Заметив, что она упорно бросает в его сторону кроткие взгляды, он вынужден был поздороваться.
— Что, — проворчал он, — опять на приключения потянуло?
— А разве что-то случилось? — немедленно поинтересовалась Маша.
Штабист неопределенно пожал плечами.
— Хотите банан? — дружески спросила она, протягивая ему гроздь своих любимых диетических плодов.
Слегка оторопев, он машинально отломил один банан и принялся сосредоточенно его ошкуривать. Маша, со своей стороны, не проявляла никакой навязчивости.
— Ас чего это вы взяли, что что-то случилось? — не выдержав, проговорил он.
— Я же журналистка. У меня нюх на происшествия. К тому же мне уже кое-что известно, — многозначительно сказала она. — Так что можете быть со мной откровенны. У вас на лице написано, что вам есть что мне сказать.
— Благодарю вас, — сказал он, имея в виду банан.
— Уверяю вас, мир не перевернется и вас не разжалуют, если вы мне об этом расскажете! — не отставала Маша.
Он нахмурился.
— Большой беды не будет, — продолжала она. — Я ведь интересуюсь этим не из простого любопытства!
— Я ничего не могу вам сказать, — твердо ответил штабист. — И не обязан.
— Конечно, не обязаны, — смиренно кивнула Маша.
Однако выражение его лица внушило ей большое беспокойство.
— Если уж на то пошло, то мы и сами еще ничего точно не знаем.
Она ощутила легкую тошноту.
— Это так серьезно? — спросила она, даже не имея малейшего представления, о чем спрашивает.
— Больше действительно ничего не могу вам сказать. Пожалуйста, не спрашивайте.
В этот момент самолет провалился в воздушную яму, а когда вышел из нее, Маше пришлось прибегнуть к гигиеническому пакету. Потом она вышла, чтобы ополоснуть лицо, а когда вернулась на свое место штабист на соседнем кресле сидел с закрытыми глазами и делал вид, что спит.
Затем обнаружился и дополнительный повод для беспокойства. Последние полчаса полета их сопровождали сразу три истребителя, это указывало на то, что были приняты особые меры безопасности.
Наконец самолет произвел посадку на военном аэродроме, и, подхватив спортивную сумку, Маша двинулась к выходу.
Она с облегчением вдохнула свежего воздуха, окинула взглядом знакомый ландшафт и легко сбежала по лесенке на бетонную полосу.
Опытным взглядом она заприметила, что и в самом аэропорту поприбавилось охраны.
Ей не терпелось поскорее увидеть своего полковника и разузнать, насколько существенно осложнилась обстановка.
Но Волка нигде не было видно.
Она уже полезла в сумку за документами, чтобы в числе немногочисленных штатских лиц пройти соответствующую проверку. Однако в следующую секунду заметила, что к самолету подъезжает открытый «газик», в котором находились администратор Татьяна и майор Василий, а за рулем сидел мальчик-водитель, обычно возивший Волка.
Когда они подъехали ближе и Маша разглядела лицо Татьяны, ее заплаканные глаза и увидела, как виновато отворачивается от нее майор, ей захотелось немедленно забраться обратно в самолет и улететь на край света — только бы ни о чем не знать.
Чувство жесточайшей несправедливости обожгло Машу. Ее мама не смогла пережить, когда отец собрал чемодан и ушел к другой женщине. Так неужто у нее хватит сил пережить…
Слезы потекли сами собой.
— Мы пытались до тебя дозвониться, — воскликнула Татьяна, обняв Машу.
Мальчик-водитель робко взял у нее из рук сумку и понес в машину.
— Что бы вы мне ни сказали, все равно я вам не поверю! — яростно крикнула Маша.
Однако она позволила Татьяне и Василию взять ее под руки и усадить в машину.
Едва они выехали за пределы аэродрома, майор велел водителю остановиться у блок-поста, чтобы дождаться идущую следом воинскую колонну и присоединиться к ней.
Придорожная листва была покрыта серой пылью. Над полем, воинственно накренившись, пролетели боевые вертолеты. Крупнокалиберный пулемет принялся наугад прочесывать длинными очередями далекие холмы. Потом воцарилась тишина.
— Полковник и я находились в одной отдаленной части, — начал майор. — Среди бела дня в часть пришло сообщение, что в нескольких километрах подорвался на мине и сожжен какой-то автомобиль…
Он хотел взять Машу за руку, но та его оттолкнула. Еще недавно, в самолете, она так упорно допрашивала штабиста, а теперь не хотела ничего слышать.
— Я отсыпался после бессонной ночи в палатке, — виновато продолжал майор, — а полковник как раз находился в отъезде. Всего часом раньше он отправился в соседний поселок, чтобы переговорить со старейшинами. Меня разбудили и рассказали о полученной радиограмме. Судя по всему, это была машина полковника…
Майор все-таки взял ее за руку и крепко ее сжал.
— Вы его отпустили одного? — прошептала Маша.
— Я же сказал, что в это время я был в палатке, — в отчаянии проговорил майор. — Он уехал, даже не взяв с собой водителя! — Он похлопал по плечу молодого солдата, сидевшего за рулем. — Это был мирный, очень мирный поселок! Накануне они добровольно сдали гору оружия. У полковника там были кунаки, а с местным муллой они вместе составляли обращение к полевым командирам…
— Его что, убили? — резко спросила Маша.
Майор отпустил ее руку и потер ладонями свои виски.
— Он не знает, Маша, — ответила за него Татьяна. — По дороге на автомобиль напали. Когда Василий примчался туда, в кювете лежал лишь сожженный автомобиль, а полковник исчез.
— Мы ринулись в поселок, надеясь перехватить боевиков, — сказал майор, сделав Татьяне знак, что будет говорить сам. — Но нам навстречу уже выдвинулась группа из местных ополченцев, которые, оказывается, тоже лишь недавно узнали о случившемся.
Татьяна гладила Машу по волосам, а та, наморщив лоб, пыталась осмыслить не слишком сложную ситуацию: либо Волка убили, либо захватили в плен.
По крайней мере, теперь Маше было ясно, почему он не звонил ей и не пришел встречать на аэродром.
На майора Василия было жалко смотреть. Маша не выдержала и погладила его по небритой щеке.
— Маша, — торопливо заговорил он, — когда мы осмотрели место происшествия, то выяснили, что мина сработала на доли секунды раньше, чем следовало. На это указывала и воронка на дороге и характер повреждений автомобиля…
— Какая разница?
— Это говорит о том, что при взрыве его могло выбросить из машины. Возможно, он только ранен и взят в плен…
— Я знаю, что с ним могли сделать, если ему не посчастливилось умереть сразу! — воскликнула Маша.
— Скорее всего они знали, на кого нападали, и если бы просто хотели его убить, то позаботились бы о том, чтобы мы побыстрее об этом узнали, — сказал майор.
