Шарлотта смолкла, дожидаясь ответа, но на другом конце провода воцарилась мертвая тишина. Она продолжала ждать, приказывая себе быть терпеливой. А затем наконец услышала — тихий предательский всхлип и хлюпанье носом.
Прошло несколько долгих секунд, и Мэделин, наконец откашлявшись, заговорила.
— Ты права, — голос ее звенел от слез. — Я знаю, что ты права. Но почему же мне так тяжело правильно себя вести?
Да потому что ты эгоистичная и испорченная! Но произнести это вслух означает подлить масла в огонь. Шарлотта зажмурилась и еще раз обратилась к небу с мольбой о капельке терпения.
— На некоторые вопросы ты должна ответить сама, Мэдди. Мне кажется, ты уже делаешь успехи, пусть и медленно. Признать свои ошибки — это первый шаг… и порой самый трудный.
Положив трубку после разговора с Мэделин, Шарлотта позвонила Наде. К телефону подошел Даниэль.
— Привет, милый. Это Шарлотта. Как себя чувствует Надя, ей лучше?
— Не очень, — отозвался он. — Но ее хотя бы перестало тошнить.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет, тетушка. Мы справимся. Но спасибо за внимание!
Утром в пятницу, Шарлотта удивилась, насколько улучшилось ее самочувствие. Садясь в фургон, она поймала себя на том, что напевает старую песенку «Как много значит один день».
И правда, подумала Шарлотта. Один день может полностью изменить все вокруг. Как и простое извинение.
Она пропускала машины, чтобы задним ходом вырулить на шоссе, и размышляла о собственных чувствах. Хотя Шарлотта не верила, что счастье и благополучие человека могут полностью зависеть от кого-то другого, она все же смотрела на вещи реалистично. Ссориться с единственной сестрой ей было крайне неприятно, и каждая их перепалка оставляла тяжелый след в душе. Это не первая ссора и, конечно, не последняя ссора, в этом Шарлотта не сомневалась. И теоретически — да, счастье, конечно, должно идти изнутри. Но люди есть люди. Человеку необходимо жить в согласии с теми, кого он любит.
Дорога была свободна, и, выезжая на Милан-стрит, Шарлотта рассеянно разглядывала подъездную аллею на противоположной стороне, а мысли ее обратились к Луи Тибодо. Голубого «форда» Луи на месте не оказалось. Куда он мог уехать в такую рань? — размышляла Шарлотта, проезжая мимо собственного дома. Она не помнила, чтобы слышала звук отъезжающего автомобиля; хотя Луи мог отбыть, пока Шарлотта была в душе.
Не твое это дело! И вообще, что за забота? — пробормотала она, стараясь не обращать внимания на тихий голосок в голове, который шептал в ответ, что ее это заботит, и даже очень, и даже сильнее, чем должно бы…
Путь к дому ее пятничной клиентки обычно занимал около десяти минут, в зависимости от интенсивности движения. Хотя в тот день машины двигались по шоссе плотным потоком, пробок на удивление не было.
Прошел почти год с тех пор, как Шарлотта начала работать у Мэриан Хеберт по понедельникам, средам и пятницам. И за это время ей пришлось наблюдать, как с ее клиенткой происходят разительные изменения.
Вдова под сорок, Мэриан уверенно шла к тому, чтобы победить алкогольную зависимость и твердой рукой взяться за воспитание двоих сыновей. Однако путь к трезвости был тернистым. Понадобились убийство и покушение, чтобы выдернуть Мэриан из трясины самоедства и жалости к себе, в которой она себя заживо похоронила.
Шарлотта поежилась: случай, о котором она подумала, слишком живо вставал перед глазами. В зеркале памяти все это казалось кошмарным сном. Но, в отличие от сна, воспоминание о котором постепенно блекнет и исчезает, она даже спустя пять месяцев с ужасающей ясностью помнила каждую жуткую деталь. Им с Мэриан пришлось постараться, чтобы спастись, и Шарлотта сомневалась, сумеет ли когда-нибудь забыть весь ужас происшедшего.
Паркуя фургон у обочины перед домом Мэриан, Шарлотта невольно отметила, как он отличается от жилища Пэтси. Оба дома в архитектурном плане представляли собой один и тот же тип украшенного лепниной старинного особняка, но на этом сходство кончалось.
Хотя дом Мэриан тоже старый, по возрасту он и сравниться не мог с домом Пэтси. Пэтси, как известно, была ярым приверженцем консервирования прошлого и отступала от принципа исторического соответствия лишь ради некоторых современных удобств. Мэриан же такие проблемы ничуть не заботили. Дом Пэтси являл собой исторический музей. А дом Мэриан… это просто дом.
Еще до смерти мужа и с его помощью Мэриан перепланировала свое жилище так, чтобы в задней части дома располагались две большие комнаты: одна — довольно современная кухня, совмещенная с гостиной, вторая — домашний кабинет. Подвал же превратился в жилое помещение с холлом, спальней, ванной комнатой и огромным игровым залом для детей.
Сыновья. Дети. Может, именно в этом и заключалось главное различие. У Пэтси нет детей. Не о ком заботиться, кроме себя и малютки Мисси.
Шарлотта переложила необходимые бутылки из багажника в свою коробку. Она как раз размышляла о том, что придется возвращаться за пылесосом, когда ее осенило, что пылесоса-то нет. Но где же он в таком случае?
Внезапно вспомнив, Шарлотта хлопнула себя по лбу.
— Замечательно! — воскликнула она. — Просто прекрасно!
Ну конечно! Пылесос именно там, где она его оставила: в доме Пэтси Дюфур.
При уборке Шарлотта предпочитала пользоваться собственным оборудованием. Слишком часто приходилось ей доставать пылесос клиента лишь затем, чтобы обнаружить, что он либо сломан, либо в нем полно пыли, а сменных мешков в наличии не имеется.
— А все ты, Мэдди! — проворчала Шарлотта, засовывая в ящик флакон с моющим средством для окон. — Вот награда за то, что я поддаюсь раздражению и голова моя занята не тем, чем надо.
Теперь остается только надеяться, что пылесос Мэриан исправен, решила Шарлотта. Вытащив блокнот и ручку, которые неизменно лежали в кармане фартука, она записала напоминание: «Позвонить Пэтси Дюфур насчет пылесоса и договориться о времени, когда можно его забрать». Засунув блокнот с ручкой обратно в карман, она подхватила ящик, захлопнула дверцу фургона и заперла ее.
Пройдя через парадные ворота, она поднялась по лестнице на веранду и только собралась позвонить, как дверь распахнулась настежь, и мимо нее вихрем пронесся Аарон Хеберт.
— Привет, мисс Лярю. Бегу! Опаздываю! Пока, мисс Лярю.
— Привет, Аарон. Пока, Аарон, — отозвалась она эхом вслед ему. — Хорошего дня.
Улыбаясь, Шарлотта смотрела, как восьмилетний сорванец бежит вприпрыжку по тротуару. Светловолосый и синеглазый Аарон очень напоминал ей маленького Даниэля. Хотя Аарон и не такой шалун, он полон жизни и готов без конца болтать обо всем на свете.
