за каждую мелочь, лелеяла крохотную надежду снова поговорить с ним, задать вопросы, которые крутились в голове с тех пор, как он ушел из моей жизни.
Я никогда не забуду ту ночь, когда он заблокировал меня во всех соцсетях и исчез с радаров. Какой же несчастной, какой ничтожной я себя чувствовала. Настолько ничтожной, что у меня не осталось уверенности ни в себе, ни в других.
Если человек, который, казалось бы, любил меня, вдруг ушел, что помешает другим рано или поздно поступить так же? Вот почему я подсознательно не давала себе привязываться. Больше никаких прыжков без парашюта, как было с Беном.
Сейчас практически все происходит в Интернете. Виртуальный мир открыл двери стольким чувствам. Сильным и в то же время мимолетным. В один клик люди становятся друзьями в соцсетях. Общаясь, мы привязываемся друг к другу. Начинаем любить свой телефон, потому что он стал порталом между нами и любимым человеком. Мы бросаемся к нему при любом уведомлении, мы подсели на слова, существующие лишь на экране.
Но мы и представить не можем, что однажды это закончится. Один клик — и все. Этот человек решил покинуть созданный нами «мир», в котором время остановилось. Мы выбрали этот мир вместо повседневности, потому что там царят любовь и радость. Все исчезло. Одним кликом.
Отношения были построены на одном только клике.
Я чувствовала себя ничтожной, опустошенной, разъяренной, виноватой. Но виноватой в чем?
По словам матери, это естественная реакция на то, что тебя бросили. Люди думают, что не попали под «критерии» человека, которого считали идеалом. Думают, что где-то ошиблись.
Я знала девушек, которые поступали так же жестоко со своими парнями, считая их просто развлечением. А иногда оба партнера так себя ведут. Позже я поняла, что это касается не только любви, но и дружбы. Хотя некоторые поступки можно оправдать.
Но ничто не могло оправдать того, как он поступил со мной.
— Ну? — подтолкнула меня Райли.
Я судорожно выдохнула и бросила на нее последний взгляд. Внутри все сжалось, и я прошептала:
— Хорошо.
Процесс запущен, я только что нажала кнопку «подписаться». Я буду ждать его сообщения ровно час. Ни больше ни меньше.
После запуска таймера я закинула телефон в угол, чтобы не смотреть в него, хоть и знала, что только об этом и буду думать.
— А сейчас мы поищем что-нибудь на «Нетфликс», чтобы скоротать часик, — сказала Райли. — «Острые козырьки»?
— Опять? Мы уже все сезоны раза по три пересмотрели!
— Что поделать, обожаю истории про бандитов.
Я закатила глаза и кивнула, ухмыльнувшись. В отличие от нее, я не слишком любила фильмы о преступниках, меня этот мир не особо трогал.
Она запустила серию. Я пыталась сосредоточиться на главном герое, Томми, но живот сводило, а сердце трепетало. Это эффект Бена.
— Хочу, чтобы в моей жизни был Томас Шелби, — вздохнула Райли с глазами, полными восхищения.
— Он слишком холодный и сложный. Но харизма у него сумасшедшая.
— Мне не нравятся простые герои, — ответила Рыжик с улыбкой.
— Помню, в школе Эш был очень холоден. Томми напоминает его.
— А, этот красавчик! Когда вы с Беном снова начнете общаться, попроси прислать свежую фотку его кузена. Нужно омыть глаза благословенным бальзамом. И еще спроси, есть ли у него девушка, потому что я свободна.
Я вяло рассмеялась:
— Раньше он был не из тех, кто вступает в серьезные отношения.
— Все когда-нибудь случается впервые, солнце.
Эта фраза напомнила мне ту, что произнес Бен, когда мы впервые заговорили. Он тогда решил звать меня Беллой, потому что имя Изабелла слишком сложно запомнить.
Улыбка тронула мои губы. Он был первым, кто назвал меня Беллой, и с тех пор я решила, что ко мне будут обращаться только так. Конечно, потому, что мне хотелось сохранить с ним хоть какую-то связь.
Шли минуты, телефон молчал. Может, он вырубился? Сто процентов вырубился.
Я вскочила, чтобы включить его. И разочарованно увидела, что экран включается нормально. Он не вырубился. Просто от Бена не было никакой весточки. Снова.
Я вернулась на место, думая о Бене. Может, он спит? Раньше Бен никогда не ложился рано по выходным. Он говорил, что вечерами помогает своему дяде вместе с Эшем.
Надеюсь, он спит.
Заиграл будильник. Час истек, мое сердце разбилось, а надежды улетучились.
Он не ответил.
— Может, спит? — предположила Райли, пожимая плечами.
— Конечно. Но… мы идем по плану, — пробормотала я, взяв телефон. — Сейчас заблокирую его.
— Ты этого хочешь?
— Так будет лучше.
Она кивнула и выключила свой ноутбук. Я заставила сердце молчать, чтобы оно не мешало разуму двигать моими пальцами по экрану.
«Заблокировать». Сделано.
Я только что стерла все следы перехода на его страницу. Один клик — и все прекратилось.
Упав на кровать, я с тяжелым сердцем повернулась на бок. Я знала, что не усну.
— Хочешь, я лягу с тобой?
Губы задрожали, на глаза навернулись слезы. Почему он не ответил? Почему?
Райли все поняла. Я слышала, как она обошла кровать и легла за спиной. Ее руки обвили мою талию.
— Ты как? — спросила она шепотом.
Ненавижу этот вопрос. Я не могла больше сдерживаться. Слезы безмолвно стекали на подушку. Все повторилось. Те же чувства, те же ночи без сна, и все из-за простой надежды.
Райли крепче обняла меня, услышав мои рыдания.
— Знаешь… Может, он просто не увидел…
— Может быть…
Я всхлипнула. Она лежала за спиной, и я не могла ее видеть, но точно знала, что она чувствует себя виноватой. Она была моей лучшей подругой. Я хорошо ее изучила.
— Все из-за меня, дуры…
Вот, что я говорила?
— Нет, Райли, ты правильно сделала, что уговорила меня.
Я повернулась к ней. Брови нахмурены, глаза грустные — она и правда раскаивается.
— Я так хотела, чтобы вы поговорили. Ты бы наконец успокоилась, — печально произнесла она. — Я просто хочу, чтобы ты двигалась дальше, Белла. — И поднялась с новой решимостью. — Этот мудак тебе напишет. Вот увидишь.
Райли упрямая, она никогда не сдается. Но он не ответил. Мне нужно принять это. Снова.
— Я фоткаю для «Инстаграма», улыбнись!
Я повиновалась, и телефон мигнул вспышкой. Рыжик пришла в восторг от фотки.
— Он все еще не ответил?
Я покачала головой, болтая ложкой в своем латте. Джош был в курсе истории с Беном, поэтому Райли организовала в нашем любимом кафе встречу на тему «крайне важное дело», то есть «дело Изабеллы Грейс».
— Сегодня мы собрались, чтобы обсудить операцию «Аноним»!
Я непонимающе подняла
