— Эдвард, не…
Он приложил палец к моим губам. — Не волнуйся, Белла, любимая. Я не забыл остальные твои требования.
Его руки уже были в моих волосах, его губы двигались мягко — но очень серьезно — на моих губах, прежде чем я поняла что он имеет в виду. Что именно он собрался сделать.
Времени на раздумья не было. Если я так долго ждала, почему мне нужно останавливать его. И так, я уже не могла дышать спокойно. Мои руки искали его, я прижималась ближе к нему, мой рот соединился с ним и отвечал на каждый его невысказанный вопрос.
Я попыталась придти в себя, найти возможность и силы заговорить.
Он аккуратно перекатился, прижимая меня к прохладной траве.
«Ох, все равно!» — ликовала моя не слишком высокоморальная часть. Мой разум заполнился его сладким дыханием.
«Нет, нет, нет». — спорила я сама с собой. Тряхнула головой, и его губы переместились на мою шею, давая мне возможность дышать.
— Стоп, Эдвард. Погоди. — мой голос был слаб, как и моя воля.
— Почему? — шепнул он в ямку под моим горлом.
Я старательно пыталась, чтобы мой голос звучал решительно: — Я не хочу делать это сейчас.
— Правда? — спросил он с улыбкой. Он снова целовал меня, и больше говорить я не могла. Жар прошел по моим венам, я горела там, где соприкасалась с его кожей.
Я заставила себя сосредоточиться. Мне пришлось постараться, чтобы заставить свои руки отпустить его волосы, и опустить их на его грудь. Но я сделала это. И затем я уперлась в него, пытаясь оттолкнуть от себя. Я не смогла бы это сделать самостоятельно, но он ответил мне, и отодвинулся.
Он откинулся на пару сантиметров, посмотреть на меня, и его взгляд совсем не помогал мне действовать решительно. Его глаза были как черное пламя. В них тлел огонек.
— Почему? — снова спросил он, тихо и жестко. — Я люблю тебя. Я хочу тебя. Прямо сейчас.
Бабочки из желудка заполнили мое горло. Он воспользовался моей немотой.
— Подожди, подожди, — пыталась произнести я ему в губы.
— Не могу, — проговорил он, не соглашаясь.
— Пожалуйста? — сдавлено пискнула я.
Он застонал, и отступился от меня, снова перекатившись на спину.
Мы оба лежали так минуту, пытаясь успокоить дыхание.
— Белла, объясни мне, почему нет, — потребовал он. — И пусть это будет не из-за меня.
Все в моем мире было из-за него. Что за глупые ожидания.
— Эдвард, это очень важно для меня. И я собираюсь сделать все правильно.
— В чьем понимании правильно?
— В моем.
Он перекатился на живот, подпер голову рукой и уставился на меня, осуждающе.
— И как ты собираешься сделать все правильно?
Я глубоко вздохнула. — Ответственно. Все в нужном порядке. Я не оставлю Чарли и Рене без лучшего решения, которое только могу предложить им. Я не отниму у Элис ее веселье, ведь все равно я выйду замуж. И я свяжу себя с тобой по всем человеческим правилам, прежде чем попрошу сделать меня бессмертной. Я буду все делать по правилам, Эдвард.
Твоя душа, очень-очень важна для меня, чтобы играть с ней в такие игры. И ты меня не заставишь.
— Готов спорить, что заставлю, — проговорил он, его глаза снова загорелись.
— Но ты не сделаешь это, — сказала я, стараясь не волноваться. — Зная, что я этого не хочу.
— Ты дерешься не по правилам, — обвинил он.
Я усмехнулась ему:
— А я никогда и не обещала.
Он тоскливо улыбнулся мне в ответ: — Если ты передумаешь…
— Ты будешь первым, кто узнает, — пообещала я.
Именно в этот момент, начал моросить дождик, несколько капель с легким стуком ударились о траву.
Я сердито посмотрела на небо.
— Я доставлю тебя домой. — он смахнул маленькие дождевые бусинки с моей щеки.
— Дождь не проблема, — проворчала я. — Это знак, что пора сделать кое-что очень неприятное и, возможно, очень опасное.
Его глаза тревожно расширились.
— Хорошо, что ты пуленепробиваемый, — вздохнула я. — Мне нужно то кольцо. Пора рассказать Чарли.
Он рассмеялся из-за выражения моего лица. — Очень опасно, — он согласился. Снова рассмеялся и полез в карман джинсов. — Ну, хорошо хоть не придется возвращаться за ним.
Он снова надел мне кольцо на средний палец левой руки.
Где оно и останется — предположительно, до скончания веков.
Джейкоб Блэк
— Джейкоб, сколько это еще будет продолжаться? — спросила Леа. Нетерпеливая. Хнычушая.
Я сжал зубы.
Как и остальные в стае, Леа знала обо всем. Она знала, почему я пришел сюда — к самому краю земли, неба и моря. Пришел побыть в одиночестве. Она знала, что это единственное чего я хочу. Просто быть одному.
Но все равно увязалась за мной.
На долю секунды я даже загордился, но по большей части она достала меня до чертиков. Потому что я даже не думал контролировать свой нрав. Сейчас все было просто, натурально и легко. Красный туман больше не застилал мне глаза. Жар больше не пробегал по позвоночнику. Мой голос был спокоен, когда я ответил:
— Спрыгни со скалы, Леа. — я указал на одну у моих ног.
— Да что ты, детка. — не обратила она на меня внимания, и неуклюже растянулась на земле рядом со мной. — Ты не представляешь насколько мне тяжело.
— ТЕБЕ? — минуту я соображал, что она и правда не шутит. — Ты самая эгоистичная натура в мире, Леа. Мне неприятно разбивать твои мечты — те, где солнце крутиться только вокруг тебя — и не стану говорить открыто, что мне плевать на твои проблемы. Отвали. Подальше.
— Просто посмотри на все с моей стороны, хорошо? — продолжала она, будто я и не говорил ей ничего.
Если она пришла испортить мне настроение, ей этоу далось. Я рассмеялся. Смех отдавался странной болью внутри.
— Хватит фыркать и обрати внимание, — рявкнула она.
— Если я сделаю вид, что слушаю тебя, ты уйдешь? — спросил я, глядя на ее вечно злое лицо. Я не уверен, что теперь она когда-нибудь бывала другая.
Я вспомнил, как раньше думал, что Леа хорошенькая, может даже красивая. Это было давным-давно. Теперь никто больше о ней так не думает. Кроме Сэма. Он никогда не простит себя. Будто это его вина, что она превратилась в злобную гарпию.
Она становилась все злее, словно догадывалась, о чем я думаю. Наверно догадалась.
— Меня тошнит от этого, Джейкоб. Можешь представить каково мне? Мне даже не нравиться Белла Свон. А ты заставляешь меня горевать об этой любительнице кровопийц, словно я ее тоже люблю. Знаешь, почему меня все это немного смущает? Вчера ночью мне приснилось, что я целуюсь с ней! И что мне, черт подери, с этим делать?
— А мне то что до твоих переживаний?
