мышцы. Рукава закатаны до локтя, завершая образ брутального мужчины.
— Ты? — мои брови поползли вверх, и я уже собиралась уйти, как он схватил меня за запястье.
— Сядь. Останься.
— Я не хочу оставаться рядом с тобой, — я так и не смогла скрыть свой гнев.
То, что произошло накануне, не позволяло мне относиться с уважением к этому человеку.
— Ладно, извини, хорошо? — Неуверенно протянул мужчина, пристально рассматривая мое лицо.
В ответ я опустила взгляд в пол — просто не могла и не хотела слышать и видеть его.
— Лесь, ну не дуйся на меня, я погорячился, прости, — мужская рука коснулась моего подбородка, а затем подняла его вверх.
Наконец-то я посмотрела в его глаза, но лучше бы этого не делала. Он улыбался. Красиво улыбался. Оказывается, у него были симпатичные черты лица, когда он не злился.
— Хочу, чтобы ты меня простила. У нас ведь впереди еще четыре месяца, а мы уже ругаемся как кошка с собакой. — Мужчина кивнул головой бармену в знак повторения заказа. И, будто по дуновению ветра, перед нами на стол поставили две рюмки с текилой.
— Выпьем? — Предложил Ариевский.
— Не хочу я с тобой пить! — Возмутилась я, но Тимуру все же удалось всунуть мне в руку рюмку алкоголя.
Поднесла рюмку ко рту и чуть не подавилась, когда мужчина, низко склонившись надо мной, прошептал томным голосом:
— За тебя, Соболева!
7
На утро голова болела от жуткого похмелья. Я с огромным трудом оторвала голову от подушки и попыталась встать с кровати. Всё тело жутко ломило, будто накануне меня хорошенько погоняли в спортзале. Немудрено, конечно же, протанцевать весь вечер на огромных каблуках, а затем удивляться внезапной крепатуре.
Здравый смысл победил лень. Я всё же поднялась с кровати и уныло поплелась в ванную комнату. В зеркале я встретила удивительную женщину, и даже испугалась, насколько она чертовски паршиво выглядела. Её сонные глаза были похожи на две узкие щели, а некогда голубой цвет радужной оболочки отныне походил на выцветший серый мрамор. Щёки были припухшими, а точнее одутловатыми. А ровный нос больше напоминал картошку, нежели красивую форму с округлым кончиком.
В общем, впечатлений была уйма, но с этим нужно было что-то делать. Пугать подобным видом клиентов — не самая лучшая рекламная акция в банке. Руководствуясь этими побуждениями, я позвонила начальнику отдела и попросила разрешения прийти к обеду. Одобрение было получено. И как хорошо, что дома уже никого не было из родственников, иначе бы я не набрала ванную с пенкой до самих краев и не проявлялась там до посинения губ.
Время предательски подбиралось к двенадцати часам дня. К этому моменту я уже была в полной боевой готовности. Плотный завтрак принёс заметный прилив бодрости, а лёгкий макияж и укладка волос снова вернули Соболеву Алесю вместо удивительной женщины в зеркале.
Поездка на такси заняла не больше получаса. Я рассчиталась с водителем и уверенным шагом направилась в банк. Каково же было мое удивление, когда на меня набросилась коллега едва я переступила порог банка.
— Соболева, гони бабки, — полная энтузиазма воскликнула Яна.
Опомниться я даже не успела. Только достала кошелек, как ушлые руки потянулись к банкнотам.
— Яна, а деньги-то куда? День рождения сегодня у кого-то? — я уже кричала вдогонку удаляющейся девушке, которая всегда мне напоминала Шурочку из "Служебного романа". Та настолько была поглощена коллективными поборами, что даже забыла о работе в бухгалтерии. Так и наша Яна. Активистка по части собирания добровольных пожертвований по любому случаю: родился, женился, развелся, умер и много чего еще.
— Так у Сашки сын родился, — едва не на весь зал крикнула Яна.
— Удивительно, — пробубнила под нос, — сколько здесь работаю, у него каждый год кто-то рождается. Прям ходячий конвейер, а не мужик.
Обеднев на несколько тысяч, я уныло потопала к рабочему месту. До зарплаты оставалась целая неделя, а в кошельке заметно убавилось с последней выплаты. Возможно, если бы я бросила курить, то не было так печально влачить плачевное состояние. Но эти мысли были сразу изгнаны. Отказаться от многолетней привычки, пускай и вредной, очень трудно. Даже Алан Кар вместе с пластырями от курения были просто бессильными в этом вопросе, а силой воли я никогда не обладала.
Компьютер приветствовал меня своим стандартным «Добро пожаловать». Я уткнулась в знакомые таблицы, погружаюсь в рабочий процесс. Удивительно, но пару таблеток аспирина творят чудеса и уже к обеду я смогла похвастаться легкой головой и хорошим настроением.
На горизонте показалась местная Шурочка, то бишь Яна. С самой довольной улыбкой, которую я могла наблюдать у девушки только в день зарплаты, Яна уселась за рабочее место, а затем обратила свой взор на меня, хитро сощурив глаза:
— Леська, а где тебя носило до самого обеда?
— Дома была, — ответила я, уткнувшись в монитор.
— Ага, дома. И по какому такому поводу ты осталась дома? — обернувшись, я встретилась взглядом с глазами настоящей хищницы из диких джунглей. Наша Яна всегда была знаменита своей дотошностью и только попробуй ей не ответить, возьмет в плен и выклюет мозг, точно, как сокол.
— Уважительный повод. Голова болела, — я снова уткнулась в монитор, и уже не собиралась отвечать назойливой коллеге, как девушка неожиданно подскочила со стула и оказалась на непростительно близком расстоянии.
— Слушай, Соболева, а ты идешь сегодня на пьянку?
— Какую пьянку? — произнесла я без особого интереса в голосе.
— Ну, как, какую? — удивилась Яна, будто бы я спросила, какого числа бывает Новый год.
— За здоровья новорожденного выпить. Санёк угощает, — лукаво подмигнула девушка, — будет весело, обещаю.
Я закатила глаза со громким вздохом на губах:
— Последнее твоё весело — это были стриптизёры, когда мы Анну Ивановну провожали на пенсию. Напомнить, чем все закончилось?
— Ну подумаешь, — протянула коллега, а затем злобно фыркнула, — я же не виновата, что у её мужа напрочь отсутствует чувство юмора.
— У бывшего мужа, — добавила я. — Они развелись после того,
