— Куда мне бежать? — с досадой выкрикнула она.
— Вот именно — некуда. Выпрямившись, Рэнди с ненавистью воззрилась на Ястреба:
— Не могли бы вы оставить меня одну, мистер О'Тул?
— Вы дрожите.
— Я замерзла.
— Может, прислать молодого, сильного воина, чтобы он согрел вам постель?
Голова Рэнди клонилась вперед, пока подбородок не уперся в грудь. Она слишком устала и пала духом, чтобы вести борьбу, даже словесную.
— Просто оставьте меня в покое. Я здесь. Мы с сыном в ваших руках. Чего еще вы хотите от меня? — Вскинув голову, она с нескрываемым отвращением впилась в него взглядом.
Мускул на щеке Ястреба дрогнул.
— Опрометчивый вопрос, особенно из уст женщины. Я слишком легко срываюсь, В конце концов, какая разница, как я буду обращаться с вами? Меня в любом случае могут повесить. — Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не шагнуть к ней. — Я презираю вас! — хрипло выпалил он. — Светлокожая блондинка, чистокровная англичанка со всем присущим этой породе чувством превосходства! Но при каждой встрече меня тянет к вам. Не знаю, кого из нас это позорит.
С этими словами он вышел, а дрожащая Рэнди безвольно опустилась на пол там, где стояла.
Солнце только что взошло над вершиной ближайшей горы. Стоя у окна своей хижины, Ястреб наблюдал, как оно медленно всплывает в небо. Ему уже в третий раз пришлось готовить себе кофе. Опустошив жестяную кружку, он отставил ее на дощатый стол у окна.
В эту ночь ему не спалось. Он давно научился обходиться почти без сна, тратить на него самое большее четыре-пять часов в сутки. Обычно ему удавалось засыпать мгновенно, чтобы зря не тратить отпущенные краткие часы. Но вчерашнюю ночь он пролежал без сна, глядя в темноту и досадуя на самого себя.
Пока все шло удачно. Ему не на что было сетовать. Похищение состоялось по плану, без сучка без задоринки… если не считать вмешательства миссис Прайс. Ястреб не мог точно назвать причину, по которой он не чувствовал особой радости, напротив, мрачнел с каждым часом.
Ястреб не слышал шагов гостя, пока тот не оказался за его спиной. Мгновенно развернувшись. Ястреб принял боевую стойку.
Эрни отступил на несколько шагов и вскинул руки жестом побежденного.
— Что с тобой? Разве ты не слышал шагов?
Чувствуя, что оказался в нелепом положении, Ястреб неопределенно пожал плечами и протянул Эрни кружку кофе, которую тот охотно принял.
— Все прошло чересчур гладко, правда? Я не перестаю задавать себе вопрос, в чем мы могли ошибиться, — заметил Эрни, ожидая, когда остынет обжигающий кофе.
— Ни в чем. Мы все рассчитали верно, — ответил Ястреб с уверенностью, которой не чувствовал. — Письмо будет доставлено сегодня утром. Час спустя мы позвоним Прайсу, а затем, сразу же после нас, позвонят остальные и передадут наши условия.
— Интересно, когда ему удастся связаться с губернатором Адамсом?
— Надеюсь, сразу же после звонков. Газеты будут держать нас в курсе событий.
Эрни усмехнулся:
— Пресса оказывает неоценимую помощь нам, преступникам.
Это замечание напомнило Ястребу о словах женщины, сказанных вчера вечером. Он надел рубашку.
— Ты чувствуешь себя преступником?
Он не ожидал, что Эрни воспримет вопрос всерьез, но тот ответил без тени улыбки.
— Пока нет. — Он вскинул голову и уставился на друга глубоко посаженными глазами. — Но почувствую, если с мальчиком что-нибудь случится. Или с женщиной.
Многозначительная пауза вынудила Ястреба ответить. Он перестал заправлять рубашку в брюки и холодно взглянул на Эрни в упор.
— А что с ней может случиться?
— Об этом надо спросить у тебя. Ястреб закончил возню с рубашкой и застегнул ширинку потертых «ливайсов».
— Если она подчинится моим приказам, с ней все будет в порядке.
Эрни наблюдал, как Ястреб присел на край кровати, натягивая носки и сапоги.
— Лита говорит — Январская Заря положила на тебя глаз.
— Январская Заря? Она еще ребенок.
— Ей уже восемнадцать.
— Я и говорю — ребенок.
— Лите было шестнадцать, когда я женился на ней.
— Ну и что это доказывает? Что ты сексуальнее меня? Поздравляю.
Эрни не улыбнулся, услышав вымученную шутку Ястреба. На его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул Ястреб поднялся и принялся закатывать рукава, обнажая руки до локтя.
— Аарон Лук влюблен в Зарю. Просто она стала взбалмошной и капризной после его отъезда в колледж. Думаю, они объявят о своей помолвке, когда Аарон вернется на рождественские каникулы.
— Значит, у тебя есть еще четыре месяца, чтобы утешить ее.
Тело Ястреба дрогнуло, словно прошитое пулей. Его глаза стали твердыми и неподвижными, как застывшие озера.
— Такую свинью Аарону я не подложу.
— А мог бы.
— Но не буду. — Несколько минут атмосфера в комнате, где находились двое друзей, была накаленной. Наконец губы Ястреба раздвинулись в подобии улыбки. Он сунул нож в ножны, висящие на поясе. — Неужели тебе не хватает Литы?
— Более чем хватает, — со сладострастным смешком отозвался Эрни.
— Тогда с какой стати ты суешься в мои дела?
— Потому что вижу, как ты смотришь на нее.
— На кого?
Ответ был настолько очевиден, что Эрни даже не удосужился произнести имя вслух. Вместо этого он сказал:
— Тебе нужна женщина. И как можно скорее. Ты изводишься и теряешь бдительность.
— Бдительность?
— Несколько минут назад я мог бы убить тебя. Ты не можешь позволить себе погружаться в мысли. Особенно сейчас.
— Когда мне понадобится женщина, она у меня будет, — отрезал Ястреб.
— Но другая, а не эта. Ястреб. Такая женщина, как эта англичанка, не поймет тебя и за миллион веков.
— Незачем повторять то, что мне давно известно.
— А мне незачем напоминать тебе о последствиях связи с англичанкой.
— Ты прав. Но ты все равно напомнил о них.
— Эрни смягчился, заметив предостерегающее выражение на лице Ястреба.
— От разумности твоих действий зависит судьба всех нас, — негромко напомнил он.
Ястреб, который был на голову выше Эрни, выпрямился во весь рост и выпятил гордый, волевой подбородок. От его голоса повеяло холодом.
— Я никогда не стану подвергать опасности мой народ. И я не имею ни малейшего желания бросить его, чтобы провести остаток жизни среди бледнолицых.
Долгую минуту они смотрели друг на друга в упор. Эрни не выдержал первым и отвернулся.
— Я пообещал Донни сегодня утром сходить с ним на рыбалку, — сказал он и вышел.
Ястреб смотрел ему вслед. На его переносице прорезалась глубокая морщинка, которая сохранилась и час спустя, когда он стоял у койки, на которой спала Миранда Прайс, по-детски подложив ладони под щеку. Ее волосы спутались и разметались по подушке. Слегка приоткрытые губы казались влажными и податливыми. От такого зрелища Ястреб почувствовал возбуждение и проклял себя и непокорное тело, но еще яростнее — саму Миранду Прайс.
