Роман почувствовал прилив гордости. Они все восхищались его женщиной. Женщиной, которой он однажды овладеет. Сейчас она почти его женщина. Что-то в этом роде.
На голове у нее была замысловато уложенная прическа, поднятые вверх и назад волосы удерживались испанскими гребнями. На Оливии было блестящее платье из красного шелка, в которое она была одета, когда Роман впервые ее увидел, но с некоторыми изменениями. Оно было без бретелек и облегающим, настолько облегающим, что можно было видеть легкий выступ пупка и четкие очертания каждого соска. Платье было стянуто в талии поясом. До этого она носила его без пояса. Сейчас на теле, тесно затянутом в платье, была видна одна из ее двух невидимых ранее прелестных родинок. Она была вся в красном, за исключением золота ее сандалий и одного золотого браслета высоко на руке. Эти золотистые штрихи должны напомнить ему? Как будто он может забыть?
По бокам платья были разрезы, протянувшиеся от колена до половины бедра. Розовые чулки были длиннее, чем прошлой ночью, иначе были бы видны подвязки. А может быть, она была в колготках? Нет. Трудно было представить, что Оливия могла надеть что-то такое земное и бесполое.
Роман быстро подошел к ней и взял ее за руку. Она передала ему в ладони туго свернутые в трубочку деньги.
— Ты принес свои?
Роман похлопал себя по карману на груди.
— Оливия, прошлой ночью…
Она одарила его одним из ее взглядов «из-под ресниц».
— Сосредоточься на сегодняшнем, — сказала она ему. — Игра… А после, если ты выиграешь…
— Некоторые ставки уже сделаны, — прошептал он ей, ведя ее по направлению к бару и наклоняясь так, чтобы можно было смотреть вниз на ее шею в поисках второй тайной родинки.
— Сейчас мы будем готовить шипучку. Три унции апельсинового сока в бокал, сверху шампанское. Если кто-то захочет что-то другое, дай им, что бы это ни было. Но я сомневаюсь, что многие будут выпивать, по крайней мере пока играют. Они все хотят быть с ясными головами.
— А ты?
— Под столом много «Севен-Ап». Сделай мне мой коктейль. Апельсиновый сок и «Севен-Ап». Моя голова должна быть самой ясной.
— Понятно.
Затем прибыл почетный гость. Он выглядел не так, как думал Роман. У него были маленькие ручки, как будто сделанные из папье-маше, и такое же лицо. Он был похож на вырезанную из картона фигуру большого формата. Он и Джорджио немножко пошептались, затем Джорджио резко постучал по столу, привлекая внимание собравшихся.
— Дамы и господа, — пророкотал он. — Вот правила игры. У нас двадцать два игрока. Каждый из вас получил номер, от одного до двадцати двух. Взгляните на этот список и запомните, о'кей? Сейчас я передам карточки с номерами нашей прелестной хозяйке, Оливии. Она их помешает и раздаст по две карточки на каждый стол. Найдите свою карточку и играйте с тем, кто сидит напротив вас. Пожалуйста, не меняйте места карточек. Это лотерея.
С настоящего момента до двух часов ночи начальные ставки будут в десять долларов, максимально — по сотне долларов за каждую игру. Это будет справедливо по отношению к менее опытным игрокам. По окончании первого часа — запомните, пожалуйста, если вы закончите игру без пяти, не начинайте новой — мисс Оливия соберет карточки и вновь раздаст их. Если кто-то из вас в этот момент не захочет больше играть, просто возьмите свою карточку, когда будете выходить из-за стола.
Во время второго часа мы будем играть по двадцати долларов, без ограничений. Третий — по тридцати, а затем игроки сами будут решать. Наш «час» состоит из пятидесяти минут с десятиминутным перерывом. Помните: вы можете выйти из игры в любой момент. Играть будем до часа дня или до тех пор, пока у наших гостей есть деньги. — Джорджио усмехнулся. — Никаких чеков, никаких расписок. Только наличные деньги. Если кто-то пришел без достаточных средств, подходите ко мне. — Он опять улыбнулся. — «Георг Пятый» принимает все карточки главных кредитных компаний. Отлично, если все ясно… Прекрасно. Мисс Оливия, сдайте, пожалуйста, карточки для первого раунда.
Напарником Романа был мужчина в голубом свитере. Его ноги были слишком длинными, чтобы поместиться под столом. Он вытянул их, перекрестив, вдоль прохода. Его небрежная одежда и непринужденная поза почти внушали страх Роману.
У них сначала выпало по три очка, они бросили кубик опять, выпало шесть-один в пользу свитера. У Романа выпало шесть-четыре, один из самых слабых результатов. Свитер ответил на это шесть-один, дубль-четыре и дубль-два, создав в самом начале игры хороший задел. Он взял дубль-кубик, подул на него, потер его о брюки и предложил его Роману.
Роман покачал головой, отказываясь от предложения. Две минуты игры, и он уже потерпел первое поражение.
Свитер взял десятку Романа, громко сказав:
— Благодарю вас, мой друг.
Головы повернулись к ним. Роман отличился, став первым проигравшим в зале.
— Мне нужно сделать пипи, — промычал свитер. — Извините меня — возбуждение.
Оливия подошла к столу Романа со стаканом апельсинового сока, который он попросил ее принести.
— Что ты делаешь? — резко прошептала она ему. — Первая игра, и ты сдался?
Роман не мог объяснить, почему счастливые броски мужчины так резко повернули игру против него, хотя его репутация новичка могла оказаться полезной позднее. Он посмотрел на Оливию деланно равнодушным взглядом. Возвратившийся на место свитер заставил и Оливию вернуться на свой пост.
По окончании первого часа Роман присоединился к Оливии, чтобы помочь ей обслужить неожиданный наплыв гостей.
— Как дела? — спросила она.
— Выиграл, — ответил он. Он в самом деле выиграл. Двадцать долларов.
Бедром она прикоснулась к нему.
— Я голая, под платьем ничего нет, — хрипло сказала она. — Полностью голая. Подумай об этом, если ты выиграешь…
Этого как раз ему не хватало — мечтать о теле Оливии, когда нужно сосредоточиться на игре! Он заставил аппетитные видения исчезнуть.
— Мне нужно сдать карточки, — напомнила Оливия. — С кем ты хочешь сыграть в следующий раз?
— С кем я хочу?…
— Я ведь сдаю сама, не так ли? У тебя номер шестнадцать. Парень, с кем ты играл, номер пять. У меня хорошая память на номера.
— Сдавай.
Вернувшись, она сказала ему
— Я устроила тебе одну из женщин, ту, которая старше. Используй свое обаяние. Обещай ей глазами. Ну, ты сам знаешь. Ты — мужчина.
Женщина постарше, несмотря на улыбку Романа, наказала его на сто восемьдесят драгоценных долларов. Он все еще проигрывал. Он потерял сто шестьдесят долларов. Это было меньше того, что им заплатил Джорджио. Двести долларов пока были нетронутыми. Пока.
