Затем она различила рокот двигателя и удары молотком по металлу. Вслед за ними послышались громкие ругательства Диллона, возникшего из-под капота Дюзенберга.
Джейми хотелось остаться незамеченной и немного понаблюдать за Диллоном, но тот инстинктивно поднял глаза и заметил ее. Глаза его сузились. Среди всего этого шума пришлось бы не говорить, а перекрикиваться. Но Диллон решил себя не утруждать. Вместо этого он снова нырнул под капот старого автомобиля. Джейми оставалось либо вернуться на кухню, либо подойти к Диллону и попробовать завязать с ним разговор.
Первый вариант выглядел очень заманчиво, но Джейми решила не поддаваться соблазну. Выключать обогреватель ей не хотелось — сказывалось долгое пребывание на холодном дворе — поэтому она решила избавиться от грохота музыки, лившейся из мощных стереоколонок.
Она подошла к музыкальному центру и выключила его, существенно снизив уровень шума в гараже.
— Какого черта ты это сделала? — закричал Диллон, снова возникнув из-под капота автомобиля.
— Чтобы уменьшить шум и поговорить с тобой.
Он уронил молоток на цементный пол и двинулся в ее сторону.
— Я работаю, — сердито сказал он. — А когда я работаю, я люблю слушать музыку.
— Если это можно назвать музыкой, — фыркнула она.
— Что бы ни думала твоя мамаша, нельзя ремонтировать машину под музыку Моцарта, принцесса. Хотя вряд ли она думает о таких низменных вещах, как починка двигателей. Я обещал привести в порядок Дюзенберг ко Дню Благодарения, но, как видишь, запаздываю. Так что двигай отсюда, и позволь мне слушать свою музыку, иначе придется тебя пристрелить.
— У тебя хотя бы оружие имеется?
— Бывшим осужденным запрещено иметь огнестрельное оружие.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— И не собираюсь.
Диллон подошел близко к ней, потому что она была настолько глупа, чтобы загородить собой стереосистему. Он протянул руку и нажал на кнопку. Снова зазвучала громкая музыка.
Не спуская с него взгляда, Джейми снова выключила музыку. На лице Диллона появилось задумчивое выражение, и девушка поняла, что явно переборщила.
— Ты хочешь сразиться со мной врукопашную из-за Нирваны, Джейми? — насмешливо спросил он, снова включая колонки. — Я готов, да только думаю, что неудобно заниматься сексом на бетонном полу гаража.
Джейми пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы не покраснеть.
— Мечтать не вредно!
— Да.
Его ответа было достаточно, чтобы Джейми благоразумно сменила тему.
— Послушай, у тебя здесь не меньше дюжины машин. Дай мне хотя бы одну из них. Обещаю, что как только вернусь домой, тут же пришлю ее тебе обратно.
— Это не мои машины. Таким способом я зарабатываю на жизнь. Ремонтирую старые автомобили для богачей, которые даже не представляют, каким сокровищем владеют.
— Я не верю, что здесь нет твоих машин.
Он хищно улыбнулся.
— По правде говоря, три автомобиля принадлежат мне, и два из них на ходу. Хочешь их проверить?
Джейми ему не доверяла. Ей не нравилось выражение его лица. Но у нее не было выхода. Ей до чертиков хотелось выбраться из этой западни.
— Хорошо, — вздохнула она. — Я не привередливая.
Его улыбка могла выбить из колеи кого угодно. И в то же время совершенно очаровать. В этом был весь Диллон Гейнор, черти бы его побрали.
Он отвел ее в дальний конец гаража и снял желтый брезент с одной из машин. Это была одна из первых моделей Форда.
— Он на ходу, — сказал Диллон. — Из него можно выжать сорок километров в час, но шины придется менять каждые двести километров. Кроме того, тебе нужно научиться заводить его вручную.
Джейми тихо вздохнула.
— Нет, спасибо. А что у тебя есть еще? Может, Гинденбург?
Диллон сбросил покрывало со следующего автомобиля. Джейми чуть не захлопала в ладоши. Он был просто великолепен — темно-синий Танденберд 50-х годов выпуска.
— Я беру его! — радостно сказала Джейми.
— Вот уж не думал, что машины так тебя возбуждают, детка, — сказал Диллон. — Иначе привел бы тебя сюда раньше. Но, к сожалению, этот Тандерберд ожидает новый двигатель. А случится это нескоро, так что…
— Ты же сказал, что у тебя два работающих автомобиля. Зачем же показывать тот, что не на ходу?
— Потому что ты и так мне не веришь.
Джейми не стала с ним спорить.
— Где другая машина?
Диллон кивнул в сторону скрытого брезентом автомобиля в дальнем углу гаража.
— Он на ходу?
— О да.
— В чем же дело?
Диллон не двигался, он просто стоял и смотрел на нее. Но она не даст себя запугать. Если старая развалина, спрятанная под голубым брезентом, была ее обратным билетом домой, в Маршфилд, она примет ее с распростертыми объятиями. Все, что угодно, лишь бы отсюда вырваться.
Диллон успел дойти только до середины гаража, а она была уже возле машины. Не медля ни минуты, Джейми сорвала с нее брезент. Как только перед ней мелькнул ярко-желтый цвет, она обо всем догадалась, но было уже поздно.
Это был старый автомобиль Диллона. Именно в нем двенадцать лет назад он привез Джейми на вечеринку, на его переднем сидении Диллон впервые ее ласкал и целовал. А на заднем сидении…
Она была рада, что стояла спиной к Диллону, поэтому он не видел выражения ее лица. А Джейми стояла и не знала, где найти силы, чтобы повернуться к нему лицом и спокойно сказать, что и эта машина ей не подходит. Потому что она никогда в жизни не сядет больше на потертое кожаное сидение старого кадиллака.
Она с облегчением увидела, что Диллон поменял сидения. Эти тоже были кожаными, но другого цвета. Значит, Диллон ласкал ее не на этих сидениях…
Она старалась об этом не думать. Ей нужно было собраться с духом и спокойно сказать Диллону, что ей нужен другой автомобиль. Она сможет, она справится.
Музыка Нирваны до сих пор сотрясала воздух, но она знала, что Диллон следит за ее реакцией. Джейми была уверена, что ей не удастся его обмануть. Поэтому не стала даже пытаться.
Она медленно опустила брезент на кадиллак, повернулась и пошла к двери, ведущей на кухню, стараясь, чтобы Диллон не видел ее лица. Пускай думает, что хочет.
Оне не стала громко хлопать дверью. Музыка гремела так оглушительно, что он и так бы ничего не услышал. Она просто закрыла за собой дверь и разрыдалась.
Диллон боролся с желанием пойти вслед за Джейми. В том не было его вины, что она так быстро заглянула под брезент, скрывавший желтый кадиллак. Если бы ей не хотелось так отчаянно вырваться отсюда и вернуться к старой гарпии, своей мамаше, то она не совала бы нос, куда не следует.
