Он объяснил секретарше цель своего визита и тотчас был препровожден в микроскопический кабинет биржевого маклера.
– Вот чек,- сказал Ален.
Дэйли снял трубку телефона и кому-то передал заказ на покупку золота. Вся операция заняла не более двадцати секунд. Широко улыбнувшись, он посмотрел на Алена.
– Теперь вы – обладатель тридцати одного килограмма четырехсот девяноста пяти граммов золота, мистер Пайп. Поздравляю вас с удачным вкладом капитала. Цена на золото может подскочить в любой момент. На какой срок вы хотите его «заморозить»?
– Затрудняюсь сказать…
– Всегда к вашим услугам! Если вы хотите провести удачную сделку в короткий срок, позвольте вам посоветовать фармацевтическую промышленность. С начала отпускного сезона – это настоящий бум. Цена акций все время растет.
– В самом деле?- удивился Ален.
– Можете мне верить, мистер Пайп. В течение трех месяцев вы сможете «подняться» на двадцать пять процентов…
– Я подумаю.
После полудня он снова появился в «Америкэн Экспресс».
Судя по выражению лица Энн, создавалось впечатление, что она ждала только Алена.
– Все в порядке, мистер Пайп! В аэропорту в Ницце вы позвоните но этому телефону, и через двадцать минут подъедет «роллс». Шофера зовут Норберт. Что касается жилья, мы можем предложить вам прекрасные виллы с прислугой, на срок от двух недель до нескольких лет.
– Предпочитаю отель.
– «Мажестик»? «Карлтон»? «Негреско»?
– «Мажестик».
Она одобрительно кивнула головой.
– А это ваши тревелс-чеки,- протягивая ему увесистый конверт, сказала Энн.
– В котором часу вы заканчиваете работу?- неожиданно спросил Ален.
Ее невинные голубые глаза широко распахнулись.
– В пять тридцать.
Внутри у него что-то оборвалось, но он сумел преодолеть робость и силой воли выдавил из себя:
– Если у вас не намечается чего-нибудь интересного… думаю… Сегодня я ужинаю один… возможно, мы могли бы… По мере того как Ален героически пытался ее «снять», лицо Энн все больше мрачнело, в замешательстве она прикусила нижнюю губу.
– Сегодня вечером? Право, не знаю… Меня пригласили…
Ален незамедлительно капитулировал.
– Жаль… Кстати, как же это я забыл?.. Меня пригласили сегодня на коктейль… Жаль…
Испугавшись, что он сейчас уйдет, она, торопливо глотая окончания слов, сказала:
– Я могу отказаться, но должна обязательно заехать домой. Где мы встретимся?
В руках она уже держала карандаш и блокнот.
– Отель «Ориенталь»,- не задумываясь, соврал Ален.
– Встретимся в холле.
– Чудесно! Буду ждать вас. Там превосходный сухой мартини.
– Мистер Пайп!..
– Да?
Он боялся, что она изменит свое решение.
– Вы не проверили тревелс-чеки.
– Не беспокойтесь,- небрежно обронил он.
Такси ждало его прямо напротив входа в «Америкэн Экспресс».
– Куда теперь?- поинтересовался шофер.
– Отель «Ориенталь».
Спустя четверть часа он уже сидел за столиком вместе с Баннистером в баре отеля «Ориенталь». Подозрительно посмотрев на бутылку вина, уютно лежавшую в корзиночке из ивовых прутьев, Ален нахмурил брови.
– Кто это заказал?
– Я,- с обезоруживающей простотой ответил Баннистер.- «О-Брион», 61-го года. Двести долларов!
Ален почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.
– Кто будет платить?
– Ты, естественно. Для раскачки я заказал еще икру. На подходе водочка. Ну как? Устраивает ассортимент?
– Ты офонарел!- взорвался Ален.
Баннистер непонимающе пожал плечами.
– Чтобы много зарабатывать, надо уметь тратить. Ты выполнил мои поручения?
– Да,- рявкнул Ален.
– Почему ты так нервничаешь? У тебя неприятности?
– Мои неприятности – это ты. Золото, шмотки, «роллс», яхта… И во что обошлась вся эта гастрономия?
– Пока в пределах четырехсот долларов.
– А если я тебя проброшу и оставлю одного со всеми этими закусочками и водочкой на подходе?..
Он замолчал. Подошедший официант взял бутылку из корзиночки и с торжественным выражением на лице налил нектар в бокал Баннистера.
– Не желаете ли попробовать?
Баннистер с видом искушенного ценителя сделал небольшой глоток и, смакуя, подержал во рту. Стоя по стойке «смирно», официант ждал приговора.
– Великолепное!- вымолвил наконец Баннистер.
– Благодарю вас, мистер,- ожил официант.
С той же предупредительностью он наполнил оба бокала и, поклонившись, исчез. Самуэль сладко потянулся.
– Я начинаю понимать жизнь. Жаль, что так поздно.
– Ты издеваешься надо мной?- прошипел Ален.
– Так, приказ номер один: возьми себя в руки.
– Шкура горит на мне, а не на тебе.
– Приказ номер два: делай все по плану. Не зная финансовых проблем, богатые не испытывают метафизических тревог. Их счета в банках позволяют им относительно легко решать любые деликатные проблемы. Они никогда не торопятся – их ждут. Если они глупы – их находят воплощением ума. Если они молчат, потому что не могут составить фразу их трех слов,- они хранят тайну. Если говорят – глаголят истину.
– У меня ни цента!- раздраженно бросил Ален.
– Ошибочная скромность! Ты – миллионер и мне это доказал.
– Эти бабки не мои.
– Неважно. Если другие думают…
– Сколько это может безнаказанно продолжаться?
– Если не наделаешь ошибок – всю жизнь. Деньги идут к деньгам. Даже если ты будешь богат неделю, а лучше две, этого срока достаточно, чтобы сколотить состояние и безбедно жить человеку со средними запросами.
– А если я упаду, как говорится, мордой об асфальт. Что тогда?
– Я тысячу раз мечтал оказаться на твоем месте.
На стол поставили круглую хрустальную посудину с икрой, обложенную снаружи колотым льдом. Официант налил в рюмки водку. Баннистер поднял свою и сказал, глядя Алену в глаза:
– За удачу, Ален!- В его глазах сверкнули озорные искорки. Он кивнул в сторону икры:- Крупная. 100 долларов.
Ален не смог сдержать улыбку.
– Ты невыносим, Сэмми.
– Пища – богатых, Ален, вино – королей! Ты чувствуешь, как по-другому заработали мозги? Люди, у которых желудок набит картошкой, думают, как плебеи.
– Откуда ты все это знаешь?- спросил Ален, намазывая икру на кусочек белого хлеба.
– Жизнь научила,- серьезно ответил Баннистер.
Ален долго и пристально всматривался в него.
– Я балдею от тебя, Сэмми. Не знаю, что с тобой случилось, но со вчерашнего вечера ты – больше не ты. Не узнаю тебя.
– Золото купил?
– Да. На двести тысяч долларов.
– Биржа прекращает работу в четыре. В три часа, самое позднее в три тридцать дай команду продать его. Тревелс-чеки?
– У меня.
– Наличные?
