— Все в Тамбуре хотят увидеть на колу голову убийцы Сэма Марсета, Фреду приходится работать под давлением, — сообщил Том. — Коронер определил время смерти всех семи жертв. По его мнению, это произошло около полуночи, так что Фред ведет свое расследование, — Том взглянул на часы, — уже двенадцать часов, но он пока еще не может похвастаться результатами.
Дженис поморщилась:
— Говорят, там была настоящая бойня.
— Фотографии, которые прислали оттуда мои ребята, приятными не назовешь.
— Что делал владелец компании на складе в такое время?
Фреду это тоже показалось странным. Разговор с миссис Марсет ничего не прояснил, потому что ее не было в городе. Фред думает, что этот самый Кобурн, возможно, подрался с коллегой или произошло что-то еще… достаточно серьезное, и старший по смене решил позвонить Марсету. Телефонные разговоры еще предстоит проверить. Пока не установлено, что привело Марсета на склад в столь поздний час.
— Я смотрю, этот Ли Кобурн привык создавать проблемы?
— Да нет, по его рабочей карточке этого как раз не скажешь. Но, похоже, никто по-настоящему не знал этого парня.
— Так я и поняла из выступления Фреда на пресс-конференции. Похоже, у них ничего нет, кроме описания его внешности и эскиза портрета.
— В заявлении о приеме на работу он указал фальшивые данные.
— И их не проверили, прежде чем его нанять?
— Небрежность, о которой отдел кадров наверняка уже жалеет.
— И почему он, интересно, наврал? Скрывал уголовное прошлое?
— Все пришли примерно к такому выводу. Но пока его отпечатки пальцев не обнаружились ни в одной картотеке. Похоже, под арест этот парень не попадал.
Дженис нахмурилась:
— Он, должно быть, один из тех ненормальных, которым удается просачиваться сквозь щели общественной системы, пока они не совершат что-то вроде вчерашнего. Вот тогда их все замечают. Я только не могу понять, почему эти мерзавцы нападают на ни в чем не повинных людей. Если он имел что-то против компании, почему было, скажем, не испортить один из грузовиков. Зачем убивать всех подряд?
Когда Том только познакомился с Дженис, она была человеком, преисполненным сочувствия ко всему живому. Иногда подбирала бездомных псов.
Но с годами она стала менее терпимой.
— За Кобурном не замечали каких-либо признаков сумасшествия, — прокомментировал Том.
— Психи редко выглядят как психи, — заметила Дженис.
Том кивнул
— Кобурна недавно назначили ответственным за транспортные накладные. Может быть, он не выдержал груза новой должности.
— Вполне правдоподобно, — выражение лица Дженис ясно давало понять, что уж она-то знает, что такое сломаться под грузом ответственности.
Том взял из холодильника банку с напитком.
— Ну все. Поеду. Фред меня ждет. Если понадоблюсь, звони. Сотовый всегда со мной.
— Все будет хорошо.
— Я перевернул Ленни, когда его мыл. Так что тебе какое-то время не придется этого делать.
— Не беспокойся за нас, Том. Иди. Делай свою работу. Я справлюсь.
Том колебался, стараясь изо всех сил придумать, что бы такое сказать, чтобы хоть чуть-чуть поднять жене настроение. Но так и не нашел нужных слов. Выйдя из дома, он снова взглянул на заросший газон, чувствуя, как их жизнь давит тяжелым грузом на плечи обоих, и самое ужасное, что Том не знал, как быть.
Хонор достала из-под кровати запечатанную коробку.
Кобурн вернул на место матрац, затем без всяких церемоний вывалил содержимое коробки на кипенно-белый плед Хонор и стал рыться в вещах Эдди.
Прежде всего его внимание привлекли аттестаты и дипломы — высшая школа, юридический факультет университета Луизианы, полицейская академия. Кобурн вынул первый диплом из папки и внимательно осмотрел ее. Но когда он сорвал муаровую подкладку, Хонор запротестовала:
— В этом нет необходимости!
— А по-моему, есть.
— Я храню эти документы для Эмили.
— Я ничего не сделаю с документами.
— За подкладкой ничего нет.
— В этой нет. — Отшвырнув первую папку, он принялся за вторую, которая подверглась такому же акту вандализма. Покончив с папками, Кобурн стал осматривать наручные часы Эдди.
— Часики навороченные…
— Яподарила их Эдди на Рождество.
— А где купила?
— Какое это имеет значение?
— В местном магазине?
— Я заказала их через Интернет. Это копия модели известной фирмы.
— И сколько они стоили?
— Около трехсот долларов.
— Точно не пару тысяч?
— Хотите посмотреть чек?
— Нет, но ты противоречишь сама себе. Ведь ты говорила, что не используешь компьютер для личных целей.
Хонор устало вздохнула:
— Да, я иногда заказывала товары.
— А Эдди?
— Мне ничего об этом не известно.
Кобурн посмотрел ей прямо в глаза, затем перевел взгляд на свидетельство о смерти Эдди Джиллета.
— Перелом шейных позвонков?
— Он умер мгновенно. По крайней мере, так мне сказали.
Хонор хотелось верить, что ее муж действительно умер мгновенно и не страдал перед смертью. Судмедэксперт сказал ей и Стэну, что даже если бы он пережил травму позвоночника, то все равно скончался бы от множественных внутренних повреждений, прежде чем его успели бы довезти до больницы.
Изучив свидетельство о смерти, Кобурн занялся списком приглашенных на похороны.
— Что бы вы ни искали, здесь этого нет, — снова попыталась убедить его Хонор.
Ей больно было смотреть, как в вещах, которые имели ценность только для нее, роется человек, чьи руки были запятнаны кровью в прямом и в переносом смысле.
Особенно неприятно стало, когда Кобурн взял обручальное кольцо ее мужа. Эдди не снимал его с того дня, когда они обменялись клятвами перед алтарем, до того, когда ее вызвали в морг, чтобы опознать тело мужа.
Поднеся кольцо к глазам, Кобурн прочел гравировку внутри:
— Что это значит?
— Дата нашей свадьбы и инициалы.
Кобурн снова прочел надпись, затем положил кольцо на ладонь и стал зачем-то задумчиво его разглядывать. Наконец он поднял глаза и протянул руку Хонор. Она протянула в ответ свою. Кольцо упало ей на ладонь, и Хонор тут же сжала пальцы:
— Спасибо.
— Мне оно больше не нужно. Я запомнил текст гравировки.
Кобурн несколько раз просмотрел бумажник Эдди, буквально вывернув его наизнанку. Там не оказалось ничего, кроме кредиток с истекшим сроком годности, водительских прав Эдди — Кобурн изучил ламинат, чтобы убедиться, что край нигде не распаян, — и карточки социального страхования. В пластиковые окошки были вставлены фотографии Хонор и Эмили.
