заканчивался никогда… Так хотелось…
Всю дорогу домой я исподтишка наблюдала за Ромой. Он был сосредоточен и очень серьёзен. Машину вёл плавно и аккуратно, несуетливо.
Я не знаю, откуда во дворе в день отъезда взялся старенький форд. На мои вопросы Рома ответил пространственное:
– Он всегда неподалёку стоял. Ты просто внимания не обращала.
Возле подъезда автомобиль тормозит, а на меня наваливается уныние.
Я не могу найти в себе силы выбраться из машины и уйти. А Беркут не спешит прощаться. Он смотрит вперёд. И ни единой эмоции на суровом лице.
Молчание затягивается. Оно давит и разбивает в крошево остатки моей сдержанности и рассудительности.
– Ты не планируешь мне позвонить позже, правда?
Мужчина поворачивает голову и перехватывает мой взгляд.
– Тебе это нужно меньше всего, поверь, – рубит на корню.
– Откуда ты знаешь?
– Яна. Я не мальчик, который будет звать тебя на свидания.
– Но почему нельзя просто позвонить? Здесь же нет ничего такого…
– Давай договоримся на берегу. Это не нужно ни тебе, ни мне.
Возникло такое чувство… будто он меня ударил. Аж щека горит.
– Знаешь, Ром, от берега мы давно уже отплыли.
Он ничего не отвечает, лишь отворачивается. Как будто он бездушный робот, и в его прошивку не входят задания повышенной сложности. Об эмоциях и говорить нечего.
– Ну… – обреченно пожимаю плечами. – Береги себя.
В последний раз ласкаю взглядом его профиль.
Понимаю, вырвать Беркута из памяти и сердца будет непосильной задачей. Особенно в ближайшее время.
Я тянусь к ручке, в душе все еще надеясь услышать от него хоть что-то. Но ответа снова нет. Мне настолько неприятно, что я стараюсь поскорее удалиться. Но тут неожиданно мужчина тянется ко мне, кладёт ладонь сначала на щеку, потом быстро перемещает на затылок и притягивает к себе. Поворачивает мою голову и накрывает губами мой рот. А я начинаю резко вырываться.
– Не надо! Ну не надо уже, Ром!
– Яна! – перехватывает мои запястья.
– Просто дай мне уйти и все! Ты же сам этого хотел!
С его губ срывается громкое ругательство.
Он тянется к приборной панели и нажимает на кнопку. Тут же в машине раздаётся глухой щелчок. И авто взволнованно и резво трогается с места.
– Что ты делаешь?!
– Прокатимся кружок.
Беркут кажется расслабленным, но что-то мне подсказывает: штиль внутри него уже сменился порывистым ветром.
Понимаю: я не в том положении, чтобы давить на него. Он не обязан мне ничем. Ничего не обещал. Я, можно сказать, сама виновата, что мои желания не совпали с действительностью.
– Яна, я ничего не могу тебе сейчас сказать.
Даже странно, что он не выпнул меня из машины ещё на въезде в город, а доставил до места назначения. Однако следующая мужская фраза вышибает остатки духа, а сердце замирает…
Глава 28
– Но так хочется.
– Ты и не обязан. Просто высади меня здесь. Ни к чему тянуть. У тебя ведь дела. Верно?
– Верно.
Вопреки своим словам он сосредоточенно выворачивает руль и следит за дорожной обстановкой.
– Почему ты не останавливаешься, Рома?
Душу греет глупая надежда, что он хочет побыть со мной ещё немного. Но это абсурд. У него явно другие мысли. Более расчётливые и прозаичные.
– В твоей жизни есть сейчас хоть кто-то? – стальному голосу удается поселить сомнения в моей душе.
– Что ты имеешь в виду?
Я, правда, не понимаю. Он же знает, что кроме него никто раньше, ни один мужчина не касался меня.
– Кто-то… кто был бы тебе опорой. Защитой.
– Зачем ты спрашиваешь? Ты же и сам видишь, что нет.
– Яна. Никому ничего не рассказывай. Будут вопросы – скажи, что отдыхала. Меня в твоей жизни не было. Ты запомнила?
– Да, конечно, – произношу упавшим голосом. Ситуация, вроде, очень проста. Но верить не хочется. – И меня в твоей – тоже. Запомнила.
Машина вновь тормозит. На этот раз на обочине. На этот раз Роме удаётся завладеть моим ртом, и мужчина по глотку отпивает мою душу. А я медленно провожу ладонью по его волосам. И стараюсь прижаться к нему покрепче. Наверное, не увижу больше никогда.
Он отрывается от моих губ, отпускает меня и затылком бьется о подголовник. А мне от его слов становится холодно и зябко.
– Ты ж маленькая ещё. Ну куда ж я лезу…
Тут его мобильный оживает. Он недовольно смотрит на экран и, проводя пальцем по экрану, прикладывает телефон к уху, не произнося ни слова.
Я слышу, не четко, правда, но различаю, порции отборного мата. Беркут даже не морщится, лишь слушает с каменным лицом. А после отвечает:
– Не суетись. Все в ажуре. Пусть получает свою партию и успокаивается. А дальше дело за нами, – я уже не разбираю ни слова, но мужчина просто отсекает дальнейший поток слов. – Занят я. Все.
– Поехали, – жестко, безапелляционно, холодно. Я, кажется, не смогла воспользоваться тем шансом, который мне выпал две минуты тому назад.
Пока Рома сделает небольшой круг по одностороннему движению, пройдёт ещё минут пять.
– А у тебя есть кто-нибудь?
Раньше это казалось странным. А теперь… я вполне готова поверить, что у него вообще нет женщины. Ни здесь, ни где-то в другом месте.
– Нет. Я одиночка, – Рома смело подтверждает мои слова. – Так проще. Нет риска, что близким сделают больно.
С этими словами меня прошибает холодный пот.
– Но кто-то из родных ведь есть. Тот, кто тебя любит, мама, например. И с ними ведь ты общаешься.
– В моей жизни нет никого. Вообще. И тебя не должно быть. Точка.
Я не знаю, как описать то, что творится в душе.
Он суровый, немногословный, жесткий. Но так хочется подарить ему хоть немного мягкости и тепла. Ему ведь это нужно, правда? Всем ведь это нужно, любому человеку…
Ругая себя последними словами, я осмеливаюсь положить руку на его широкое колено и с опаской, тихо выдавить из себя:
– И, тем не менее, я есть, Ром. Я же здесь. Рядом сижу…
Мужчина тут же накрывает мои пальцы своей широкой ладонью. Я наслаждаюсь уверенным прикосновением. И с опозданием замечаю, что машина остановилась у подъезда.
– Почему нельзя просто взять мой номер телефона, чтобы позвонить, когда будет возможность? Чтобы спросить как дела? Разве в этом есть что-то страшное?
– Яна. Твой номер у меня уже записан, – сердце мгновенно воспаряет к небу и тут же стремительно летит в пропасть с набранной высоты. – Но я не позвоню.
– Почему?
– Хоть что-нибудь в этой жизни я сделаю правильно.
Я потерялась во времени, янтарный взгляд затягивает все глубже. Беркут тянется ко мне, но я неправильно расцениваю его действие. Он нажимает на кнопку разблокировки дверей и просто молча смотрит не меня.
– Не поможешь мне выбраться из машины?
– Нет.
Такое чувство, что он наказывает себя, а не меня, заявляя таким образом о том, что его минутная слабость осталась позади.
Ни слова прощания. Ни быстрого взгляда. Вообще ничего. Он просто терпеливо ждёт, пока я сама уйду.
Наверное, если бы во мне было немного больше гордости, я бы так и
