— А я вот, напротив, с трудом читаю тебя, — вопреки всему тому, что я успела наговорить, и о чем он сумел догадаться, эти слова прозвучали без тени иронии.
— Должно быть, ты проницательный читатель, — ответила я.
— Как правило, да, — он сверкнул широкой улыбкой, обнажив ряд безупречных, неправдоподобно белых зубов.
Мистер Беннер громко потребовал внимания, и я с облегчением переключилась на него. Я не могла понять, каким образом умудрилась поделиться мрачными подробностями своей жизни с этим странным красивым парнем, который, возможно, презирал меня. Еще недавно он, казалось, был полностью поглощен нашим разговором, а теперь я видела краем глаза, что он снова отклонился от меня, а его рука с нескрываемым напряжением вцепилась в край стола.
Я старалась слушать мистера Беннера, пока он обстоятельно, со слайдами рассказывал классу о том, что я только что видела под микроскопом. Но мои мысли неслись неуправляемым потоком.
Когда, наконец, прозвенел звонок, Эдвард так же быстро и изящно сорвался с места, как в прошлый понедельник, а я так же осталась сидеть, оторопело глядя ему вслед.
Майк быстро подскочил ко мне и собрал мои вещи. Я мысленно приделала ему виляющий хвостик.
— Ужас, — простонал он, — Они были все одинаковые. Тебе повезло, ты сидишь с Калленом.
— Да я и сама бы легко справилась, — ответила я, уязвленная его замечанием, но сразу пожалела о своем высокомерии. — Я уже делала эту работу, — добавила я, прежде чем он успел обидеться.
— Каллен сегодня был любезен, — отметил Майк, когда мы одевали плащи. Кажется, ему это не понравилось.
— Интересно, что с ним случилось в прошлый понедельник? — я очень постаралась сказать это нейтральным тоном.
Я не смогла сконцентрироваться на болтовне Майка, который шел со мной на физкультуру, да и сам урок не удостоился должной меры моего внимания. Сегодня Майк играл в моей команде. Он благородно перехватывал летевшие в меня мячи, и мне приходилось включаться в игру только тогда, когда подходила моя очередь подавать. Каждый раз игроки моей команды благоразумно разбегались в стороны.
Когда я шла на парковку, от дождя осталась только туманная пелена в воздухе. И все равно я почувствовала себя лучше в сухой кабине пикапа. Я включила обогреватель, стараясь не слышать оглушительного рева двигателя. Потом я расстегнула куртку, стянула капюшон и распустила влажные волосы, чтобы тепло печки высушило их по дороге домой.
Я посмотрела вокруг, чтобы убедиться, что путь свободен, и только тут заметила неподвижную белую фигуру. Эдвард Каллен, опершись о переднюю дверцу своего «Вольво» через три машины от меня, внимательно смотрел в мою сторону. Я быстро отвернулась и сдала назад, в спешке почти задев ржавую «Тойоту Короллу». К счастью для «Тойоты», я вовремя ударила по тормозам, а то мой пикап разнес бы ее вдребезги. Я сделала глубокий вдох и, все еще глядя в противоположную от Каллена сторону, успешно выбралась со стоянки. Проезжая мимо «Вольво» , я смотрела только вперед, но боковым зрением — могу поклясться! — заметила, что он смеялся.
Глава 3. Человек-загадка
Когда на следующее утро я открыла глаза, то обнаружила какую-то неуловимую перемену.
Свет. Это был все тот же серо-зеленый свет пасмурного дня в лесу, но он как-то прояснился. Я заметила, что за окном не было тумана.
Я вскочила, выглянула в окно и застонала от ужаса.
Тонкий слой снега засыпал двор, припорошил мой пикап и выбелил дорогу. Но это было еще не самое худшее. Весь вчерашний дождь замерз, он сосульками свисал с веток деревьев, как фантастическое кружево, и превратил асфальт в смертельно опасный каток. Я и в сухую-то погоду вечно падала на ровном месте, а сегодня мне, наверное, лучше было вообще не вылезать из постели.
Чарли уехал на работу еще до того, как я спустилась вниз. По сути, жить с Чарли оказалось все равно, что иметь собственную квартиру — вместо того, чтобы страдать от одиночества, я наслаждалась уединением. Быстро проглотив плошку хлопьев, я попила апельсинового сока прямо из пакета. Я чувствовала приятное возбуждение оттого, что иду в школу, и меня это пугало. Было понятно, что я радовалась не погружению в благотворную образовательную среду и не кругу новых друзей. Если быть до конца честной, я спешила в школу, потому что хотела скорее увидеть Эдварда Каллена. И это было очень и очень зря.
После всего того, что я ему вчера сгоряча наболтала, надо было наоборот держаться от него подальше. Он вызывал подозрения: зачем, например, ему понадобилось врать про линзы? Меня по-прежнему пугала враждебность, которая иногда исходила от него, и у меня по-прежнему отнимался язык, стоило только представить себе его безупречно-красивое лицо. Я прекрасно понимала, что мы играли в разных лигах и никогда не сошлись бы на одном поле. Поэтому мне совсем не стоило так волноваться, предвкушая сегодняшнюю встречу.
Пришлось призвать на помощь все свои способности, чтобы пройти по обледенелым кирпичам гаражного въезда и остаться целой и невредимой. Я почти упала у самого пикапа, но мне удалось спастись, схватившись за боковое зеркало. Становилось ясно, что впереди маячило кошмарное «сегоднячко».
По дорогу в школу, стараясь выбросить из головы страхи по поводу падений и дурацкие мечтания об Эдварде Каллене, я размышляла о Майке и Эрике и о том, насколько по-другому ко мне здесь относятся мальчики. Я была уверена, что внешне не изменилась и выглядела так же, как в Финиксе. Может быть, ребята из моей старой школы долго наблюдали меня во всех малоприятных стадиях подросткового возраста и привыкли ко мне такой? Может быть, я просто была здесь новым лицом, и это придавало мне дополнительную ценность? Может быть, моя выдающаяся неловкость казалась здесь скорее трогательной, нежели жалкой — во мне все видели этакую «даму в беде» ? Как бы то ни было, щенячье поведение Майка и явное соперничество с ним Эрика меня смущали. Возможно, я предпочла бы, чтобы меня не замечали совсем.
Мой пикап без труда преодолевал дорогу, покрытую слоем черного льда. Тем не менее, я ехала очень медленно, не желая пробороздить Мейн Стрит полосой разрушений.
Выйдя из машины, я поняла, почему мне было так легко ее вести. Что-то серебристое сверкнуло перед глазами, и я двинулась к кузову пикапа, не забывая аккуратно держаться за борта, чтобы осмотреть шины. Их крест-накрест обвивали железные цепи. Чарли поднялся бог весть в какую рань, чтобы надеть их на колеса моей машины. У меня неожиданно запершило в горле. Я не привыкла, чтобы обо мне заботились, и молчаливая помощь Чарли тронула меня до слез.
