Конечно, можно всё лето провести в Токио и не вылезать из постели, но поехать вместе куда-нибудь было конечно гораздо романтичнее. К тому же там будет Джун, надёжная, ответственная, словно старшая сестра.
– Айрис-сан, я выпишу тебе ещё десять тысяч премию! Умоляю тебя!
– Хорошо, я подумаю.
– Айрис, ты чудо! Я всегда говорил, что у тебя золотое сердце!
– Я ещё не сказала «да»! И кстати никаких отвозов домой! Пусть оплатит мне такси!
– Как скажешь, Айрис-сан! Как скажешь!
– Когда это будет?
– В субботу вечером.
– Чёрт! У меня свидание с моим парнем!
– Айрис-сан, один единственный раз! Уже в десять ты будешь свободна!
– Хорошо, я же сказала, что подумаю!
– Спасибо! Я пришлю за тобой машину!
– Хорошо. Никакого стриптиза не будет! Моему жениху это не нравится!
– Я предупрежу его! Всё будет, как ты скажешь, моя несравненная Айрис!
– Не зови меня больше так!
Айя бросила телефон на кровать. На душе у неё было скверно. Взгляд её упал на зеркало, ей показалось, что Айрис ухмыляется ей оттуда.
– Это будет последний раз! Точно последний! – твёрдо сказала она сама себе.
Шизуко некоторое время смотрела на свой телефон, потом тяжело вздохнула, взяла его и набрала номер Рёты.
– Привет, солнышко! Ты соскучилась по мне? – спросил он, с некоторым самодовольством.
– Да, Рёта! Я очень скучаю по тебе! – на душе Айи стало совсем сумрачно.
– Я тоже скучаю по тебе!
– Рёта, завтра мы не сможем встретиться! – Шизуко больше не могла откладывать эти слова.
Он помолчал.
– Что-то случилось? – спросил он, и Шизуко показалось, что голос его звучит как-то странно.
– Ничего такого. Кое-какие дела… – начала она неуверенно. Айя вдруг поняла что не придумала что ему сказать. Она покосилась на зеркало, потом повернулась к нему спиной, и у неё сразу же возникло ощущение, как будто кто-то смотрит ей в спину.
– Это связано с Айрис? – спросил Рёта, изменившимся голосом.
– Нет. Не совсем. Я просто проведу вечер с одним важным респектабельным человеком. Только ужин и ничего больше! – поспешно проговорила Шизуко.
– Я сейчас приеду к тебе, – сказал Рёта и повесил трубку.
– Погоди, мать дома! Я… – в трубке были гудки.
«Я так и знала!» – подумала Шизуко. Она залезла с ногами на кровать, взяла книгу, попыталась читать, но чувства её были в беспорядке, и привести их в нормальное состояние у неё не получалось. Айя отложила книгу и, обняв руками, колени стала смотреть в окно. Она ничего не делала, ни о чём не думала. Её сердце учащённо билось. Встав она надела, джинсы и футболку и опять залезла на свою кровать. Когда она увидела высокую фигуру Рёты у своей калитки, она уже не могла больше сдерживать себя. Распахнув окно, она вылезла на крышу пристройки и пошла по краю вниз. Рёта перемахнул через низкий забор и когда она спрыгнула то сразу же оказалась у него на руках.
– С ума сошла! – горячо зашептал он, обнимая её, – шею себе сломать захотела?
– Я люблю тебя Рёта! – прошептала Шизуко. Они перелезли через изгородь и, не сговариваясь, направились в парк неподалёку. Рёта купил в автомате ей попить. Они сидели рядом на скамейке.
– Я скучала по тебе! Очень сильно! – призналась Шизуко.
– Айя… – начал Рёта, но она перебила его.
– Рёта, нам нужны деньги! Вместе с премией будет шестьдесят тысяч! Мы сможем съездить на море дней на пять! Может даже на неделю! У меня есть ещё сбережения!
Сакамото отвернулся.
– Рёта!
– Айя, нам с тобой не нужно этого! Я достану денег! Заработаю, займу у отца! Прошу тебя!
Он замолчал, всё ещё глядя в сторону.
– Рёта! – голос её дрогнул, – Суджи-сан очень просил меня! Я не могу ему отказать! Я…
– Айя, у него много других девушек! Он легко сможет заменить тебя! – возразил Сакамото.
– Хонда-сан видел моё выступление! Он хочет, чтобы это была Айрис! Рёта послушай меня! Это будет Айрис! Не Шизуко! И это будет последний раз! Я клянусь тебе! – Айя прижала руки к груди.
– Айя, разве мы не счастливы вместе? Что изменится от того поедем мы на море или нет? Я счастлив просто когда смотрю на тебя! – тихо сказал Рёта.
– Рёта! – на глазах Шизуко выступили слёзы.
– Я позвоню Суджи-сану и всё отменю! – голос её срывался она залезла к нему на колени, прижалась. Рёта обнял её и поцеловал.
– Ты мой маленький непослушный ребёнок! – сказал он улыбаясь.
– Я люблю тебя Рёта! – дрожащие пальцы Шизуко принялись расстёгивать ремень на его джинсах
– Айя, здесь же люди ходят! – попытался остановить её Сакамото.
– Ну и пусть! Я хочу тебя! Я его только поласкаю! – присев перед ним, Шизуко расстегнула ширинку и вытащила его член наружу. Он сразу же оказался в её горячем рту и она не выпустила его пока Рёта не кончил. Шизуко поперхнулась, потом начал глотать, она облизывала его пенис, пока он не начал опадать. Рёта застегнул джинсы, Шизуко жадно допивала сок, который он купил для неё.
– Я провожу тебя! – сказал Рёта.
У калитки они поцеловались. Айя некоторое время постояла, прижимаясь к нему, потом, оторвавшись от него, быстро пошла к дому. Зайдя в тёмную прихожую, она сняла обувь и прокралась к лестнице ведущей наверх к её комнате. Шизуко прислушалась, дыхание матери не было слышно. Ступеньки предательски заскрипели под её весом. Шизуко несколько раз замирала прислушиваясь. Она была уже почти на самом верху, когда услышала за спиной грубый голос матери:
– Где ты шляешься в такое время? Хотела бы я знать!
Шизуко вздрогнула, но лишь на одну секунду.
– Не твоё дело! – ответила она.
Айя заперла за собой дверь. Прислушалась. На лестнице было тихо. «Больше она меня не ударит!» – подумала Шизуко с ожесточением. Она сняла футболку и джинсы, закрыла окно, которое бросила открытым когда уходила и легла поверх одеяла. Ей не хотелось ни о чём думать. «Надо позвонить Суджи-сану!» – подумала Шизуко. Через минуту она уже спала.
В субботу во второй половине дня Рёта был на подработке в своём книжном. С утра они разговаривали по телефону, но он не спросил её о звонке Суджи-сану, хотя Айя чувствовала что язык у него прямо чешется. В тоже время она была благодарна ему за то, что Сакамото не задал ей этого вопроса. Если бы он спросил она бы не знала, что ему сказать. В шесть часов подъехало такси, Айя взяла сумочку и вышла из дома, балансируя на высоченных каблуках своих туфель. С того момента как она перестала выступать в «Ночном Мотыльке» она уже успела отвыкнуть от подобной обуви.
