Не знаю, что у него там не клеилось с близнецами, не буду фантазировать, но, наверное, нашлось бы еще немало людей, которые не пожалели бы сил, чтобы отправить банкира на тот свет. По моим понятиям, профессия финансиста в том и заключается, чтобы отнимать деньги у одних и отдавать их другим, а это, естественно, не всем по вкусу. Впрочем, я не слишком разбираюсь в банкирах… Но странно, убийство Абалкина (а «следак», кажется, уже не сомневается в том, что это было тщательно запланированное убийство) совершенно не похоже на обычную схему таких преступлений, известную до мелочей, — снайперская винтовка, расстрел из параллельно движущегося автомобиля, засада на узкой дороге или, на худой конец, компромат, переданный в официальные органы. Нет, это было какое-то странное, нетипичное убийство, на убийство совсем непохожее…
В том, что меня заинтересовала катавасия с поджогами и поражением током, не было ничего удивительного, — еще бы мне не заинтересоваться, если я едва не отбросил коньки по чьей-то злой прихоти. Начистить бы этому типу морду за такие дела! Чтоб неповадно было…
Я узнал адрес Абалкина и по нахалке проник в квартиру, прикидываясь лохом. Охранникам дома наврал, что из милиции, а ментам, которые возились в квартире, перерывая все вверх дном, — что меня послал следователь Костенко для ознакомления с местом происшествия. Они, конечно, обалдели от такой наглости, но, пока звонили, пока отыскивали Костенко, пока выясняли, посылал ли он меня к ним, пока возмущались моей наглостью, я уже рассмотрел все, что меня интересовало, и даже успел перекинуться парой фраз с понятыми. Ничего особенного я там не увидел.
В комнате стоял распахнутый сейф, замаскированный под книжную полку. Сейф был пуст. Интересно, хранилось ли в нем что-нибудь? Один из понятых, пожилой пугливый старичок с ушами, заросшими сивым волосом, шепнул мне, что милиция полдня вскрывала металлический ящик сантиметровой толщины, пока, наконец, не додумалась разрезать металл автогеном. Там ничего интересного не нашли, кроме каких-то бумажек с водяными знаками, документов на сгоревший загородный дом, нотариальных разрешений и прочих официальных бумаженций.
Потихоньку я даже прогулялся в направлении ванной — интересно же, где произошло убийство… Джакузи как джакузи, на мой взгляд, — я их не очень-то много видел.
Норд сидел привязанный к кухонной двери и смотрел на меня печальными, совершенно человеческими глазами. Он даже не реагировал, как положено собаке, на множество людей, наводнивших квартиру, сновавших туда-сюда, бесцеремонно хлопавших дверями и громко перекликавшихся в комнатах. Мне казалось по его мудрым глазам, что он очень много знал. Слишком много даже для собаки.
До кучи неплохо было бы разведать, что думают о последних событиях наши герои из ОПГ близнецы, подумал я. И решил прикинуться валенком, чтобы что-нибудь выудить из Юрки и Шурки. Или хотя бы по интонации их голоса определить, насколько они огорчены смертью нашего общего друга. Предлог для встречи лежал на поверхности.
У братьев Палей оказалась шикарная резиденция в помещении престижного ночного клуба «Monkeys». Был день, и по клубу сновали только прилежные уборщицы с пылесосами. Солидный швейцар, по виду полковник в отставке, смерил меня высокомерным взглядом аристократа — он за версту чуял, перед кем нужно прогибаться, а перед кем не стоит.
— Юрик! — Я напустил на себя скромно-просительный тон. — Помнишь, ты говорил, что тебе свои люди нужны… Ты еще не передумал? Я готов…
Выставив свой округлый живот, шевеля короткими пальцами ежик бритых волос на голове, Юрик сидел за столом в офисе и жевал губами сигарету — он в который раз на моей памяти бросал курить.
— А? Ну да. — Юрка был поразительно задумчив.
Я всегда замечал, что без своей второй половины — брата — он становился куда менее сообразительным. Близнецы были похожи, как два яйца от одной курицы, но разница в возрасте целых пятнадцать минут отчего-то кардинально повлияла на их способность мыслить. У Шурика она была все же немного более развита, и, может быть, именно поэтому мы всегда легко отличали их друг от друга, несмотря на внешнее сходство. Близнецы всегда и все делали вместе, а теперь, очевидно, вместе занимались криминальными делами. Интересно, девушек они тоже «напополам» окручивают, подумал я…
Юрка, почесывая голову, вздохнул:
— Да-да, конечно, надо подыскать тебе что-нибудь… Не бойся, без дела не останешься, — покровительственно изрек он. Кажется, ему нравилась роль босса. Кто бы мог подумать, ведь было время, за сигаретами в ларек бегал… Ну да ладно, пусть тешится, разыгрывает из себя крутого.
— А Шурик чем сейчас занимается? — спросил я, только чтобы поддержать разговор.
— Шурик? — Юрка замялся. — Ну-у, в основном занимается похоронами. Хотим сделать все по высшему разряду. Гроб заказали с музыкой, семь штук баксов стоит — из Англии выписали. Памятник на кладбище забацаем из цельного куска розового мрамора и скульптуру рядом поставим — плачущий ангел. Отлично будет!
— А что ты думаешь насчет Инги?
— Насчет Инги?.. А что Инга? — Юрка пожал плечами. — Слушай, я, конечно, понимаю тебя, как мужик мужика, но мой совет — брось ты эти сантименты. Ну подумаешь, перепихнулся с бабой — а сырости!.. Сашка мне жалко, вот кого… Сашок — он был о-го-го какой мужик!
— А кто его, как ты думаешь? — Я пристально всматривался в бездонно-пустые глаза Палея.
Юрка нахмурился и тяжело засопел:
— Если б я знал, мы давно бы эту падлу урыли… Я б мог еще понять, если б ему пулю в лоб пустили, — это по-мужски как-то, солидно, а то надо же, изврат какой — электричество к латунному сливу подвести! Двести двадцать вольт — волосы хоть у кого дыбом встанут! Сволочи, кинули фазу от мотора и спокойно дождались результата. Ни пыли, ни шуму, ни выстрелов… Не, не могу я понять всего этого…
Оказывается, они знают, что произошло, и даже более того, знают, как это произошло. Такая осведомленность в технических деталях убийства показалась мне несколько странной, а проявления горечи по поводу смерти друга — преувеличенными. Впрочем, насколько я знаю Юрку и Шурку, несмотря на золотые цепи, которые сейчас болтаются на их круглых животах, они не стали бы делать хорошую мину при плохой игре, хотя бы эта игра и стоила свеч, — у них просто не хватило бы на это соображаловки.
— А что менты? — продолжал я свой мини-допрос.
Юрка нахмурился:
— Трясут. Под нас копают. В банке ревизия. Шороху!
— А как у тебя насчет алиби? — Мой голос звучал как можно более равнодушно.
Юрка внимательно посмотрел на меня:
