— Здравствуй,— Джастин вежливо протянул руку.— Как поживаешь?
Джон взял его руку и, не зная, что с ней делать, отпустил ее. Если бы это происходило десять лет назад, подумал он, не было бы ощущения неловкости, напряжения, пустых вежливых фраз, светских жестов.
Джон неуверенно улыбнулся молодому человеку:
— Ты такой худой, Джастин!
Это было все, что ему удалось произнести.
— Такой стройный, подтянутый!
Молодой человек еле заметно улыбнулся, пожал плечами, пробудив у Джона болезненное воспоминание о Софии, потом посмотрел на рассыпанный пепел. Они помолчали.
— Присядем,— сказал Джон.— Не стоит стоять. Ты куришь?
— Нет, спасибо.
Они оба сели. Джон закурил сигарету:
— Чем ты сейчас занимаешься? Ты работаешь?
— Да. В страховой фирме.
— Тебе нравится?
— Да.
— Как тебе жилось в интернате? Джастин не ответил отцу.
— Тебе там нравилось?
— Да.
Казалось, им почти нечего сказать друг другу. Джона охватила растерянность.
— Думаю, ты ждешь, когда я перейду к делу,— внезапно произнес он.— Я приехал сюда спросить тебя, не хочешь ли ты поработать в Канаде с перспективой в дальнейшем возглавить мой лондонский филиал. Я еще не открыл его, но собираюсь сделать это в течение ближайших трех лет. В конце концов, разумеется, если ты хорошо проявишь себя, перед уходом в отставку я передам всю фирму тебе. Я занимаюсь недвижимостью. Это многомиллионный концерн.
Он замолчал. На веранде не затихал гул голосов. Люди постоянно входили в отель через вращающиеся двери и покидали его.
— Вряд ли,— сказал Джастин,— я захочу работать в Канаде.
Мужчина и женщина, сидевшие рядом, смеясь, поднялись с кресел. На женщине был комичная желтая шляпа с пурпурным пером. Безвкусица всегда бросается в глаза.
— Есть конкретнее причины?
— Ну...— Джастин снова пожал плечами.— Я вполне счастлив в Англии. Бабушка очень добра ко мне, у меня здесь много друзей. Мне нравится работать в Лондоне, у меня хорошие перспективы в Сити.
Джон заметил, что лицо сына медленно заливается краской. Джастин по-прежнему не отводил взгляда от рассыпанного пепла. Джон молчал.
— Существует еще одна причина,— сказал Джастин, словно чувствуя, что приведенные аргументы недостаточны.— У меня есть девушка... я не хочу расставаться с ней сейчас.
— Женись на ней, и приезжайте в Канаду вдвоем. Джастин, похожа, растерялся, и Джон понял, что сын сказал неправду.
— Я не могу...
— Почему? Я ленился в твоем возрасте. Тебе достаточно лет, чтобы знать, чего ты хочешь.
— Мы пока не собираемся жениться. Мы даже еще не помолвлены.
— Значит, она не столь важна для тебя, чтобы ты проигнорировал из-за нее перспективу стать миллионером в Канаде. О'кей, говоришь, у тебя в Англии друзья. В Канаде ты найдешь много новых. Бабушка добра к тебе — ну и что с того? Ты же не собираешься всегда жить с ней? Хорошие перспективы в Сити? Они есть у многих молодых люди. Я предлагаю тебе воспользоваться главным шансом твоей жизни — ты обретешь захватывающее, великолепное дело. Ты хочешь стать хозяином собственного бизнеса? Есть у тебя энергия и детолюбие, чтобы бросить вызов судьбе и стать победителем? Что ты предпочитаешь? Скучать с девяти до пяти в Сити или двадцать четыре часа в сутки испытывать радостное волнение, ворочая миллионами? Ты любишь Лондон? Ты получишь возможность вернуться сюда через три года, став за это время в двадцать раз богаче любого из твоих нынешних друзей. Такая перспектива тебя прельщает? Насколько я тебя помню, ты не откажешься от такого шанса.
Но темные глаза оставались безучастными, лицо Джастина — неподвижным.
— Мне кажется, недвижимость — не мое дело.
— Что ты знаешь об этом бизнесе? Джастин молчал.
— Слушай, Джастин...
— Я не хочу,— произнес молодой человек.— Думаю, ты найдешь кого-то другого. Не понимаю, почему это должен быть я.
— Господи!
Джона переполняли злость и отчаяние.
— В чем дело, Джастин? Что случилось? Неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь сказать? Я отсутствовал десять лет, и теперь хочу дать тебе все, загладить мою вину. Хочу, чтобы ты стал моим партнером по бизнесу, чтобы мы никогда больше не расставались надолго. Хочу узнать тебя получше, наверстать упущенное время. Как ты не понимаешь? Теперь тебе все ясно?
— Да — без эмоций в голосе произнес Джастин,— но, боюсь, я ничем не могу тебе помочь.
— Бабушка говорила с тобой? Да? Она пыталась настроить тебя против меня? Что она сказала?
— Она не произносила твоего имени.
— Не может быть!
Джастин покачал головой и бросил взгляд на часы.
— К сожалению...
— Нет,— сказал Джон.— Нет, ты не уйдешь так скоро. Не уйдешь, пока я не узнаю причину твоего отказа.
— Извини, но...
— Сядь.
Он схватил парня за руку и усадил обратно в кресло. Джастин освободился.
— Понравится тебе это или нет, но, прежде чем ты уйдешь, я задам тебе один вопрос и получу на него искренний ответ.
Джон помолчал. Джастин, не двигаясь, печально смотрел ему в глаза.
— Джастин, почему ты не отвечал на мои письма?
Взгляд Джастина стал другим. Грусть сменилась растерянностью и недоверием, непонятным Джону.
— Письма?
— Помнишь, как мы прощались с тобой, когда я увез тебя из Бариана?
Недоверие исчезло, осталась одна растерянность.
— Да.
— Я объяснил тебе, что не могу взять тебя с собой, поскольку меня нет дома и заниматься тобой будет некому. Я сказал тогда, что тебе придется поехать в английскую школу. Я обещал писать, ты ответил, что будешь отвечать на мои письма, рассказывать обо всем, что делаешь.
Джастин лишь молча кивнул.
— Почему ты не писал? Ты дал мне слово. Я отправил шесть писем и посылку с подарком к Рождеству, но не получил от тебя yи слова в ответ. Почему, Джастин? Ты обиделся на меня за то, что я не взял тебя с собой в Канаду? Я поступил так, руководствуясь твоими же интересами. Я хотел навестить тебя, но так закрутился с делами, что не мог вырваться даже на уикэнд. Я испытывал желание видеть тебя, читать твои письма, но ты не писал. В конце концов я перестал писать, решив, что мои послания почему-то причиняют тебе боль. Перед Рождеством и твоим днем рождения я перечислял деньги в страховой фонд, открытый на твое имя в бабушкином банке... Что случилось, Джастин? Это связано с тем уикэндом в Бариане, когда...
— Мне надо идти,— неуверенно, с запинкой, произнес Джастин.— Извини, но мне пора. Пожалуйста.
Он встал и побрел к вращающимся дверям, ничего не замечая вокруг себя.
