только посмотреть на ее лицо и глаза… – Анджи покачала головой. – У нее на лбу написано, что она невинна.
Спускаясь в лифте, Ева представляла в уме фотографию Рэйчел. То, какой она была. И какой осталась навеки.
– Может быть, именно это ему и требовалось, – пробормотала она. – Ее невинность.
– Он не изнасиловал ее, – заметила Пибоди.
– Это убийство не на сексуальной почве. А на… духовной. «Ее свет был чистым», – вспомнила Ева. – Речь наверняка шла о ее душе. Кажется, существует такое поверье, что фотография крадет у человека душу?
– Я тоже слышала об этом… Куда теперь, лейтенант? – спросила Пибоди.
– В университет.
– Отлично. Среди студентов много классных парней. – Увидев ледяной взгляд Евы, Пибоди опустила глаза. – Если мы с Макнабом решили вступить в прочную, зрелую связь, это еще не означает, что…
– Я не желаю слышать о твоей прочной, зрелой связи с Макнабом. От одной мысли об этом у меня по спине бегут мурашки.
– Если мы решили вступить в прочную связь, – упрямо повторила Пибоди, выходя в вестибюль, – это еще не значит, что я не могу смотреть на других парней. Каждая женщина, у которой есть глаза, смотрит на других парней. Может быть, вы этого и не делаете, но тогда возникает вопрос: почему?
– Не потому ли, что мы расследуем убийство, а это не повод, чтобы пялиться на мужчин?
– Я люблю решать несколько задач одновременно. Кстати говоря, неплохо бы подкрепиться. Таким образом мы сможем есть, вести расследование и пялиться одновременно.
– Пялиться по сторонам во время проведения расследования категорически запрещено инструкцией.
Пибоди поджала губы.
– Сегодня вы очень строгая.
– Да, строгая. – Ева втянула в себя раскаленный воздух и улыбнулась. – И горжусь этим.
Сообщение о внезапной насильственной смерти вызывало у собеседников Евы самую разную реакцию. Чаще это были слезы. После разговора с несколькими подругами и преподавателями Рэйчел Ева чувствовала себя так, словно искупалась в море слез.
Она сидела на кровати в комнате студенческого общежития и думала: тесновато. Две кровати, шкаф, два письменных стола, два туалетных столика. Везде навалено девичье барахло. На стенах – афиши и рисунки, на столах – коробки с компакт-дисками и игрушками. Покрывала ядовито-розовые, стены ярко-зеленые. В комнате пахло леденцами, и от этого запаха к горлу Евы подступала легкая дурнота.
Нужно было последовать совету Пибоди и поесть.
Две девушки, сидевшие напротив, держались за руки, как влюбленные, и дружно рыдали.
– Это неправда. Неправда!
Ева не могла сказать, кто из девушек произнес эти слова, но заметила, что чем дольше они плакали, тем драматичнее становилась сцена. Похоже, это доставляло им удовольствие.
– Я понимаю, это тяжело, но должна задать вам несколько вопросов.
– Я не могу. Не могу!
Ева сжала пальцами переносицу, чтобы снять напряжение.
– Пибоди, посмотри, нет ли в холодильнике воды.
Делия послушно наклонилась к мини-холодильнику и вынула оттуда две бутылки диетической колы, открыла их и протянула девушкам:
– Выпейте и сделайте несколько глубоких вдохов. Если вы хотите помочь Рэйчел, то поговорите с лейтенантом. Рэйчел бы так и поступила, верно?
– Да, точно. – Лицо маленькой блондинки распухло от слез. Шмыгая носом, она отпила из бутылочки. – Рэйч сделала бы для подруги что угодно.
Брюнетка по имени Рэнда продолжала реветь в три ручья, однако у нее хватило ума достать несколько бумажных салфеток и сунуть их подруге по комнате.
– Мы хотели, чтобы в следующем семестре она переселилась к нам. Она была согласна. Понимаете, ей хотелось отведать настоящей студенческой жизни. А дружить втроем вовсе не так плохо.
– Она никогда не вернется! – Блондинка уткнулась в салфетку.
– Ваше имя Чарлин, верно?
Девушка подняла взгляд на Еву:
– Чарли. Все зовут меня Чарли.
– Чарли, возьмите себя в руки и помогите нам. Когда вы видели Рэйчел в последний раз?
– Вчера вечером мы обедали в кафетерии. А потом она пошла на занятия по фотографии. Я на диете, и у меня остались неиспользованные талоны, вот я ее и пригласила.
– В котором часу это было?
– Около шести. Я встречалась со своим парнем. Договорились на восемь. Мы с Рэйчел пообедали, и она пошла на урок. Я вернулась в общежитие переодеться. И теперь больше никогда ее не увижу!
– Пибоди… – Ева кивком указала на дверь.
– О'кей, Чарли. – Пибоди потрепала девушку по руке. – Давай прогуляемся. На воздухе тебе станет легче.
– Мне больше никогда не будет легче. Никогда, никогда!
Но все же она позволила Пибоди увести себя.
Когда дверь за ними закрылась, Рэнда шмыгнула носом.
– Она ничего не может с собой поделать. Они были очень близки. А Чарли у нас мастерица устраивать драмы.
– Она изучает драматическое искусство или у нее такой характер?
Как и надеялась Ева, Рэнда слабо улыбнулась.
– И то и другое. Но я тоже не думаю, что когда-нибудь оправлюсь. Кажется, я буду думать об этом всегда.
– Нет. Конечно, вы это не забудете, но сумеете преодолеть себя. Я вижу, что вы с Чарли очень любили Рэйчел. Как и многие другие.
– Вы правы. – Рэнда высморкалась. – Она была из тех людей, которые дарят другим свет. Вы меня понимаете?
– Да, – кивнула Ева. – Но иногда такие люди вызывают у других ревность. Или ненависть. Как вы думаете, кто-нибудь испытывал к Рэйчел такие чувства?
– Едва ли. Хотя Рэйчел не жила в студенческом городке, но у нее здесь было много друзей. Она была умная. По-настоящему умная. Но не зазнайка.
– Может быть, кто-нибудь хотел от нее чего-то большего, чем дружба?
– Вы имеете в виду парней? – Рэнда задумалась. – Встречалась она со многими, но ни с кем не спала. Придерживалась строгих правил. Говорила, что сделает это только по большой любви. Если парень настаивал, она обращала это в шутку, и они оставались друзьями. А если это не помогало, уходила.
