бы с удовольствием поинтересовалась, что случилось и какого черта они все приехали ко мне домой посреди ночи, но ответ на мой незаданный вопрос прибыл сам, собственной персоной. После уже пятого сообщения, я опять направилась в прихожую, по пути от усталости наступив на полосатый хвост неуклюжей Матильды (кошка взвизгнула, окатила меня ненавистью и опять смылась из коридора). Не глядя в глазок, распахнула дверь, за которой обнаружился Вадим и… я его с трудом узнала. Горовиц!
Даже глаза протерла от удивления. Это он??? Озарил своим сиянием мою скромную прихожую. Весь лощеный, в дорогом черном костюме, белой рубашке и с галстуком. Волосы уложены, его небритость посвежела, серые глаза мерцают трезвостью и остротой ума. Если у него подмышкой есть пистолет, а где-нибудь в кармане пиджака завалялись темные очки, то… Я бы даже не стала сравнивать его с известными киноперсонажами. «Агент», не спрашивая разрешения, самовольно прямым ходом проследовал в квартиру, а за ним на моем пороге появился Вадим с виноватой улыбочкой под своими слишком большими и устаревшими очками. Так вот, кто меня сдал.
– Ева, – пискнул он, подражая Матильде, – я не хотел!
– Ага. Все шпионы, сдавшие своих врагам, на допросах твердили: «Я не хотел!». Заходи, предатель.
– Прости…
Я отступила к стене и пропустила гостя вперед. Единственным, кто не снял свои башмаки, был Горовиц (за это я ему дополнительно при случае отомщу). Так или иначе, похоже, надо быть благодарной, что явился без своего напарника Анатолия.
Прошла за Вадимом на кухню и прикрыла дверь. Очень надеюсь, вся эта толпа не разбудила маму и Олежика. Ленка не спит, да ей это неинтересно.
– Может быть, вы объясните, что это за ночное собрание у меня дома? – встав у дверей и воинственно уперев руки в боки, спросила я. Чаем их поить и кормить не собираюсь. Судя по их виноватым глазам, все они меня сдали этому прохвосту, чуть было не завалившему нам наши поиски.
Горовиц был единственным, кто, как и я остался стоять. Полицейский встал за спинами моей команды и тоже упер руки в боки. Получалось, мы противостоим друг другу, а остальные просто присутствуют.
– Мы должны, – начал было он, но услышав шипение Ирины Артуровны, которая намекнула ему на то, что сейчас не день и мы в доме не одни, перешел на громкий шепот, – мы должны обсудить случившееся.
– Почему вы это не обсудили с коллегами? – спросила я его в лоб. – Вы можете отправиться к Терехову или просто позвонить ему, и все обговорить. А еще вам с удовольствием поможет ваш друг. Анатолий.
Агент сделал вид, что не услышал меня. Как удобно!
– Разговор будет долгим, почему бы вам не угостить нас всех чаем? – а это его заявление заставило меня затрястись от злости.
– А с какой это стати?
– Евочка, я помогу, – Ирина Артуровна тут же вскочила со своего места и метнулась к газовой плите, на которой у меня стоял обычный белый чайник.
– Не стоит, Ирина Артуровна, – остановила я женщину, – почему бы товарищу полицейскому самому не заняться гостями, раз уж он имел такую смелость и наглость собрать нас всех в моем доме, посреди ночи?
– Данилова, займитесь чаем, а я пока начну допрос, – абсолютно не отреагировав на мой праведный гнев, Горовиц немедленно занял освободившееся место и обратился к присутствующим:
– Будет лучше, если вы по очереди мне представитесь. Вот вы, девушка, вы кто?
Ирина Артуровна смотрела на меня в ожидании приказа, но я не могла никак обуздать свою злость. Мало, вломился ко мне в дом. Мало, испортил поиск. Так еще теперь и моей командой управляет. И еще… и еще… А почему, интересно, этот наглец начал знакомство с самой молоденькой участницы группы, рыженькой Регины? Она-то что может знать, ведь именно сегодня она шла в самом хвосте шеренги, в противоположном его конце, который даже не затронул родственников, не говоря уже о «находке»?
– Я все-таки сделаю чаю, – шепнула мне Игнатьева, и схватив чайник, наполнила его водой. – Ему мы наливать не будем, но наши-то в чем виноваты? – это она мне тоже прошептала на ухо, на всякий случай прикрыв рот ладонью.
Могла бы и не прикрывать, полицейский увлеченно разговаривал с Любинской. Эта девочка не так давно в нашей группе и уже ни для кого не секрет, что она тайно влюблена в Сашку Матвеева. Они познакомились на одном из поисков, в тот раз пропал парень из ее двора, участвовало много местной молодежи, в том числе и она. Очаровательная девушка двадцати пяти лет с тонкой талией, большими глазами и солнцем в длинных волосах. Дочь очень состоятельных родителей, она увивается за Сашей, а он не смотрит на нее, потому… Потому что уже давно увивается за мной.
Вспомнив об этом обстоятельстве, я все же решила взять себя в руки и позаботиться о команде. Помогла Игнатьевой, расставила чашки для гостей, на Горовице посуда закончилась. Удивительно, правда? Но, ему явно было не до этого. Он тщательнейшим образом допрашивал Регину. Где живет, номер телефона, как часто ездит на поиски, есть ли парень.
– А это как-то поможет раскрыть дело? – поинтересовалась вслух, но на меня опять не обратили внимания. Девушка раскраснелась от удовольствия, ей-то как раз прохвост, похоже, понравился. Не удивлюсь, если забудет про Сашу, он на фоне опытного агента смотрится обычным питерским парнем, не более того. Хотя Сашка парень не только симпатичный, но и умный. Природа одарила его стройным телом, средним ростом и прекрасным характером. А еще он воспитанный. В отличие от некоторых.
– Отлично! К вам мы вернемся позже, а теперь перейду к следующему. Кто тут у нас? – Горовиц внимательно осмотрел присутствующих. Игнатьев пожал плечами, ему сказать было нечего, Саша смотрел на агента воинственно, ему явно не понравилось, как обошлись со мной, хоть он и не решался возразить представителю закона. Вадим… Вадим шел рядом с нами и оставался со мной почти до последнего, и, насколько я знаю, Горовиц уезжал на его машине. Бесстыжие глаза полицейского прошлись по всем, сидевшим за столом и внезапно остановились на мне.
– Я почему-то уверен, Данилова, что вы знаете больше всех. Мне, к сожалению, в ответственный момент пришлось отъехать, поэтому весь спрос с вас. Садитесь напротив меня и доложите все детали по форме!
– Вот! – бросила свой телефон на стол под самый нос агента. – Здесь все. Остальное вы и сами видели. Увидели бы больше, если бы явились в надлежащем виде и без неадекватных
