не специально стала свидетельницей чужого «отдыха». Стесняться и краснеть тоже не имело никакого смысла. Бабай на своей территории и он здесь волен делать всё, что захочет. К тому же Бабай взрослый мужчина и его потребности в женщине абсолютно нормальные. Это я испытала острый приступ неловкости. Но что-то мне подсказывало, что Бабай плевать хотел на небольшой ночной инцидент. Думаю, он даже инцидентом это не считает.
Единственное, чего я очень хотела, чтобы Бабай оказался дома и мы поскорей поговорили. Мне нужно было фокусировать свое внимание на тех проблемах, решение которых всё еще зависело от меня. Если я дам слабину и буду безутешной или же направлю все свои эмоции лишь на этого призрачного Прокурора, то непременно сойду с ума. По-настоящему. И тогда меня запрут в клинике. Причем надолго. Я не такая уж и сильная, поэтому лучше уже сейчас начать себя брать в руки. Ни мама, ни папа не хотели бы, чтобы я сломалась.
Осторожно спустившись в гостиную, я никого, не обнаружила. На кухне уже готовила завтрак домработница.
— Доброе утро, — вежливо поздоровалась она и сдержанно улыбнулась мне. — Завтрак будет приготовлен через несколько минут.
— Доброе, — кивнула я. — Спасибо. Не торопитесь. Я подожду.
— Есть свежевыжатый апельсиновый сок. Будите?
— Да, спасибо, — я присела за обеденный стол.
Домработница подала мне стакан с соком и вернулась к готовке. Я сделала несколько небольших глоточков и тут же прислушалась к желудку и своим ощущениям. Всё еще жил страх, что меня может вывернуть. Но, кажется, сейчас бояться было нечего
— Простите, а вы не знаете, Борис Аристархович дома? — осторожно спросила я.
— Да. Он у себя в кабинете, — не отрывая взгляда от плиты, ответила домработница. — Но к Борису Аристарховичу запрещено заходить, если он сам не позовет.
— Хорошо, спасибо, — я сделала еще несколько глотков сока, и теперь поняла, почему Бабай бесцеремонно выпроводил меня из кабинета, когда я без стука ввалилась в него. Запомнив на будущее это железное правило, я решила терпеливо дождаться, когда появится хозяин квартиры.
Домработницу, как я выяснила, звали Ларисой. Она быстро и профессионально сервировала посуду для завтрака. Только для меня. Я быстро смекнула, что Бабай есть не будет. Во всяком случае, здесь. Лариса подала завтрак и извинившись, будто я была здесь хозяйкой, удалилась заниматься другими домашними делами.
Аппетита, как такового, у меня не было. Но я твердо решила, что должна есть, иначе у меня могут возникнуть серьезные проблемы со здоровьем, а если еще и вес начнет снижаться, то лучше точно не станет.
Пока я пересиливала саму себя и ела омлет со шпинатом, мой слух был напряжен. Бабай ведь мог просто уйти, не посчитав нужным поговорить со мной, а мне важно было перехватить его. Когда я съела чуть больше половины омлета, в гостиной послышались шаги. Мои предположения оказались верны — Борис Аристархович собирался уходить.
Бросив вилку, я поспешила выйти из кухни. Бабай, как обычно, одетый по-спартански, держал в одной руке очки, а в другой — телефон. Острый взгляд вопросительно остановился на мне. Я не вовремя вспомнила ночной инцидент и ничего не смогла с собой поделать — стало стыдно. Но судя по спокойному выражению лица Бабая, он и думать не хотел обо всём этом.
— Можно вас на минутку? — робко спросила я в напряжении сжав пальцы рук в замок.
— Говори, — кивнул Бабай.
— Это по поводу университета. У меня защита диплома на носу. А из-за… случившегося, — я втянула побольше воздуха, гася эмоции, — у меня нет способов коммуникации с кафедрой и своим научным руководителем. Я бы хотела решить этот вопрос, если… конечно, это возможно, — выдохнув, я посмотрела Бабаю прямо в глаза. — Я завершу учёбу и это… поможет мне отвлечься, — добавила я, хотя не очень верила в то, что смогу полностью отвлечься и отгородиться от того, что произошло.
— Хорошо, — ответил Борис Аристархович. — Вал будет тебя сопровождать. Отправляйтесь сегодня. Незачем оттягивать. И купи всё, что тебе нужно. Как ты сказала? Для коммуникации? Телефон. Ноутбук. Планшет. Что нужно, то и покупай. Еще что-то?
— Нет.
Бабай надел очки, скрывая за черными стёклами свой невероятно пронзительный острый взгляд и ушел.
Если бы я сейчас могла порадоваться, то непременно сделала это. Но большую часть моих эмоций просто выжгло. Причем ту часть, что относилась к положительным. Глубоко вздохнув, я вернулась на кухню и доела всё, что для меня приготовила Лариса. Сегодня понадобится очень много сил.
— Ну что? — спросил Вал, закрыв приложение с игрой и затолкав смарт в карман черных джинсов.
— Всё отлично, — твердо ответила я и села в машину. — Научрук перешлет мне на почту мой последний черновой вариант дипломной работы. Я всё еще раз вычитаю, внесу поправки и буду готовиться к защите, — я тихо выдохнула и бросила быстрый взгляд на здание университета.
Вряд ли я буду теперь скучать по студенческому периоду. Разговор с научруком и заведующим кафедрой был очень нелёгким. Все уже знали, что случилось. Вал, предугадав такое развитие событий, собирался пойти со мной. Но я отказалась, понимая, что должна самостоятельно проживать всё то, что свалилось на меня.
Была сотня вопросов и абсолютное отсутствие такта. Всех мучило любопытство. К тому же в тот страшный вечер, погибли и мои сокурсники. Научрук оказалась единственной женщиной, которая ничего не спрашивала о случившемся. Она просто забрала меня к себе в кабинет, подальше от других преподавателей кафедры. У меня был шанс не присутствовать на защите. Научрук могла всё устроить, учитывая мою ситуацию. Я снова дала отказ и заявила, что всё же буду присутствовать на защите. Мне не нужна была пощада или жалость, это только усугубит ситуацию. Тактика Бабая оказалась куда ближе.
— Когда защита? — Вал завёл двигатель и плавно выехал на дорогу.
— Через две недели, — я откинулась на спинку сидения и безучастным взглядом посмотрела в окно.
— Тебе надо технику купить, — напомнил Вал.
Я ему об этом еще ничего не говорила. Похоже, коммуникация Вала со старшим братом поддерживается постоянно. Я для себя сделала небольшой вывод о том, что у братьев налажена крепкая связь.
— Да. Подойдет любой торговый центр.
За окном догорал май. Стояла теплая ясная погода. Но мне жутко хотелось, чтобы над городом сгустились чёрные-чёрные тучи и пошел ливень. Сильный. Беспощадный. Хотелось, чтобы температура резко упала и стало холодно. Яркость погожего дня резала глаза, почти разрывала сетчатку и затапливала раскалённым солнечным золотом глазницы.
Отвернувшись от окна, я посмотрела на Вала. Он задумчиво
