- А ты? – Заботливо спросила она, когда он слегка отстранился.
- По твоей вине я ещё долго буду чувствовать тепло, – слегка нахмурившись, сказал он.
- Прости, я не хотела так далеко заходить, – Эбби виновато улыбнулась, а затем вдруг вложила свою
руку в его ладонь и сжала её. Дарен вздрогнул от внезапного прикосновения, ощутив что-то, отдаленно
напомнившее ему страх. Несмотря на всё то, что произошло между ними сегодня и, несмотря на то, что
им пришлось пережить до этого, он всё ещё не мог привыкнуть к этой новой мысли. К мысли о том, что
в его жизни появилась женщина, которая теперь будет всегда вот так вот держать его за руку. Которая
будет заставлять его смеяться. Заставлять хотеть смеяться. Видеть необыкновенное в обыденном и
значимое в том, что на первый взгляд может показаться ошибочно незначительным. Видеть этот мир
совершенно другими глазами. Её глазами.
Когда они подходили к деревне, до них не донеслось ни единого звука: ни музыки, ни голосов. Огонь
костра уже не горел, а все местные жители, похоже, разбрелись по своим домам, в окнах которых уже
тоже не было света.
- Дарен? – Её голос прозвучал немного испуганно, поэтому он тут же развернулся к ней.
- Что? Что-то случилось?
- Да… я не помню, где мой домик, – тихо проговорила Эбби, вынуждая его расслабиться и вновь тихо
рассмеяться. Он лишь надеялся, что темнота сумела скрыть этот жест.
- Не волнуйся, я помню, – он уверенно повел её через другие домики, ощущая, как легко она поддалась
и доверилась ему. В окрестностях этого места он ориентировался и в кромешной темноте и даже с
закрытыми глазами: среди этих деревьев, полей и небольших деревянных построек прошла самая
важная часть его жизни - когда он родился. Заново.
Подведя её к одному из домов, почти ничем не отличающегося от остальных, Дарен остановился около
двери, и в свете луны, который проникал в эту часть деревни, заметил её слабую улыбку.
- Я… наверное, пойду. Увидимся утром. – Маленькая рука почти выскользнула из его большой ладони, но он всё же ухватил кончики её пальцев, заставляя Эбби неуверенно помедлить.
- У меня есть одна проблема, - тихо произнес он, отвечая на её немой вопрос, - и ты нужна мне, чтобы
помочь её решить.
- Я уверена, что ты справишься с ней сам, - с улыбкой, тихо сказала она, опуская глаза и намереваясь
уйти, но Дарен резко притянул её к себе, отрезав все пути к отступлению.
- Это ты её создала, - прошептал он, в полной мере давая ей ощутить, насколько велика и сложна эта
самая проблема, - вот почему я не намерен справляться один.
- Но я… – она не успела запротестовать, потому что Дарен внезапно подхватил её на руки, – что ты
делаешь… – не слушая её возражения, он отшвырнул дверь ногой, замечая, как при этом расширились
её глаза. – Ты сошел с ума? – Прошипела ошеломленная Эбби. – Здесь же девочки! Отпусти меня!
Отпусти скорее, пока мы не попались…
- Не попадемся, – спокойно ответил он, уверенно переступая порог, – потому что этот дом - мой.
- Сумасшедший… – она покачала головой, но расслабилась. В глазах появился живой блеск, – ты
просто безумен, когда…
- … когда ты рядом, – закончил он, а затем осторожно поставил её на ноги. – Да, это так.
- Дарен…
Он приложил свой указательный палец к её губам, заставляя Эбби судорожно втянуть в себя воздух.
Теперь на их лицах не было и тени прежней веселости или задора. В глазах горело лишь непреодолимое
влечение: неистовое, безрассудное, всеобъемлющее. Оно медленно и мучительно текло по венам,
пробираясь всё глубже и выше, желая добраться до самого центра сознания, затуманивая, а затем и
вовсе отключая его.
Дарен бережно притянул Эбби к себе, побуждая её стиснуть пальцами его плечи, а затем одной рукой
прижал за волосы сильнее. Он чувствовал, как часто она дышит, ощущал, как сильно бьется её сердце, и
как бешено стучит пульс. Её горячее дыхание обжигало, а сладкий запах дурманил и пьянил, заставляя
окончательно терять рассудок. Когда он легко коснулся её мягких губ, то понял, что в этот самый
момент сжимает в своих руках то, что уже не хочет отпускать.
Её руки скользнули по его шее вверх, а затем Эбигейл запустила пальцы в его волосы. Прижавшись к
нему всем своим телом, она снова открылась ему. Снова отдала всю себя. И снова сделала это
единственным способом, который знала - без остатка, ничего не требуя взамен. Её глаза были до боли
родными и до невозможности теплыми, ласковыми и согревающими. Да, именно теплыми, несмотря на
то, что выражали холодный цвет палитры.
- Я не могу не вдыхать тебя, – прошептал он всего в дюйме от её губ, – я просто должен ощущать твой
раскаленный воздух в легких. Ты - мой дым, слышишь? Мой томительный дым. И я просто не в силах
надышаться тобой.
Он почувствовал её судорожный выдох и интуитивно сделал затяжной вдох. Он позволил боли
проникнуть внутрь и расползтись по легким, опускаясь ниже, пробираясь глубже. Позволил себе
ощущать её каждым своим нервным окончанием и понимать, что всё сказанное не было выдумкой,
видением или наваждением. Её дым существовал. И медленно уничтожал его секунду за секундой.
Минуту за минутой. Оставляя считанные дни на существование.
***
Дарен проснулся от какого-то стука и застонал, пытаясь прогнать его прочь из своей головы. Он
накинул сверху подушку и уткнулся лицом в покрывало, но когда звук никуда не делся, зарычал и
подскочил с постели, быстро натягивая на себя штаны.
- У меня нет способностей, когда ты это поймешь? – Знакомый голос заставил его подойти к окну.
- Никогда, потому что это очень просто, – Эллисон несколько раз умело стукнула по барабанам,
заставляя Охитеку одобрительно улыбнуться. – Даже ребенок справится.
- Как ты это делаешь, Боже… – Качая головой, смеялась Эбби, пытаясь изобразить что-то похожее.
- Акуна Матата! – Заголосила Адель, в точности повторяя за Элли сыгранную музыку.
- Видишь? – Тут же рассмеялась она, смотря на удивленную, но веселящуюся Эбигейл. – А ведь ей
всего шесть!
- Мне скоро семь, – с небольшой обидой в голосе поправила её Адель, и сестре пришлось виновато
погладить её по золотистым волосам.
- Конечно, милая, извини.
- Помните о том, что хотите сказать, – внезапно произнес Охитека, усаживаясь за барабан, – и, если
