Кажется, я заболела… Меня знобило, глаза слезились от рези и в целом ощущения были такие, будто я вот-вот скончаюсь.
Богдан хотел взять меня с собой на какую-то деловую встречу, но, видя мое состояние, отказался от этой идеи.
— Как не вовремя тебя скрутило, — то ли с укором, то ли напротив, с заботой, произнес муж. Хотя я склонялась к тому, что все-таки в голосе его был укор и недовольство.
Распорядился, чтобы мне взывали врача и уехал.
Я снова, несмотря на недомогание, не спала полночи, ворочаясь с боку на бок. А к утру меня посетили кошмары, где Юлька била какую-то бабушку сумочкой, Сашка танцевал с Михалычем и в конце целовал его в губы, я занималась любовью с Максом, а Богдан, глядя на это безобразие подбадривал нас криками «быстрее». Проснулась в поту, с жуткой головной болью и рвотными позывами. Пытаясь подняться, уронила на пол графин, на шум прибежала Наталья, всплеснула руками и убежала за тазиком.
Дальнейшее я помню смутно. Кажется, меня бесконечно рвало, в горячке я все повторяла чьи-то имена, сквозь пелену видела укоризненный взгляд экономки, насмешливый взгляд Макса, и Богдана с плеткой в руках. А может мне все это только казалось.
Так продолжалось два дня, а на третий я уже сама смогла дойти до туалета.
Тогда же ко мне в комнату постучался Макс, как никогда серьезный, и сказал, что Богдан ранен.
* * *
Честно говоря, на тот момент меня мало волновало, что там с мужем, я сама еще не до конца оклемалась. До сих пор ощутимо подташнивало и кружилась от слабости и обезвоживания голова.
Макс, хвала богам, трезво оценил мое положение и отстал.
Пришел снова на следующий день, когда я уже практически полностью пришла в себя.
— Вы как? — спросил так участливо и отстраненно, будто это не он чуть не трахнул меня в том домике в лесу.
— Нормально.
Я не стала с ним миндальничать, сделала вид, что мне плевать. Плевать на то, что он чуть не трахнул меня тогда в том домике в лесу.
Лицо его оставалось серьёзным, но в глазах, как всегда, была усмешка. Он видел меня насквозь и прекрасно знал, что ни черта мне не плевать. Знал, что я не сплю по ночам, потому что каждую секунду думаю о его губах и руках на моей груди. Знал, что властен надо мной и стоит ему только как следует поманить…
— Тогда собирайтесь, Богдан Владимирович хочет вас видеть, — сказал таким будничным тоном, будто…
Будто что, Алиса?!
Как же была я зла на себя.
* * *
Палата мужа была оцеплена, ребята Вертелецкого зорко охраняли своего повелителя.
Когда я вошла, он едва прошептал:
— Не дождешься, — и тут же вырубился.
Я чуть не хохотнула, но вовремя сдержалась. Подошла поближе, скорее из любопытства. Лицо мужа мертвенно бледное с вмиг проступившими морщинами, выглядело настолько больным, будто он вот-вот умрет, что я, если честно, даже растерялась немного.
Да, я хотела избавиться от него, но таким ли способом?
Нет уж, пусть живет. Я даже в мыслях не могу пожелать ему смерти. Тут же вспомнились его пьяные слова о его отношении ко мне. А ведь и правда, разве он был ко мне жесток?
Ну конечно был, он угрожал мне плеткой! Но угрожать-еще не бить. Ну и что? Это моральное насилие. И всё же? Может это у него игры такие?
Так и не смогла ответить самой себе на все эти вопросы в голове, лишь кивнула Максу, что пора.
Макс без вопросов направился к выходу, я за ним, а за нами гуськом парочка амбалов. Так и шли под неодобрительные взгляды медперсонала, вынужденного терпеть охрану моего мужа круглосуточно.
Понятное дело, что никому не понравится, когда у тебя под носом туда-сюда шмыгают бандюги всякие.
— Так что с ним случилось? — спросила я, устроившись в машине. Мы только-только выехали с больничной парковки.
— Думаю, что он Богдан Владимирович сам все расскажет, — спокойно ответил Макс.
— Ну хотя бы что у него за рана? Насколько она серьёзна?
— У него пулевое ранение. В плечо. Врачи говорят, жить будет. Долго и счастливо.
Немного помолчал и серьезно добавил:
— С такой-то женой…
Я чуть не поперхнулась. А этот гад хохотнул, так знаете ли, насмешливо, будто я совсем пропащий человек. Будто я уже изменяю собственному мужу. Будто я ничтожество.
И знаете что?
Я всего на секунду с ним согласилась. Естественно мысленно.
Потому что я и правда вела себя отвратительно, неправильно я себя вела.
Это не я, это какая-то другая Алиса мечтает о чужом мужике.
Я не такая, нет.
Просто обстоятельства, просто жизнь…
Ну да, оправдывай себя, конечно…
Слезы подступали к глазам, я молча смотрела в окно, где беззаботно текла своим чередом чья-то жизнь.
Вон девушка с рюкзачком на спине бежит на занятия. На лице улыбка до ушей, на голове весело развеваются рыжие кудряшки. Кеды, джинсы, футболка с Микки Маусом на плоской груди.
Она бежит и не знает, что завтра приготовит для неё судьба. Может быть это будет счастливый лотерейный билетик в жизнь, а может ей попадется какой-нибудь странный чувак на двенадцать лет старше. Он будет махать перед ее лицом плёткой, а потом говорить, что в целом он неплохо к ней относится. Иногда он будет ездить к своей любовнице, а она в это время будет мечтать о парне с татуировкой дракона. Она будет ненавидеть саму себя и всех вокруг и мечтать о другой жизни в окружении других людей. Но всякий раз, просыпаясь утром, раз за разом она будет обнаруживать себя все в том же полупустом доме, в холодной двуспальной кровати и в слезах.
Вот какая жизнь её ждёт.
Возможно.
Хотя всё-таки вряд ли. Не думаю, что сразу двум девушкам в одном городе выпадет настолько неудачный билет.
Давно уже осталась позади девушка с рыжими кудряшками, а я все еще рисовала ей незавидную судьбу, пытаясь хоть мысленно переложить на другого человека свою жизнь. Ах, как бы я хотела оказаться на ее месте. И пусть я не знаю ее жизни, но почему — то мне кажется, что у человека с таким счастливым и светлым лицом не может быть все плохо. Уж точно не хуже, чем у меня.
— Завтра к вам придет следователь.
Хрипловатый тихий голос Макса вывел меня из моих раздумий.
— Как? Зачем? Какой следователь? — не поняла я.
Макс закатил глаза, что мне прекрасно было видно в зеркало. Но сейчас это совсем не волновало. А вот какой-то там полицейский очень пугал. Хоть мне и нечего вроде как бояться, но все ж…
— Обычный такой следователь. Из полиции.
— И что же мне ему говорить?
— Все, как есть. А вы разве что-то знаете? — он поднял брови, чем привел меня в недоумение.
Он что, меня подозревает? Оо…
— Нет. Я, естественно, ничего не знаю. Да и откуда бы?
Он что, всерьёз меня подозревает в покушении на моего собственного мужа?
Да ну нет, быть такого не может!
— Ну-ну…
Я демонстративно отвернулась к окну, лишь бы не видеть этот наглый, осуждающий взгляд.
Боги, неужели я НАСТОЛЬКО плохая жена?!
Глава 9
— Алиса Викторовна, здравствуйте! Меня зовут Ушаков Дмитрий Сергеевич. Я веду дело о покушении на вашего мужа, Вертелецкого Богдана Владимировича. Где мы можем поговорить?
Звонок раздался рано утром. Я, стараясь, чтобы голос не дрожал, предложила следователю подъехать к нам домой и уже через час он стоял на пороге. В руках папочка, на лице деланная улыбка.
Я пригласила Ушакова, мужчину средних лет и средней внешности, на кухню, предложила кофе. Тот с радостью согласился, видно совсем человек измотан, раз так радуется чашке кофе.
— Коньяк? — достала из бара бутылку и помахала ею в воздухе.
Дмитрий Сергеевич недолго поколебался, ага, любит, значит выпить, возьму на заметку. Не знаю, зачем, но возьму. Наконец, усилием воли, покачал головой из стороны в сторону.
— Нет-нет, что вы. Я на работе.
— Дело ваше. А я, пожалуй, выпью, нервы ни к черту, знаете ли.
Уж не знаю, где я набралась такой наглости, но почему-то сразу решила вести себя немного высокомерно, дабы не выглядеть в глазах других людей жертвой. Вроде как я здесь, в этом доме, своя в доску. Хозяйка, ага…
