Женщины для него были как краски, но еще ни одна из них не поражала его так, прямо в сердце. Ему казалась, что Дрю переливается всеми цветами на свете. Ему так хотелось погрузиться в это сияние и быть с ней, пока она не почувствует, что они стали единым целым, и уже никуда сама не захочет от него уйти.
— Давай поедем к тебе, Друсилла. — Он провел губами по ее щеке, а потом по шее.
Она покачала головой:
— Я не отдамся тебе только потому, что между нами пробежала искра.
— Хорошо, я тебя понял. — Он поцеловал ее в лоб. — И все-таки оставайся. Поиграем в мяч, может, покатаемся на лодке. Сегодня мы будем предаваться простым забавам.
Если бы это был кто-то другой, она решила бы, что это просто предлог, чтобы все-таки затащить ее в постель.
— Я не могу остаться. У меня еще много дел.
— Послушай, а ты когда-нибудь прогуливала школу?
— Нет.
В его глазах появилось искреннее изумление.
— Ни разу?
— Ни разу.
— Примерная девочка. Это очень сексуально.
Она рассмеялась:
— Если бы я прогуливала школу раз в неделю, ты все равно сказал бы, что это очень сексуально.
— А может, сходим завтра куда-нибудь поужинать?
— Мне надо над этим подумать. Я не хочу увлечься тобой.
— Это означает, что ты уже мной заинтересовалась.
Она села за руль.
— Нет, это означает другое — я не хочу этого. Я дам тебе знать, если передумаю. Иди к своим. Тебе повезло, что у тебя такие родственники, — сказала она и закрыла машину.
Кровь еще бурлила после поцелуя, а все мысли были заняты только ею, так что Сет не заметил, как с обочины съехала какая-то машина и поехала вслед за Дрю.
Время от времени, когда Дрю заходила в заднюю часть магазина, она слышала музыку, доносившуюся через вентиляцию. Ее вовсе не удивило, что проигрыватель включен чуть ли не на полную мощь, не удивилась она и тому, что вкус у него был таким разнообразным — от тяжелого рока до медленных блюзов и страстных оперных арий.
Иногда он ненадолго заходил к ней в магазин, спрашивал, не нужно ли чего-нибудь купить, или сообщал, что начинает устанавливать люк. Держался он по-дружески, спокойно — как будто того страстного поцелуя никогда не было.
Дрю была уверена, что он не остановится на поцелуе и будет всячески ее домогаться — ведь не бывает же так, чтобы мужчина предложил тебе переспать с ним, а на следующий день обращался с тобой как с соседкой.
Ну и прекрасно, убеждала она себя, подбирая изящные букетики для одного из самых дорогих ресторанов. Она обосновалась в Сент-Кристофере, у нее был свой собственный бизнес, жизнь, о которой она всегда мечтала. Любые отношения — просто связь или бурный роман — нарушили бы равновесие, которого она с таким трудом достигла.
Она слышала, как подъехал Сет — вот хлопнула дверца его машины, раздался хруст шагов по гравию, а затем быстрые шаги вверх по лестнице. Несколько мгновений спустя он включил музыку.
Она взяла цветок в горшке и поднялась на второй этаж. Вежливый стук он из-за грохочущей музыки не услышит, так что она громко заколотила по двери кулаком.
— Да входите, открыто. С чего это вы решили стучать, ребята? — Он повернулся, застегивая пояс с инструментами. Улыбка осветила его лицо. — Я решил, что это мои братья, а оказалось, кто-то гораздо симпатичнее.
— Я подумала, что тебе понравится этот цветок.
— Что? Подожди, пожалуйста. — Он прошел в крохотную кухоньку, где у него на столе стояла стереосистема, и убавил звук. — Извини.
— Я купила для твоей мастерской цветок.
— Правда? — Он взял горшок из ее рук. — Спасибо.
— Это трилистник, — сказала она. — Мне кажется, он сюда очень подходит.
— Да, мне тоже так кажется. Я очень тебе благодарен.
— Только не забывай поливать, смотри, чтобы он не засох. — Она посмотрела на потолок. Два люка были уже установлены. Он был прав, комната выглядела совсем по-другому.
— Ты, я смотрю, хорошо поработал.
— Сегодня Камерон придет и поможет мне все закончить.
Она огляделась вокруг. В конце концов, эта квартира принадлежит ей, так что ей тоже интересно знать, что здесь происходит. У двух стен стояли картины. Напротив окна — мольберт с чистым холстом. Посредине комнаты — огромный рабочий стол, уже заваленный кистями, красками, тряпками, карандашами, мелками.
— Устраиваешься основательно. Ну, не буду тебе мешать. Но тут одна из картин просто притянула ее к себе — это были дикие наперстянки на жемчужном фоне.
— Они растут вдоль дорог в Ирландии, — сказал Сет, — в графстве Клэр.
— Какая красота! Я никогда не видела наперстянку, растущую вдоль дорог в Ирландии, а вот теперь кажется, что видела.
— Постой здесь, просто стой и не двигайся, — сказал он, бросаясь к рабочему столу. — Всего десять минут. Нет, вру, двадцать самое большее.
— Извини, что ты имеешь в виду?
Он сгреб мелки и передвинул мольберт.
— Не смотри на меня. Смотри на картину с наперстянками.
— У меня совсем нет времени…
— Да-да. Подбородок немножко вправо. Расслабься. Только дай мне поймать это мгновение.
Его глаза смотрели на нее так напряженно, как-то даже одержимо, что ее сердце начинало биться быстрее каждый раз, когда он бросал взгляд на ее лицо. Сама не понимая, почему она позволяет собой командовать, Дрю замерла и смотрела на цветы. Как бы они украсили ее спальню.
— Сколько стоит эта картина?
Он проворчал что-то себе под нос и продолжал работать.
— Не поворачивай голову, можешь только перевести взгляд. А теперь смотри на меня. Какое у тебя лицо!
— Я, конечно, очень польщена, что оно тебя так заинтересовало, но мне пора открывать магазин.
— Еще пару минут.
— Хочешь узнать мое мнение о людях, которые не понимают слова «нет»?
— Не сейчас. — Займи ее, пусть продолжает говорить, думал он. — Так ты действительно хочешь эту картину с наперстянкой?
— Это зависит от того, сколько ты за нее запросишь.
— А ты довольна цинична.
— Цинизм — не такое уж дурное качество.
Ему хотелось сделать не только этюд. Он должен написать портрет. А еще — гладить ее по этим шелковым, густым, черным волосам.
— Давай договоримся так: ты позируешь — и картина твоя.
— Я ведь только что это сделала.
— Нет, я хочу написать твой портрет маслом. И акварелью. И в пастельных тонах. И в постели.
Он много думал о ней в эти дни. Достаточно, чтобы понять: она привыкла, что все всегда пытаются обратить на себя ее внимание. Поэтому он решил подождать, пока она сделает первый шаг. И она его сделала, подарив Сету цветок.
