— Что же вы так медленно? — раздался вдруг над ней голос Марка — спокойный, низкий.
Эйлис недоверчиво подняла глаза и сквозь стекавшие на лицо водяные струи увидела возвышавшуюся над ней фигуру. Марк помог ей выбраться на узкий каменистый карниз.
— Вы опередили меня, — вынуждена была признать Эйлис.
Марк прислонился спиной к теплому камню, греясь об него. Над ними простиралось синее небо, сливавшееся на горизонте с таким же синим морем. Зажмурившись, он улыбнулся: Эйлис так искренне огорчилась, что проиграла. Она оказалась азартнее, чем можно было себе представить. Ему нравились такие женщины — азартность добавляла им шарма.
Думая, что, наверное, выглядит очень растрепанной, Эйлис пятерней приглаживала волосы. Сквозь мокрые ресницы она глядела на Марка, нежившегося на солнце. Вьющиеся черные волосы Марка поблескивали на солнце, в то время как ее прическа, наверное, была в ужасном беспорядке. Глаза его были закрыты, и на длинных ресницах виднелись капельки воды. Такие же капельки были на густой поросли волос на груди.
— Что, увидели что-нибудь достойное внимания?
Марк внезапно открыл глаза, перехватив ее взгляд, и улыбнулся озорной улыбкой.
— Я... я просто удивилась, где англичанин может так загореть в марте.
— Возле бассейна отеля в Беверли-Хиллз. Я просидел там не один день над бумагами, пытаясь понять, почему мы так опаздываем со съемками.
— Ах, вот как, — Эйлис тоже прислонилась к камню и закрыла глаза. И вновь тень вместо сияющего солнечного света: Марк склонился над ней, еще секунда — и он дотронется до нее. Когда губы его прижались к ее рту, она замерла, еще крепче впившись пальцами в камень. Она не ответила на этот поцелуй, и Марк отстранился. Открыв глаза, Эйлис увидела его совсем близко. Он погладил ее щеку, пальцы его коснулись шеи Эйлис.
— Эйлис... — шепнул Марк, вновь целуя ее.
На этот раз губы Эйлис разомкнулись, и она почувствовала прикосновение его языка.
Марк целовал ее жадно, но он не торопил события, чувствуя ее внутреннее сопротивление, еще не до конца преодоленное им. Какая она хорошенькая, как чертовски идет ей это соблазнительное красное бикини, так облепившее напрягшиеся соски! Мокрые волосы обрамляют лицо, еще сильнее подчеркивая ослепительную зелень глаз. Обняв ее за шею, он гладил нежную кожу у ней за ухом. Он притянул ее к себе, прижал теснее, наслаждаясь прикосновением ее почти обнаженных грудей.
Эйлис стало жарко. Внезапно захотелось забыть обо всем, забыть все доводы остерегавшего ее рассудка. Марк обнимал ее, и она не могла сдержать вздоха удовлетворения. Прижимаясь к нему, она гладила волосы на его груди. Затем последовал поцелуй — медленный, волшебно медленный. Поцелуй длился и длился. Она извивалась в его руках, чувствуя, как внутри ее что-то переворачивается, трепеща в сладостной истоме. Она хочет его, о, как же сильно она его хочет!
Целуя Эйлис, Марк ощущал, как постепенно ослабевает ее сопротивление. Пальцы ее гладили мокрые волосы на его груди, заставляя тело загораться ответным жаром. Когда Эйлис, прогнувшись, коснулась грудью его груди, это плавное волнообразное движение заставило каждый нерв Марка затрепетать. Он почувствовал, как внутри у него все мучительно сжалось. Внезапно он ощутил на плечах ладони Эйлис — она его оттолкнула. Марк не разомкнул объятий. «Что случилось, черт возьми?» Он не сразу смог перевести дух. Ее голова покоилась у него на плече, глаза были закрыты. Марк отпустил ее.
«Ну вот, теперь он рассердился, — подумала Эйлис, — он решил, что я дразню его». Открыв глаза, Эйлис увидела Марка. Он был совсем рядом — сидел в нескольких шагах от нее. Волосы его растрепались, и на лоб падал черный завиток. Даже на расстоянии она чувствовала исходивший от него жар.
— Не могу, и все тут, — попыталась объяснить Эйлис.
— Я понимаю. Ничего страшного, — против ожидания ответил он.
— Мой муж... мы ведь разошлись совсем недавно.
— Немногим больше года, верно?
Эйлис кивнула.
— Да, забыть все довольно трудно. Мне понадобилось для этого года три. — Эйлис даже не сразу поняла его слова, а поняв, удивилась, сконфузилась. — Строго говоря, я так и не смог свыкнуться с мыслью, что Каролина меня оставила.
Эйлис была поражена. Мужчины, которых она знала, никогда не признались бы ни в том, что их бросили жены, ни в том, как трудно было это перенести. От столь неожиданной откровенности она буквально оторопела.
— Вы три года, как развелись, — ошеломленно пролепетала Эйлис, — и только сейчас начинаете к этому привыкать?
Марк помолчал. Он не любил до конца раскрываться перед людьми, на самом деле он предпочитал избегать откровенных разговоров.
— Нет, на самом деле прошло двенадцать лет, но через три года я хоть как-то приспособился к тому, что произошло.
— Двенадцать? — изумилась Эйлис. — Надеюсь, мне понадобится меньше времени.
— Конечно, если только вы не побоитесь испытать это вновь. — Прошла минута, полная невысказанных вопросов. Марк ждал, что скажет Эйлис. Так и не дождавшись, он наклонился и чмокнул ее в нос. — Меня не побоитесь...
— Я не боюсь вас.
Живость, с которой это было сказано, убедила Марка в обратном.
— Вы что, рекомендуете в качестве надежного средства случайную связь? — сердито поинтересовалась Эйлис.
— Никоим образом. И я вовсе не стремлюсь вас соблазнить. Уверяю вас, что это только начало.
— Начало чего? — Эйлис старалась не поддаться обезоруживающему обаянию его улыбки.
— Начало всего. Вот приедете в Лондон с вашей пьесой, узнаете меня поближе, привыкнете ко мне, а там посмотрим.
Эйлис вдруг ощутила неодолимое желание сбежать, сбежать немедленно — и никаких продолжений.
— Еще разок наперегонки? — И, не рискнув посмотреть ему в глаза, она бултыхнулась в воду и поплыла так быстро, как только могла. Доплыв до мели, она встала и только тут увидела, что Марк тянет к ней руки из береговой пены.
— Сдаюсь! — со смехом воскликнула Эйлис, отводя с лица мокрые волосы и отфыркиваясь.
Эйлис и Марк садились в курсировавший между отелем и деревней пикап «Фольксваген», когда их внимание привлек гул самолета, делавшего круг над морем Кортеса, прежде чем направиться на север. Эйлис заметила, что Марк, проводив глазами самолет, нахмурился и помрачнел.
— Рейс пять тридцать на Лос-Анджелес, — сказала Эйлис, закидывая свою сумку на заднее сиденье. Марк рассеянно кивнул, помогая ей сесть.
Они были единственными пассажирами пикапа.
— Что-нибудь случилось? — спросила Эйлис, удивленная тем, как Марк вдруг присмирел.
Увидев в этих зеленых глазах неподдельную озабоченность, Марк был тронут. На пляже ему показалось, что он сумел преодолеть воздвигнутые Эйлис стены, охраняющие ее истинную сущность, но потом она опять неожиданно ускользнула, отступила.
