В июне Салли назначили старшим помощником сенатора Боба Мак-Кейна. Она начала знакомить Квинлана со светским Вашингтоном, который существенно отличался от того города, к которому привык он. Джеймс заявил, что не может сказать, какой Вашингтон нравится ему больше. Салли опять бегала по утрам каждый день, обычно вместе с Джеймсом.
Амабель Порди, как было решено в последних числах июля, должна была предстать перед судом отдельно от остальных пятидесяти жителей Коува. Ей было предъявлено обвинение в совершении восьми убийств, в покушении на специального агента ФБР и похищении племянницы. К тому же она помогала скрываться подозреваемому в убийстве, что равнозначно соучастию. Ожидалось, что процесс над Амабель состоится в конце года. Салли и Квинлан отнюдь не жаждали принять в нем участие.
Все убийства оказались самым детальным образом описаны в дневнике Тельмы Неттро – кто, как и когда их совершал. Тельма писала, что после того, как на тот свет была отправлена двадцатая жертва, горожане уже мало раскаивались в своих деяниях, а то и не раскаивались вовсе. Их излюбленным способом был яд, поскольку, как писала Тельма, Ральф Китон не переносил вида покалеченных тел.
Она лично убила двух человек – пожилую пару из Арканзаса. Старики умерли легко, с улыбкой на устах, потому что ели в этот момент сырный кекс Марты и не чувствовали вкуса яда.
Стало известно, что последние двое пожилых людей, которые имели несчастье отведать лучшее в мире мороженое, были убиты за два месяца до того, как Салли Квинлан впервые приехала в Коув, чтобы найти убежище в коттедже своей тети Амабель. А преподобный Хэл Ворхиз показал просто чудеса высшего пилотажа. Он уговорил состоятельную пару остаться на специальную вечернюю церковную службу, которая в действительности уже закончилась.
Тельма писала в дневнике, что это была очень приятная служба, с большим количеством прихожан, которые возносили благодарение Богу за то, что он для них делает. После службы всем предложили угощение – пунш и свежую выпечку. Преподобный Ворхиз положил в булочки, предназначавшиеся жертвам, недостаточную дозу мышьяка, потому пожилую пару пришлось травить по второму разу. Конечно, всех это очень огорчило, и особенно – доктора Спайвера.
Про Коув было написано три книги, каждая представляла дело под своим углом зрения. Наибольшим успехом у публики пользовалась та, в которой преподобный Ворхиз был изображен как свихнувшийся мессия, который убил двоих детей в Аризоне, а потом переселился в Коув, где обратил всех жителей в сатанинскую веру.
Поскольку было совершенно очевидно, что убийства продолжались бы до тех пор, пока все жители Коува не поумирали бы от старости или пока их не разоблачили бы – как и случилось, – Департамент юстиции и адвокаты пришли к соглашению, что стариков необходимо разделить. Их определили в различные психиатрические учреждения в разных штатах. В интервью после официального объявления приговора генеральный прокурор прокомментировал это решение очень просто: «Мы не можем допустить, чтобы даже двое из них находились поблизости друг от друга. Сами видите, что произошло».
Американская коллегия адвокатов возражала, правда, не очень настойчиво, утверждая, что старики не могут нести ответственность за свои поступки, поскольку компоненты лучшего в мире мороженого, рецепт которого, кстати, так и остался тайной, провоцировали у пожилых людей истерию, лишая их способности рассуждать здраво. Когда одного из адвокатов коллегии спросили, захотел ли бы он сам съездить в Коув попробовать знаменитого мороженого, тот ответил, что, пожалуй, и поехал бы при условии, что на нем будут рваные джинсы, а передвигаться он будет на стареньком «фольксвагене-битл». Одна газета даже высказала предположение, что все происшедшее явилось следствием повышения уровня сахара в крови жителей Коува.
Тельма Неттро тихо и мирно скончалась во сне еще до того, как была окончательно решена судьба ее друзей. Марта повесилась в своей камере в середине июля, когда надзирательница сообщила ей, что «молодой Эд» умер от рака предстательной железы.
Что касается самого Коува и магазина «Лучшее в мире мороженое», то оба они прекратили свое существование. Вывеска на развилке шоссе 101 и 101 А упала года через два и оставалась лежать, пока какой-то рьяный коллекционер не утащил это сокровище в свой подвал.
Велосипедисты по-прежнему время от времени бывают в тех краях. Теперь там мало что осталось, но вид заката над морем – не важно с бутылкой мартини или без – по-прежнему завораживает.
