Говорить правду, оказывается – утонченное удовольствие. Роберт подумал – а имеет ли значение тема?
– Что-то не так, Губернатор? – спросила напуганная секретарша.
На всем теле у него опять выступил пот. Он почувствовал слабость и боль. В глазах на какой-то момент потемнело. Он осознал, что все еще лежит в кровати. Грипп. Ему хуже.
– Я передумал, – сказал он слабым голосом. – Слушайте…
Секретарша стояла рядом с постелью, с блокнотом в руке.
– Позвоните опять Доктору Левайну, – сказал он, начиная паниковать. – Пожалуйста. Мне нужно с ним поговорить. Где рецепт, который он мне дал?
Она нарушила Третью Заповедь, добавив, —
– Вы бредите, сэр.
– Доктор. Доктор Левайн. Приведите мне доктора Левайна.
– Доктор Левайн, сэр? Кто это такой?
– Он мой врач, – сказал Роберт. Слишком слаб, чтобы рассердиться. – Да в конце концов! Он мой врач вот уже скоро лет пятнадцать! Он делает визиты. Что с вами…
– Вы имеете в виду доктора Шульца, сэр?
– Какой еще к черту Шульц? Вы на чьей стороне, вообще-то, а? Однопартийцы под меня копают? Доктор Левайн. Мне нужен доктор Левайн!
– Сэр, – сказала секретарша. – Я могу посмотреть в справочнике.
– Вы пьяны? Вы же знаете, о ком я, – настаивал Роберт. – Он только что здесь был. Последние два чека не были обеспечены … Доктор Левайн. Толстый, глуповатого вида, светловолосый. Да что же это такое…
– Сэр, – сказала секретарша. – Последний раз доктор посещал вас шесть месяцев назад. Доктор Шульц. Хотите, я ему позвоню?
– Дайте мне мою записную книжку, – сказал Роберт. – Которая на письменном столе. В кабинете. Принесите.
Показ записи в книжке не сделает ее более компетентной, но Роберту просто хотелось доказать ей, что он прав. Наверное, он очень болен. В обычных обстоятельствах он считал предъявление доказательств ниже своего достоинства.
Вскоре секретарша возвратилась с записной книжкой.
– Вот, я сейчас вам покажу, – сказал Роберт, открывая книжку. Он сглотнул. Очень больно. Имена и адреса плыли перед глазами. – Вот, возьмите, – сказал он, отдавая ей книжку. – Найдите его. Левайн. На букву эл. Доктор Тимоти Джей Левайн, черт вас возьми.
Она полистала книжку.
– Такого здесь нет.
– Как это нет! Ну, хорошо. Просто читайте вслух имена, одно за другим. Давайте. Все имена на букву эл.
– ЛаФевр, – прочла она. – Ваш организатор.
– Да, дальше.
– Леннокс. Левитт. Люис. Лоу. Всё.
– Дайте сюда.
Он сел в кровати и уставился на страницу. Его собственный почерк. Он добавил Лоу неделю назад.
Он сосредоточился и рассмотрел каждое имя. Он точно помнил, когда и как всех этих дураков сюда вписал.
– Здесь нет Левайна, – сказал он хрипло. – Не понимаю.
– Может, я все-таки позвоню доктору Шульцу? – спросила секретарша настороженно.
– Шульцу?
Через двадцать минут доктор Шульц сидел на краю постели Роберта, щупая ему пульс.
– Это просто грипп, – сказал он. – Через несколько дней пройдет. Я бы выписал вам что-нибудь, но, честно говоря, вам нужны обычные таблетки, которые без рецепта. Очень эффективные они стали последнее время. Если станет хуже, я бы мог сделать вам укол. А можно перевезти вас в больницу. Они вас подключат к Ай-Ви и накачают содиумом. На несколько часов вам, возможно, станет лучше.
– Доктор, – сказал Роберт. Он прижал указательный палец к надпереносью. Лучше не стало. – У вас нет коллеги по имени Тимоти Джей Левайн?
– Тимоти Джей Левайн? – Доктор Шульц – худой, элегантный, безупречно одетый – нахмурился. – Нет, вроде бы не знаю такого. Адвоката моего зовут Хенри Джей Левайн. – Он ухмыльнулся. – Забавный старик. Энциклопедия антисемитских анекдотов. Я вам рассказывал, что случилось, когда мы играли в гольф на прошлой неделе? Умора! Нужно было это видеть…
– Насчет укола, доктор, – сказал Роберт. – Я смогу пойти сегодня на встречу и произнести речь, если вы сделаете мне укол?
– Может быть, – сказал доктор. – Это ведь грипп, знаете ли. С гриппом дело такое – никогда не знаешь. – Он пощупал простыню и нарушил Третью Заповедь, добавив, – Я бы поменял на вашем месте простыни. Мокрые насквозь. Послушайте, анекдот, который Левайн мне давеча рассказал – ужасно смешно. – Он рассмеялся. – Значит, типа, один толстый еврей приходит…
Глава двадцать пятая. Гвен в роли рядовой жительницы города
Я держалась сколько могла, но суд, или что это было, какая-то инстанция, которой вменялось вынести вердикт по поводу папиного положения … В общем, ему отказали в протекции по банкротству, и все имущество конфисковали и продали на аукционе, включая, конечно же, мою квартиру.
Подарки богатых родителей опасны. Я не знаю, насколько дороже ему обошлось бы купить мне квартиру, зарегистрировав акт на мое имя, но он этого не сделал, и теперь квартира не моя. Сука из агентства появилась вдруг в один прекрасный день и сказала мне, что вернется с маршалом. Не знаю, всерьез это она сказала, или хотела пугнуть, но я решила не проверять, позвонила ассистенту нашего семейного адвоката и продала все, что у меня оставалось от драгоценностей, и получила на руки чуть больше двухсот тысяч, и переехала в отель. В конце недели оказалось, что убежали четыре тысячи долларов, и я призадумалась. Я поняла, что нужно снять квартиру.
Ассистент адвоката, который был в меня влюблен многие годы, вдруг оказался слишком занят и на звонки не отвечал, и многие другие люди не отвечали. Я позвонила Гейл, решив, что в данной ситуации она – лучшее, если нет под рукой настоящего эксперта, и рассказала ей о моих проблемах с жильем. Гейл объяснила, что очень занята в следующие два дня (интересно, чем? впрочем, не важно), но в четверг будет свободна и рада мне помочь.
Я позвонила ей в четверг. Она сказала, что забыла, а как насчет завтра? В пятницу она наконец прибыла на своем внедорожнике. Она сказала, что инетные сайты – надувательство, и нужно искать в газетах. Она купила в киоске несколько газет и мы принялись за работу. Она велела мне помечать квартиры, которые мне нравятся. Я не спросила ее, не возьмет ли она меня к себе жить до той поры, пока я что-нибудь найду, а она не предложила. Может, она думала, что я сразу что-нибудь найду. Не знаю.
Так или иначе, мы встретились с агентессой по снятию квартир, и она отвела нас в три разных места на Верхнем Ист Сайде. Ужасно. Все три были без лифта и без портье, темные, и комнаты очень маленькие, а ванные – как из археологического журнала. Восемнадцать сотен в месяц! Идиотка – я описала агентессе мою бывшую квартиру, и она назвала приблизительную плату, и я обалдела. Она посоветовала поискать в Бруклине, и Гейл подтвердила, что Бруклин дешевле и не так уж плох. В Бруклине есть много хороших кварталов.
