– В таком случае откажись от кампании, отец, – посоветовала Миранда, снимая плащ со спинки дивана. – Потому что мы с тобой оба знаем: в шкафах семейства Холланд заперто слишком много скелетов и все они гремят костями. Их не удержать взаперти, а ключи давно потеряны. Рано или поздно один из этих скандальных секретов непременно выплывет наружу.
– Может, и так, но все эти внебрачные связи, неудачные капиталовложения– сущие пустяки в сравнении с тем, с чем мы имеем дело теперь. Когда мы говорим о той ночи, которая стала последней для Харли Таггерта, нам, увы, приходится говорить об убийстве.
«Одно хорошо: старик вполне предсказуем», – думал Кейн Моран. Он бродил по берегу озера, огибая разбросанные на песке валуны и выгоревшие до белизны старые поленья. Взошедшая луна бросала на воду серебристые отсветы; облака сгущались, видимо, собирался дождь.
Кейн отвел от лица ветви ели, подступившей совсем близко к береговой линии, и посмотрел на дом Холландов, высящийся всего в сотне футов впереди. Некоторые окна ярко светились в темноте летней ночи. Как и ожидал Кейн, Бенедикт Холланд позвонил своим дочерям и притащил их в старый дом у озера. Должно быть, решил предупредить их об опасности, велел держать язык за зубами, что бы они там ни натворили шестнадцать лет назад. Кейн понятия не имел, каким образом старику удалось заставить их вернуться, скорее всего, он пустил в ход подкуп, это был его обычный образ действий. Но, судя по приехавшим и уехавшим машинам, все они уже побывали дома – как и полагалось блудным дочкам.
Значит, его план сработал!
– Мама, ты действительно жила здесь в детстве? – воскликнула Саманта с таким восторгом, словно старый дом был зачарованным замком из сказки. Она только что исследовала каждую комнату, забралась на чердак, где когда-то жили слуги, и спустилась по служебной лестнице в кухню. – Тут... тут чудесно!
– Скажи это своему брату, – Клер кивнула в сторону кухонного окна. Шон сидел на ступенях и хмуро смотрел на озеро. Клер тоже взглянула вдаль поверх синей воды, и сердце у нее замерло: она разглядела хижину, в которой вырос Кейн Моран. Кто-то позаботился подновить крышу старого коттеджа и покрыть стены свежим слоем серой краски. На солнце поблескивал автомобиль, оставленный на подъездной дорожке.
У Клер перехватило дыхание. Неужели Кейн действительно вернулся? Отец не упомянул, где остановился его преследователь, но одно было ясно: на той стороне озера кто-то живет.
– Хватит шарахаться от теней! – одернула она себя, и Саманта, как раз потянувшаяся к дверной ручке, удивленно обернулась.
– Что?
– Да так, мысли вслух. Сходи спроси своего брата, не хочет ли он есть. Я могу сделать бутерброды с индейкой или разогреть кусок пиццы.
– Он все равно будет недоволен, – ответила Сэм, пожимая плечами как взрослая. – Его хлебом не корми, только дай побрюзжать.
«Верно подмечено», – подумала Клер, принимаясь разбирать покупки. Поначалу ей не хотелось жить на иждивении отца, но потом она решила, что нельзя быть эгоисткой и надо подумать о детях. Пусть они отдохнут душой в этом большом доме среди леса, пусть окрепнут. Поэтому она в конце концов все-таки приняла предложение Датча.
Вдалеке послышалась трель жаворонка, над озером мягко урчал мотор чьей-то лодки.
– Как же здесь здорово! – вздохнула Саманта.
Клер улыбнулась. Ее дочь с легкостью отряхнула прах Колорадо со своих ног и с радостью приняла перемены. Зато Шон с первой минуты возненавидел жизнь в Орегоне и обращался с Клер так, словно видел в ней своего злейшего врага, ответственного за все его несчастья.
– Я приготовлю лимонад.
– Все без толку, Ма, – сказала Саманта с недетской прозорливостью. – Ему просто нравится действовать нам на нервы.
Она вышла на террасу, подошла к Шону, и хотя Клер не могла слышать их разговор через закрытое окно, ей и так все было ясно. Шон демонстративно молчал, упрямо выпятив подбородок. Саманта оглянулась через плечо и встретилась взглядом с матерью. Ей не пришлось произносить: «Я же тебе говорила», – Клер прочла это в ее глазах.
Что ж, ничего удивительного! Клер отчаянно, но безуспешно пыталась подавить новую вспышку ненависти к бывшему мужу. Шон был в таком возрасте, когда мальчику нужен отец – настоящий мужчина, который мог бы направить его на верный путь, а не слабовольный мерзавец, считавший любую девчонку старше пятнадцати своей законной добычей.
Содрогаясь от омерзения, Клер распихала покупки по кухонным шкафам и полкам холодильника. При этом она ни на минуту не выпускала детей из виду и заметила, что Саманта отправилась осматривать лес возле озера. Шон потянулся, бросил на мать полный упрека взгляд через окно и, словно желая держаться от нее подальше, двинулся к конюшням, где уже обитали три лошади – подарок Датча Холланда.
Клер закрыла холодильник, и в этот момент кто-то громко постучал в парадную дверь.
– Иду! – крикнула она и побежала в холл.
Может, это Тесса или Ранда решили ее навестить? Прошло уже несколько дней после неприятной встречи с Денвером Стайлзом в этом самом доме, а они с тех пор так и не обменялись ни словом.
Клер распахнула дверь – и ухватилась за ручку, чтобы не упасть.
На крыльце стоял Кейн.
– Клер!
Один уголок рта у него приподнялся в дерзкой, до боли знакомой улыбке. Он оказался выше ростом, чем ей запомнилось, и возмужал так, что уже никто не смог бы назвать его мальчишкой. Ветер растрепал его светло-каштановые, выгоревшие на солнце волосы, явно нуждавшиеся в стрижке.
Он стоял, скрестив руки на груди, плотно обтянутой хлопчатобумажным свитером цвета спелой пшеницы.
Клер показалось, что стальные тиски сдавили ей легкие, совершенно не давая дышать. Она не надеялась когда-нибудь снова его увидеть, и вот он стоит на пороге – такой же нахальный и дерзкий, как тот бунтарь-подросток, которого она когда-то знала.
– Что ты здесь делаешь?
– Да вот хотел поздравить тебя с возвращением на старые места.
– Но ведь ты... ты...
Мысленно Клер напомнила себе, что она уже не застенчивая девочка-подросток, какой была когда-то. Не та богатая девочка, в которую Кейн был безумно влюблен, а она смотрела на него свысока... ну, по крайней мере, какое-то время. Она облизнула губы и тоже скрестила руки на груди, словно защищая сердце.
– Отец сказал, что ты пишешь какую-то разоблачительную книжку о смерти Харли Таггерта.
Темное облачко промелькнуло в его золотисто-карих глазах и тут же исчезло.
– Это правда.
– Но зачем?
Его губы скривились в циничной усмешке.
– Пришла пора.
– Потому что отец собирается баллотироваться в губернаторы?
