— Да, опять я попал впросак, — сказал Маузер, садясь за стол и открывая коробку с булочками. — Ты сегодня не работаешь?
— Да вот, собирался, — перед тем, как сесть рядом с Джейми, Диллон надел рубашку, не потрудившись, впрочем, ее застегнуть. Его ноги были по-прежнему босыми. — Давай сюда мой кофе.
— Держи, — Маузер придвинул к нему картонный стакан.
Диллон открыл крышку, понюхал содержимое и поморщился, затем сделал большой глоток и с ужасом уставился на кофе.
— Что это за гадость? — спросил он.
— Настоящий шоколадный кофе, — гордо ответил Маузер. — Думаю, настало время расширить твои горизонты.
— Мои кофейные горизонты и так достаточно широки, — заметил Диллон, поморщившись при очередном глотке. — А теперь, если ты хочешь поговорить о более интересных вещах, к примеру о «Студебеккере» модели 49-го года, то…
— Мне нужно отсюда выбраться, — вклинилась в разговор Джейми.
Диллон повернулся и посмотрел на нее таким взглядом, как будто только что осознал, что она сидит рядом с ним.
— Мне тоже не терпится от тебя избавиться, — учтиво сказал он. — Видишь, как мы быстро поладили. И что прикажешь делать?
— Моя сумочка пропала, — пожаловалась она.
— Я в курсе. Позвони Герцогине и попроси выслать то, что тебе нужно.
— Я так и сделала, — вздохнула Джейми. — Мама все уладит, но на это нужно время. А пока она хочет, чтобы я пожила у тебя.
На этот раз ей даже удалось удивить Диллона.
— Герцогиня не желает вырвать тебя из моих хищных когтей? Интересно, почему она решила сделать из тебя невинную жертву?
Невинная жертва. Эти слова должны были прозвучать шутливо, но почему-то ей не стало смешно. Может, потому, что с ними были связаны давние воспоминания. Не для него, конечно, а для нее. После десяти лет употребления алкоголя и наркотиков, неприятные воспоминания, наверное, выветрились из головы Диллона. Рано или поздно разгульная жизнь скажется на его внешнем облике. Сейчас он выглядел просто старше и сексуальней. Его губы были такими же соблазнительными, как и прежде. Джейми живо припомнила, что они пахли сигаретами и пивом. Даже спустя столько лет ей не удалось забыть, каковы были на вкус поцелуи Диллона Гейнора.
— Чего задумалась? — спросил он, протягивая руку к пачке сигарет, лежавшей на столе.
Маузер шлепнул его по руке.
— Кажется, ты собирался бросить курить.
— Не сейчас, когда на меня навалилось столько проблем. Подожду, пока гостья уедет, — проворчал Диллон и зажег сигарету. — Ты не ответила на мой вопрос. Почему Герцогиня хочет, чтобы ты здесь осталась?
— Ей нужно знать, что случилось с Нейтом.
— Он умер.
Слова причинили боль, но она не подала виду.
— Это мне известно. Расскажи то, чего я не знаю, — едко сказала она.
Он затянулся сигаретой, глаза его сузились, следя за струйкой дыма.
— Деточка, я могу многое рассказать, о чем ты не знаешь. Да только слепые и так ни черта не увидят.
— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросила она.
— Что бы я ни сказал, ты все равно мне не поверишь. Даже, если бы я привел неоспоримые доводы… Такие как ты, верят только в то, во что им хочется. Они живут по установленной схеме, и ничто не сможет поколебать их уверенности. Может, это к лучшему… Ты можешь вернуться в Род Айленд и жить дальше в своем тихом уютном мирке. Ведь тебе никогда не хотелось оттуда уезжать, верно? — сменил он вдруг тему.
— Наверное, нет.
Это было ложью, но к чему Диллону об этом знать? Джейми задыхалась в маленьком городке, где провела всю свою жизнь. Иногда она думала, что могла бы заниматься чем-то другим. Однако все надеялись, что лучшая ученица станет учительницей, поэтому практически она никогда не покидала стен школы. Она не знала, почему эта мысль подействовала на нее так угнетающе.
Даже этот старый гараж в каком-то захолустье казался ей более привлекательным, чем школа.
— Что же тебе нужно, чтобы ты отсюда уехала? — спросил Диллон, доставая из коробки последнюю коричную булочку.
Джейми только сейчас заметила, что съела три остальных. Не столько от голода, сколько от нервов.
— Во-первых, вернуть мою сумочку с документами и кредитными карточками.
— К сожалению, я ее не видел, — сказал Диллон, разведя руки. — А ты, Маузер? Тебе не попадалась дамская сумочка?
Маузер покачал головой с совершенно невинным видом.
— Нет, Киллер.
Джейми собиралась допить кофе, но услышав эти слова, решительно отставила стакан в сторону.
— Почему тебя везде так называют?
Он пожал плечами и загасил наполовину выкуренную сигарету.
— Может, потому что заслужил. А может, слава преследует меня по пятам, — засмеялся он. — Итак, никто не знает, что случилось с твоей сумкой. Что еще на повестке дня?
— Ты можешь починить мою машину и дать денег на бензин, чтобы я смогла доехать до Восточного побережья.
— Сущие пустяки, — согласился он. — Я бы с радостью выполнил твою просьбу, но машину отбуксировали в другое место, и Мик не знает, когда ты сможешь ее забрать. Кроме того, противозаконно управлять машиной без водительских прав.
— Придется рискнуть, — сухо сказала она. — Интересно, с каких это пор ты стал чувствителен к нарушению закона?
Он снова пожал плечами.
— Просто подумал о твоей незапятнанной репутации, мисс Кинкейд. А пока тебе придется смириться, что машина еще в ремонте. Тебе придется подождать, пока ее починят, или предложить другой выход.
— Интересно, какой? Мне нужны деньги, мой мобильник и водительские права. Я не могу ни нанять машину, ни купить билет на самолет, не имея денег и удостоверения личности.
— Считай, что тебе не повезло, — развел руками Диллон. — А я обречен в течение нескольких дней терпеть твое присутствие. Не беспокойся, милая. Мик — мой старый приятель и если он узнает, что мы терпеть не можем друг друга, он поспешит с ремонтом машины. А тем временем тебе придется как-то со мной уживаться. Но ведь тебе не привыкать, верно? Ты же всю жизнь терпела Герцогиню.
— Не называй ее так! Ты же знаешь, что я люблю свою мать.
— Конечно. Даже при том, что она пылинки сдувала с Нейта, а тебя просто не замечала. Ты настоящая мазохистка, Джейми.
— Уже нет, — отрезала она, вставая из-за стола. — Так у тебя найдется для меня машина?
— Нет, ты не получишь ни одной из моих красавиц. Они слишком ценные, чтобы отдавать их в руки того, кто не имеет водительских прав, — лениво протянул он.
— Боже, как я тебя ненавижу!
— Ты повторяешься, милая. Пока мамочка диктует тебе как жить, ты никогда не будешь думать иначе.
