— Да, я знала Маркуса и Лорен Карлайл. Мы были членами одного клуба, вращались в одних и тех же кругах. Увы, у меня нет времени на обсуждение старых знакомств.
— У меня есть сведения, что вы с Маркусом были больше чем просто знакомыми.
Холодный взгляд ее голубых глаз мгновенно стал ледяным.
— А вас это каким боком касается?
— Если вы уделите мне несколько минут для частной беседы, доктор Ярдли, я объясню, каким боком это меня касается.
Она не ответила, только взглянула на часы и, повернувшись, зацокала каблучками по коридору. Даг последовал за ней в маленький кабинет, где она прошла и села прямо за письменный стол.
— Что вам нужно?
— Я располагаю данными о том, что Маркус Карлайл возглавлял организацию, которая наживалась на мошеннических усыновлениях похищаемых и продаваемых бездетным парам грудных детей.
Она и бровью не повела.
— Это совершеннейшая нелепость.
— А также о том, что он нанимал для своей организации представителей медицинского сообщества.
— Мистер Каллен, если вы думаете, что мне можно приписать участие в какой-то мифической подпольной торговле детьми, запугать меня, а потом тянуть с меня деньги, вы глубоко заблуждаетесь.
— Мне не нужны деньги. И я не знаю, были вы к этому причастны или нет. Но я точно знаю, что у вас был роман с Маркусом Карлайлом, что вы врач и располагаете информацией, которая могла бы мне помочь.
— Я совершенно уверена, что не располагаю такого рода информацией. Извините, я действительно очень занята.
Даг не сдвинулся с места, даже когда она встала из-за стола.
— Моя сестра была похищена в трехмесячном возрасте, а несколько дней спустя продана супружеской чете в бостонской конторе Карлайла. Я могу это доказать. У меня есть доказательства того, что к сделке был причастен другой врач из Бостона. Все эти доказательства уже переданы полиции. Они постепенно доберутся и до вас, доктор Ярдли. Но моя семья нуждается в ответах прямо сейчас.
Очень медленно она опустилась на стул.
— Какой врач?
— Генри Симпсон. Он и его нынешняя жена поспешно покинули свой дом в Виргинии, как только началось это расследование. Его жена была дежурной медсестрой в родильном отделении больницы в Мэриленде, когда родилась моя сестра.
— Не верю ни единому слову, — бросила Розанна.
— Как вам будет угодно. Но я хочу знать о ваших взаимоотношениях с Карлайлом. Если вы не поговорите со мной здесь и сейчас, я без колебаний предам гласности всю информацию, которой располагаю.
— Это угроза.
— Это угроза, — подтвердил Даг.
— Я не позволю покушаться на мою репутацию.
— Если вы не принимали участия в незаконных действиях, вам нечего опасаться. Мне нужно знать, кто такой Маркус Карлайл, выявить круг его знакомств. У вас был с ним роман.
Розанна взяла авторучку в серебряной оправе и постучала ей по краю стола.
— Моему мужу известно о моем романе с Маркусом. Шантаж не сработает.
— Я не собираюсь вас шантажировать.
— Тридцать лет назад я совершила ошибку и не собираюсь расплачиваться за нее теперь.
Даг достал из портфеля копию первоначального свидетельства о рождении Колли, ее фотографию, сделанную за несколько дней до похищения, затем поддельное свидетельство об удочерении и фотографию, переданную Данбруками. Все это он разложил на столе перед Розанной.
— Теперь ее зовут Колли Данбрук. Она имеет право знать, как это случилось. Моя семья тоже имеет право знать.
— Если хоть часть всего этого — правда, я не вижу, какое отношение к этому имеет тот прискорбный факт, что у меня был роман с Маркусом.
— Я просто собираю сведения. Как долго тянулся ваш роман?
— Почти год. — Розанна вздохнула и откинулась на спинку стула. — Он был на двадцать пять лет старше меня и производил впечатление необыкновенного человека. Властный, обаятельный, уверенный в себе… Он умел притягивать к себе, завораживать. Мне казалось, что мы оба такие современные и светские… что наш роман удовлетворяет нас обоих и никому не причиняет зла.
— Вы когда-нибудь говорили с ним о своей работе? О ваших пациентах?
— Да, конечно. Я педиатр. Маркус специализировался на усыновлениях. Это был один из объединяющих моментов. Но он никогда не пытался выведать у меня какую-нибудь специфическую информацию, и ни один из моих пациентов не был похищен. Я бы знала об этом.
— Но некоторые из них были усыновлены.
— Ну разумеется. Тут ничего удивительного нет.
— Кто-нибудь из родителей, приносивших своих приемных детей на лечение, обращался к вам по его рекомендации?
Вот теперь она заморгала.
— Да, кажется, да. Да, я уверена, что такое бывало, и не раз. Как я уже говорила, мы были в близких отношениях. Совершенно естественно…
— Расскажите мне о нем. Если он был так неотразим, почему ваш роман прервался?
— Он при этом оказался человеком холодным и расчетливым. — Она перебрала фотографии и документы на столе. — Он был человеком бездушным и абсолютно неспособным хранить верность. Может, вам это покажется странным — у нас ведь была внебрачная связь, — но я считала, что он обязан хранить верность мне, пока мы не расстались. Но он не был мне верен. Его жена, безусловно, знала обо мне и, если ей это и было неприятно, внешне она ничем себя не выдавала. В обществе она держалась безупречно. Поговаривали, что она рабски предана ему и их сыну и что поэтому она закрывала глаза на других женщин. — Розанна презрительно скривила губы, ясно демонстрируя, что она думает о подобных женщинах. — Но я, в отличие от нее, предпочитала на все смотреть реалистически. Обнаружив, что, помимо меня, он имеет еще кого-то на стороне, я бросила ему обвинение. Мы жестоко поссорились, и ссора закончилась разрывом. Я многое готова была терпеть, но узнать, что он обманывает меня со своей секретаршей… мне это показалось чересчур уж оскорбительным и пошлым.
— Что вы можете рассказать о ней?
— Она была молода. Мне было под тридцать, когда у меня начался роман с Маркусом, а ей — чуть за двадцать. Одевалась она вызывающе ярко, а разговаривала тихо — я такому сочетанию никогда не доверяла. А когда я узнала о ней, мне сразу вспомнилось, как она здоровалась со мной. Знаете, с такой подленькой усмешкой. Не сомневаюсь, она узнала обо мне задолго до того, как я узнала о ней. Я слыхала, что она — одна из немногих сотрудников Маркуса, кого он взял с собой, когда переехал в Сиэтл.
— С тех пор вы что-нибудь слыхали о ней или о Карлайле?
— Его имя время от времени всплывает. Я слыхала, что он развелся с Лорен. Я даже удивилась, что он не выбрал секретаршу, когда снова женился. Кажется, кто-то говорил мне, что она вышла замуж за какого-то бухгалтера и родила ребенка. — Розанна опять постучала ручкой по краю стола. — Вы меня заинтриговали, мистер Каллен. Настолько, что я готова расспросить кое-кого из знакомых. Не люблю, когда меня используют. Если окажется, что Маркус использовал меня подобным образом, я хочу все об этом знать.
